Юлия Самсонова - Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я
Через пару мгновений в столовую впорхнуло смеющееся над чем-то трио.
Тогда у меня в голове сразу же мелькнула мысль:
«Ага, уже успели спеться… Все же не стоило посылать к гостьям сестру. Еще не понятно, как они на нее будут влиять. Наследница итак растет сорвиголовой.»
Стоило всем сесть за стол, как в столовую царственно держа голову, скользящей походкой вплыла матушка. Все поднялись с кресел, признавая за ней право старшего. Стоило ей опуститься на кресло, стоящее во главе стола, как уселись и мы.
Первая подача блюд.
Делая вид, что кушаю, внимательно рассматриваю платье, в котором Александра спустилась к столу. От внимания не ускользнул ни смелый разрез от бедра на юбке, который, как мне кажется, не был замечен хозяйкой платья, ни низкий вырез спереди, открывающий округлые полушария груди. Длинные серьги, заканчивающиеся на плечах, манили притронуться к оголенной коже шеи и предплечья. Кокетливая заколка в виде листьев клена разжигала нетерпение. Так и хотелось подойти, отстегнуть ее от волос, вытащить шпильки, царапающие нежную кожу головы. Невероятным усилием воли отвлекся от разглядывания девушки. Вместо этого принялся смотреть на Чанс, невесту-слугу.
Она сидела возле Александры, и я невольно сравнивал девушек между собой. Да Чанс красива, кожа нежна, в душе горит пламя, но чего-то все-таки не хватает. Поведение понравившейся мне иномирянки безупречно. Она умело пользуется столовыми приборами и огромным количеством стаканов, стоящих перед ее тарелкой, в то время, как Чанс неуклюже, по нескольку раз роняет то ложку, то нож, то опрокидывает фужер с вином, пытаясь дотянуться до бокала с водой. Александра по чуть-чуть набирает супа в ложку и аккуратно отправляет ее в рот. В то время как Чанси наполняет ложку целиком и низко склоняется над тарелкой. Громко сербая, она проглатывает содержимое, а по подбородку дорожками стекает излишки супа, капая, кто в тарелку, а кто и на белоснежную скатерть.
Смена блюд.
Пока слуги уносят пустые тарелки и расставляют перед едоками новые, неотрывно смотрю на обеих гостий. Александра медленно подносит салфетку к губам и промокает алые губы, а Чанс… она просто-напросто вытирает рот рукавом платья.
Угловым зрение перехватил брезгливый взгляд матери, которым та рассматривала мою невесту. Помнится, я еще подумал тогда: «Ну, все, теперь она устроит мне разбор полетов по поводу того на ком стоит жениться, а на ком нет.»
Тут же взгляд матери перешел с Чанс на Александру. Одобрительная улыбка, задумчивый кивок головой. Я бы отдал всю княжескую казну до последнего золотого элада за ее мысли.
Во время второй смены блюд невеста показала свою культуру питания во всем ее великолепии. Все буквально валилось из рук. Гарнир соскальзывал с вилки, грибы, которые она пыталась нанизать на трезубец, прыгали по всему столу. Кусочки мяса, застрявшие у нее между зубами, она пыталась выковырять с помощью вилки. Когда принесли рыбу Александра аккуратно, с помощью рыбных ножа и вилки, вкушала рыбное блюдо. В это же время Чанс буквально с остервенением накинулась на нее и принялась руками отделять кости от мяса, цепляя их на край тарелки. После такого неустанное внимание всех эльфиек, сидящих за столом, было приковано к ней. Стол, а вернее скатерть, рядом с ее тарелкой после ужина оказалась вся в разноцветных пятнах.
Наконец, подали десерт. Я думал, что хоть здесь Невеста сможет вести себя как подобает. Однако мои умозаключения оказались в корне не верны. Пока Александра десертной ложечкой отделяла маленькие кусочки от мороженного из сока мелорна и клала их в рот, а потом, прикрыв глаза, тихонько постанывала от удовольствия (и как я только смог сдержать безумный порыв вскочить, схватить ее в охапку и удалиться с нею к себе в апартаменты), Чанс ложкой отломала от холодного угощения большой кусок и целиком засунула его себе в рот. Затем, почувствовав обжигающую стужу, она открыла рот, округлила глаза, и выплюнула содержимое обратно в хрустальную вазочку.
Ужин был бесповоротно испорчен. Не знаю, на месте Чанс, я сгорел бы со стыда от такого неприкрытого к себе внимания. Ее поведение заставило меня задуматься. «А так ли хорош тот мир, куда мы собираемся возвращаться?» Хотя… бескультурье показала только она. Ни Александра, ни Порядок, ни Игорь, ни даже маленький нерей так себя не вели. Странно, поведение брата и сестры так сильно разнится. Тут же мелькнула мысль, что нужно бы узнать, почему! Этот вопрос я решил отложить до завтрашнего дня.
В ознаменование окончания ужина матушка поднялась из-за стола. Все, кроме невесты, отдавая ей дань уважения, тоже привстали. Мама свела брови и уже на выходе бросила:
— Терентэль, зайди ко мне попозже…
И ведь не откажешь ей… Когда все покинули столовую пришлось идти на нравоучительную лекцию к матери. Давно я уже их не слушал…
В кабинете матушки не оказалось и мне пришлось идти в ее будуар. Постучавшись и дождавшись разрешения войти, отворил дверь и проскользнул внутрь. Матушка завелась прямо с порога:
— Терентэль, я, конечно, понимаю, что ты хочешь выполнить предназначение, но не с помощью этой… этой… — она принялась щелкать пальцами, пытаясь найти подходящее Чанс определение. — В общем, не очень культурной особы! Короче, если ты так уж горишь желанием сочетаться с ней узами брака, то займись ее воспитанием! Но я на твоем месте, обратила бы внимание на совсем другую девочку.
— Но матушка, в той, о ком ты говоришь, нет огня! — воскликнул я тогда.
Мама окинула меня снисходительным взглядом и сказала:
— А с чего ты решил, что огонь — это магическая сущность? Может это иносказательное выражение! Может это описание страстного характера? Как ты можешь интерпретировать предсказание, если не обладаешь достаточными на то знаниями? Сын, одумайся, не совершай ошибки!
И почему я ее не послушался, не отменил свадьбу? Так ведь нет, я ведь самый умный, самый расчетливый, самый непогрешимый! Мои решения единственно верные, в отсутствие Правителя, естественно. Вот если бы отменил свое решение, тогда сразу же освободился от этой головной боли — свадьбы. Будто головной боли с переселением мне мало! И вообще, зачем куда-то переселяться? Разве здесь на Шальере плохо?
Вот, поверив в непогрешимость своих решений, я и ответил ей:
— Матушка, не переживайте, я или Тирельлель, займемся ее обучением. — и с поклоном вышел, не дав больше матери вставить и слова.
На следующий день за завтраком, на который матушка не соизволила выйти, повторилось то же самое, что и на ужине. Заканчивая есть, я оторвал взгляд от тарелки и попросил:
