Генри Каттнер - Джарел из Джойри
- Так помогите мне спешиться, негодяи. Я его отыщу!
И с немалым трудом сняли дюжие воины Джарел с седла: негодующе фыркая, переступал с ноги на ногу распалившийся конь (насилу удалось его успокоить), гневной тяжестью налилось тело воительницы. Слушая горькие, полные презрения речи хозяйки Джойри, негнущимися, занемевшими пальцами расстегивали мужчины бесчисленные пряжки и ремни, и Джарел казалось, что время остановилось и что она вечно будет стоять так, на залитом кровью дворе чужого враждебного замка, в окружении раздосадованных неудачей воинов. Но вот наконец доспехи покорно упали к ее ногам, и, перешагнув бесформенную груду железа, Джарел предстала во всем своем великолепии: сильная и грациозная, словно большая хищная кошка, прямая как стрела, с гордо поднятой головой, увенчанной пламенеющей короной огненно-рыжих волос. Желтые, как раплавленное золото или играющий в лучах солнца янтарь, глаза сверкали отблесками этого живого костра. Короткая - до бедер, прочная и легкая кольчуга, стальные звенья которой сплели неведомые оружейники в самой Святой Земле, надежно защищала гибкое тело, а просвечивающая сквозь нее рубаха оленьей кожи предохраняла молочной белизны кожу от прикосновения холодного металла.
Воистину, удивительным созданием была властительница Джойри! Жаркая, словно пылающие угли, холодная, словно сталь клинка. Вздернутый подбородок говорил о гордости и неистовом нраве, но нежный изгиб полных губ являл подлинную суть Джарел, суть, которую женщина-воин не признала бы даже под страхом смерти.
Теперь же ее захлестнул с головой неудержимый вал ярости:
- Вперед, вперед! Мы проверим все закоулки в этих проклятых Богом руинах! Джиро должен быть здесь, и, во имя всех святых, я отыщу его! Отыщу и снесу ему голову вот этим самым мечом! Клянусь, отныне только смерть остановит мою руку! Если ты слышишь меня, чернокнижник, помни - твой день настал! В память о десяти моих верных воинах, о десяти подло загубленных тобой душах я уничтожу тебя! И даже на краю света ты вспомнишь Большой Брод! Твоя черная душа прямиком отправится в ад, но и там ты с ужасом станешь повторять имя хозяйки Джойри!
Изливая в беспрерывном потоке гневных, язвительных слов клокочущую в горле ярость, Джарел решительно шагнула под гулкие своды замка. Следом, в мрачном молчании, исподтишка бросая тревожные взгляды на окружавшие их серые башни Гишара, медленно потянулись ее верные воины. Ни один охваченный безрассудной жаждой мести или движимый алчностью доблестный рыцарь не рискнул бы по своей воле ступить под сень этих древних, странно высоких стен, не дерзнул бы нарушить богопротивный покой зловещего Джиро. Ни единому узнику не довелось бежать из этой жуткой темницы, чтобы доподлинно поведать о том, какое кощунственное действо творится в подземельях Гишара, и крики истязаемых, доносившиеся ночною порой из-за стен, заставляли содрогаться даже самых отчаянных смельчаков. Воины Джойри не оставили бы свою госпожу и у адских врат, но зловещее логово проклятого колдуна вызывало у них столь безграничный ужас, что и сражались-то они безо всякой надежды, только лишь покоряясь воле Джарел.
А ей, верно, единственной во всем божьем мире, не был ведом страх. Тихий, опасливый шепот звучал за ее спиной: лишь Господь всемогущий знает, с чем или с кем доводилось встречаться блистательной даме, и лишь ему ведомо, почему Джарел удаются с легкостью дела, о которых никто другой не рискнул бы и помыслить. Когда Гишар пал, когда слуги колдуна бежали, словно презренные крысы, под натиске воинов Джойри, те несколько воспряли духом, рассудив, что, возможно, и не стоит уж слишком серьезно относиться к зловещей истории замка, коль скоро захватить его оказалось не сложнее любого другого. Но теперь ледяное дыхание ужаса вновь коснулось загрубевших сердец, и, поминутно оглядываясь, содрогаясь от каждого шороха, следовали мужчины за своей госпожой, бесстрашно шагающей по коридорам, которые они так недавно покинули. Нет, видно, в замке, за черной портьерой, таилась дверь в самый ад - раз уж колдуну удалось ускользнуть из него, не тревожа охрану. Стыдясь своего страха, но не умея преодолеть его, воины все шли и шли за Джарел по темным пустым коридорам...
И вот наконец перед ними парадный зал замка Гишар. В тревожном ожидании, помедлив под аркой, шагнули спутники Джарел в его холодный гулкий полумрак. Но в пламенной душе рыжеволосой женщины, в ее яростном сердце не было ни тени сомнений, ни отблеска страха. Впрочем, ее гнев утихал, постепенно уступая место неясному предчувствию. Подняв над головой факел и окинув взыскующим взором устланный телами мраморный пол, она попыталась понять, куда же подевалась ее добыча.
- Сбежать он не мог - проговорила она, стараясь убедить в этом прежде всего саму себя. - Отсюда нет выхода. Он должен быть где-то здесь!
И, всматриваясь в мертвые лица, Джарел медленно пошла по залу. Порой она пренебрежительно переворачивала убитых носком сапога и подносила факел поближе - неужто нелепая случайность лишила ее заслуженной радости мщения!
...Часом позже, обследуя последнюю из башен, Джарел настойчиво, словно молитву, повторяла почти утратившие смысл слова:
- Он должен быть где-то здесь!
Она все еще не могла поверить, что проклятый колдун исчез из замка, исчез так, чтоб она о том не узнала! Ее люди стерегли и ведущий к реке тайный ход, и скрытую под темной водой гниющего рва тяжелую дверь. Все, все темные норы и подземные пути наводнили ее люди! Она твердо знала, что нет у Джиро способа выйти наружу! Наружу?..
Она устало взбиралась по истертым ступеням винтовой лестницы, и уверенность ее таяла с каждым шагом. Представшая перед ней окованная железом тяжелая дубовая дверь на верхней площадке была заперта, и Джарел, переводя дыхание, приказала воинам немедленно выломать проклятую преграду, которая, может, то единственное, что разделяет сейчас ее и ее добычу! С тревогой зашла она в небольшую круглую комнатку, и ее угасающая надежда получила последний, сокрушительный удар ибо, кроме распростертого на голом каменном полу тела юного пажа, там не было никого и ничего. Взгляд Джарел скользил по стенам, по потолку и вновь обращался к огромной луже остывающей крови, в которой коченело тело убитого. Внезапно она поняла, что заметила нечто чрезвычайно важное, то, от чего ее сердце наполнилось радостью, а глаза засияли прежним блеском: следы! Кто-то, обутый в мягкие туфли, а не в тяжелые боевые сапоги - а кто, кроме Джиро, мог бродить по гибнущему замку в подобной обуви, - прошел здесь столь торопливо, что даже не заметил прискорбных обстоятельств пажа. Или он и был их причиной?..
