Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07
Аз-Захир наблюдал за кораблем до тех пор, пока он не поднялся и не завис над головой. Тут включились ракеты и унесли его от луны и Алалы к тусклой желтой звезде. Еще миг — и все исчезло.
Пройдет четыре месяца, пока судно одолеет двадцать шесть световых лет до Земли, и еще столько же до его возвращения. А в промежутке появится обычный транспортный корабль с очередной сменой сотрудников и припасами, причем как раз в то время, когда на Землю попадет аварийный. Что за жестокая ирония! Но ничего не поделать: даже срочные сообщения можно передавать исключительно с кораблем, поэтому эвакуация проходит в такой суматохе. Необходимо как можно скорее уведомить Землю о случившемся.
Аз-Захир открыл небольшую металлическую дверцу люка, нырнул внутрь и захлопнул дверь… Это можно было бы квалифицировать как грохот, будь здесь хоть какой-то воздух. Шеф безопасности зашагал по длинному пандусу, ведущему к лавовому туннелю, проделанному потоками магмы еще в те времена, когда луна была молодой. Он проник в переходный шлюз, сбросил скафандр, повесил рядом с остальными и направился к себе. Приближалось время полуденной молитвы: он уже пропустил сегодня две и не счесть еще сколько в последние дни. Оставалось надеяться на милость Аллаха.
Уже через несколько минут шеф добрался до коридора, в котором располагалось его жилье, где он почти не бывал с того памятного собрания девять дней назад. Он обитал как раз на месте пересечения рабочего и жилых отсеков, что позволяло в считанные секунды оказаться на месте в случае нештатной ситуации.
На этот раз аз-Захир почуял неладное. Приближаясь к двери, он заметил свет и тени, пляшущие на противоположной стене; мало того, услышал доносившиеся из своей комнаты голоса.
Быть шефом службы безопасности в таком месте, как Алала, совсем не то что выполнять подобную работу на менее изолированной базе. Все, находившиеся на алаланской луне, прошли бесчисленные проверки на допуск к секретной работе, и основной обязанностью аз-Захира было не дать алаланам обнаружить базу землян. Все же привычка — вторая натура, и перед получением назначения Амин добился, чтобы ему и его сотрудникам разрешили носить оружие и наделили такими же полномочиями, как и обычный персонал службы безопасности на Земле. Он выхватил из кобуры плазменный пистолет и стал осторожно красться к двери, прижимаясь спиной к стене. Ступил на порог, развернулся и, держа пистолет в вытянутых руках, заорал:
— Замрите!
Двое мужчин поспешно вскинули руки.
— Поворачивайтесь, только медленно.
Теперь аз-Захир их узнал: Маркус Когсгроув и Элайен Нейдел из вспомогательных служб, формально подчиненных ему.
— Здравствуйте, сэр, — приветствовал Когсгроув, улыбаясь и показывая выщербленные зубы. — Теперь нам можно опустить руки?
Амин кивнул, сунул пистолет в кобуру и оглядел комнату. Вся мебель исчезла, а у стены громоздилась гора картонных коробок.
— Джентльмены, что здесь происходит?
— Прошу прощения, сэр, — с покаянным видом пробормотал Нейдел. — Приказ Директора. Это крыло частично разобрано, и она переводит обитателей в другие комнаты, чтобы закончить работу. К завтрашнему утру этой комнаты не будет.
— Понятно, — протянул аз-Захир.
Когсгроув и Нейдел обеспокоенно переглянулись.
— Хотите сами закончить сборы? — промямлил наконец Когсгроув. — Номер вашей комнаты на табличке, той, что поверх коробок.
Аз-Захир кивнул, и мужчины, проскользнув мимо него, поспешили уйти. Он подошел к коробкам и с облегчением и благодарностью отметил, что самые дорогие его сокровища еще не сложены: отпечатанный и переплетенный экземпляр Корана, подаренный отцом, когда он впервые покинул Дамаск, чтобы отправиться в космос. Рядом лежал свернутый молитвенный коврик. Нужно не забыть сказать «спасибо» Когсгроуву и Нейделу при следующей встрече, хотя, насколько он помнил, оба были христианами, причем не слишком истовыми, что делает столь почтительное отношение к предметам его религиозного культа еще более значимым. Особенно еще и потому, что час молитвы почти настал.
Но прежде всего аз-Захир вынул из-за пояса рацию и связался с директорским кабинетом.
— Да, аз-Захир, что я могу для вас сделать? — раздался сдержанный отчетливый голос Кахру.
— Директор, корабль улетел. Вернувшись, я обнаружил, что из моей квартиры выносят личные вещи, причем без моего на то позволения.
В трубке послышалось неразборчивое бормотанье, потом снова зазвучал голос:
— Амин, примите мои искренние извинения. Вы были так заняты, что у меня не нашлось возможности поговорить с вами лично.
— Извинения приняты, — сказал Амин, хотя Директор нарушила правила, касающиеся проникновения в жилища сотрудников службы безопасности. — Однако я буду очень признателен, если в следующий раз вы позволите мне собраться самому. У меня есть много личных вещей, которые я считаю именно таковыми. Личными.
— Как и у всех нас, Амин. Поверьте, в будущем я никогда не встану у вас на пути. Если, разумеется, у нас еще есть совместное будущее. Конец связи.
Аз-Захир выключил рацию, немного расслабился, чтобы очистить разум от посторонних мыслей. Даже среди хаоса последних дней он жаждал спокойствия и порядка. Почувствовав, что готов к беседе с Аллахом, он расстелил на полу коврик, встал на колени лицом к востоку и начал молиться.
Закончив разговор с аз-Захиром, Кахру со вздохом нажала кнопку рации. Так много мелочей, столько «поскорее» и «подождите», бесконечный поток вопросов, на которые далеко не всегда находится ответ. И мысль о следующей встрече особого удовольствия не вызывала.
Наконец уши резанул пронзительный писк. Значит, он все-таки ответил на ее вызов, хотя и с пятиминутным опозданием. Кахру нажала кнопку. На пороге возник Чалмерс с блокнотом в руке.
— Вы хотели видеть меня, Директор? — осведомился он, замерев в дверном проеме. Кахру поморщилась. Он явно не собирается входить, пока не пригласят! Может, попросту закрыть дверь? Нет… пожалуй, не стоит. Зная Чалмерса, можно предположить, что он, скорее, выскочит из кабинета, чем соизволит почтить ее своим присутствием.
— Пожалуйста, входите, доктор, — выдавила она. — Мне нужно обсудить с вами некоторые проблемы.
Чалмерс устроился в кресле:
— Так в чем же ваши проблемы, Директор? Боитесь, что я нарушу указания Земли?
Кахру покачала головой:
Да, доктор, но дело не в этом. Я была резка с вами и не извинилась, — объяснила она и, чуть помолчав, добавила: — Факт остается фактом: вы знаете об алаланах больше, чем кто бы то ни было.
