Юлия Самсонова - Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я
Вот, поверив в непогрешимость своих решений, я и ответил ей:
— Матушка, не переживайте, я или Тирельлель, займемся ее обучением. — и с поклоном вышел, не дав больше матери вставить и слова.
На следующий день за завтраком, на который матушка не соизволила выйти, повторилось то же самое, что и на ужине. Заканчивая есть, я оторвал взгляд от тарелки и попросил:
— Тирельлель, дорогая невеста, я попросил бы вас проследовать за мной в кабинет. — и, встав из-за стола, не оглядываясь, вышел из столовой. Оглянулся я лишь тогда, когда оказался возле двери, ведущей в дядин кабинет. Девушки следовали за мной на небольшом отдалении. Открыв дверь, я впустил кузину с гостьей внутрь и, войдя, прикрыл за собой дверь. Зайдя за массивный стол, указал на два кресла стоящих перед ним с обратной стороны. Девушки устроились, и я начал:
— Дорогая невеста. В течение этих двух дней, что вы находитесь у нас, я пристально за вами наблюдаю. И с прискорбием хочу отметить, что вы неподобающим образом ведете себя за столом. Что это такое? — я все больше и больше распалялся, вспоминая, как она вытирала рот рукавом, выплевывала мороженное (стоит сказать дорогое удовольствие — не перед каждым гостем его ставят на стол). — К сожалению это заметил не один я! Это отметили и фрейлины моей кузины, — кивок на Тирель, — и моя матушка. Мне было в ультимативной форме сказано, что пока вы не научитесь вести себя за столом как положено, никакой свадьбы не будет.
В конце концов, должен же я был ей чем-то пригрозить! Мелькнувший в глазах Чанси огонек я бы принял за блеск радости, но он был так мимолетен, что я не успел его, как следует рассмотреть и запомнить.
— Поэтому, с сегодняшнего дня либо я, либо моя кузина будет обучать вас столовому этикету! Это вам понятно? — ответом мне послужил молчаливый кивок красивой головки. Спустя минутное молчание прозвучало приглушенное:
— Я с радостью перейму уроки этикета у вашей кузины.
Чанси уже порывалась, было, подняться и уйти из кабинета, но, задав следующий вопрос, я лишил ее такой возможности:
— Дорогая невеста, ответьте мне на вопрос: почему манеры вашего брата и ваши так разительно отличаются? — на что я получил доходчивый и краткий ответ:
— Цыгане своровали! — и девушки больше не задерживаясь, выпорхнули из кабинета.
Тот же вопрос я позже задал Порядку. И тот подтвердил, что мол, да, украли. При этом его родители долгое время разыскивали похищенную дочь и только недавно эти поиски завершились успехом. Однако в некоторых вопросах его сестра оказалась полной невеждой, не умеющей ни писать, ни читать, и тем более вести себя на людях. Но он попытался меня утешить, что усиленно занимается воспитанием сестры.
Запершись в кабинете дяди, я с головой погрузился в планы по переселению эльфов на историческую родину. Нужно было установить очередность перемещения. Не могут же все, толпой отправиться обратно. Стоило продумать вопрос размещения семей. После длительного размышления, после рекомендаций совета глав кланов, которое пришлось созвать по пришествии иномирцев, пришел к выводу, что вначале нужно перебрасывать малую часть народа. Ведь нельзя оставлять дворец совсем без охраны. Да и на той стороне перехода нужно разузнать, какое место суши нам предложат выбрать, а возможно и отведут, и все такое прочее. Вопросов назрела масса. Нет, все-таки вначале сходить должен один эльф — Правитель. Он и никто больше должен обговорить все с теми, кто так жаждет нашего возвращения.
Не прошло и часа, с тех пор, как я погрузился во всевозможные схемы и записи, как в кабинет ворвалась возбужденно вдыхающая Тартатиэль.
— О, мой князь! — она рванула ко мне. Даже массив стола не послужил ей преградой. Облокотившись на столешницу, она влезла на глянцевую поверхность и поползла ко мне с лукавой улыбкой на губах. Я оттолкнулся от стола, стул покачнулся и начал заваливаться назад. Однако близко стоящий шкаф не дал ему упасть. Я попробовал ускользнуть от эльфы, соскочив со стула, но та стремительным движением скользнула ко мне и, обхватив за шею, потянулась к моим губам. Не удержав равновесие я вместе с повисшей на мне Тартатиэль, стал падать. Уже лежа я пытался оторвать ее руки от своей шеи и ужиком выскользнуть из-под лежащей на мне эльфы. — сая Тартатиэль, что вы себе позволяете?! — пропыхтел я, с трудом оторвав одну руку эльфы от шеи и крепко держа ее в недосягаемости от собственной одежды, которую она пыталась стянуть с меня при помощи другой руки.
— Любимый, открой мне свои объятия! — делая губки бантиком, пропела эльфа.
— Тартатиэль, опомнитесь, какой я вам любимый! Уймитесь, я вам говорю! Оставьте мою рубашку в покое и слезьте с меня, в конце концов! — закричал я, срываясь на фальцет. В этот момент дверь кабинета без стука отворилась и в помещение заглянула матушка. Увидев меня и Тартатиэль, распростертых на полу кабинета, она воскликнула:
— Терентэль, как это понимать?
Спихивая с себя упирающуюся эльфу, на выдохе произнес:
— Ничего. Так, разговариваем…
Усаживаясь на одно из кресел матушка приподняла бровь и, хмыкнув, произнесла:
— Ах, это у вас теперь называется разговариваем… Ну, ну… Не ожидала! — затем она перевела взгляд на Тартатиэль, наконец-то, выпустившую ворот моей рубашки из своих цепких ручек, прищурилась и выдала:
— сая Тартатиэль! И это поведение фрейлины Наследницы эльфийского Дома! Где ваше самоуважение, где гордость, где ваша совесть?
Про себя я тогда пробурчал: «Я бы сказал, где… Да не буду».
Эльфийка в ответ лишь опустила взгляд долу. Ни смущения, ни стыда, ни понимания всей абсурдности происходящего я, впрочем, как и моя мать, у нее не заметил.
— В общем так… С сегодняшнего дня вы лишаетесь права, появляться во дворце и тем более прислуживать и помогать Наследнице. Можете прямо сейчас приступать к сбору своих вещей! — и мама указала эльфе на дверь. Затем повернулась ко мне и произнесла:
— А от тебя я такого не ожидала! Раз уж собрался жениться, то и веди себя как взрослый разумный человек! — и, высказав, все, что она думала о произошедшем, направилась к дверям. Отворив ее, она услышала мой окрик:
— Мама, а зачем собственно вы приходили?
Повернувшись ко мне, мгновение непонимающе на меня смотрела, затем, охнув, произнесла:
— Видишь, из-за всего этого чуть было не забыла спросить: разговаривал ты с невестой о ее поведении или нет?
Я рассказал матери все, что знал от Чанси и ее брата. Та поохала, повздыхала и под конец моего рассказа произнесла:
— Да, не везло девушке по жизни. Ну, ничего, зато теперь повезет… Ладно, я пойду к себе, буду нужна, найдешь. — сказав это мать опять направилась к двери, где обернулась и произнесла, — И заканчивай, давай со своими похождениями, свадьба скоро…
