Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом
- Илюса, - полным ужаса голосом прошептал разбойник.
- А я сижу, скучаю, в окно луплюсь и, вдруг, такая приятная неожиданность! - Муромец, а это был именно он, держа Соловушку на вытянутой левой руке, смачно плюнул в ладонь правой, сжал кулак, объемом с мою голову, размахнулся. - Будем здороваться!
Разбойник и медведь, как по команде, зажмурились в ожидании удара. Чтобы спасти горе-грабителя, как минимум от тяжкого увечья, нужно было незамедлительно что-то предпринимать. Я вцепился в отведенную для удара руку и повис на ней. Не сразу, но все-таки чудо-богатырь почувствовал, что нечто мешает ему "поприветствовать" старого знакомого. С недовольной гримассой он повернулся ко мне.
- Что тебе надо, щенок?
Обижаться не было ни времени, ни желания, ни сил, и я пропустил оскорбление мимо ушей.
- Мужик, помоги мне найти одного богатыря. Ты, я вижу, из их братии.
- Кто тебе нужен?
- Илья. Забыл фамилию. Не то Мордовец, не то Мудловец...
- Муромец, дубина, - поправил меня богатырь, - зачем он тебе?
Так как я еще не придумал, зачем, пришлось импровизировать дальше:
- Очень важное дело. Но сказать могу только ему.
- Тогда говори.
- Я же сказал - только ему.
- Во какой тупой! Я, он и есть - Муромец.
- Не верю. Документы есть?
- Не по-онял, - озадаченно протянул Илья.
- Что тут непонятного? Бумагу давай, в которой написано, что предъявитель сего действительно является русским богатырем Ильей Муромцем, такого-то года и места рождения. И чтоб фотография с печатью обязательно была. Паспортом такая бумага называется.
Верзила часто-часто заморгал.
- Если нет паспорта, то подойдет военный билет или водительское удостоверение, - продолжал я, - ну, в крайнем случае, справка об освобождении, если сидел.
- Нету ничего...
- Тогда, прощевай, пойду искать настоящего Муромца.
- Дык, это ж я и есть!
- Не верю, - я повторил знаменитую фразу известного режиссера, - чем докажешь?
Богатырь задумался, после чего облегченно вздохнул.
- Так вот же! - Он тряхнул все еще зажмуренного, беспомощно болтающегося на двухметровой высоте разбойника. - Соловушка! Скажи ему, что я и есть богатырь Илья Муромец.
Толстячок открыл глаза.
- А бить не будес?
- Нет, - в голосе сквозило явное сожаление, - говори.
- Ты сначала его на землю поставь.
Илья глубоко вздохнул, сдерживая ярость, однако повиновался. Мгновение спустя, обретший твердую почву под ногами, счастливый Соловушка с нескрываемым восхищением смотрел на меня.
- Теперь, говори! - Вновь потребовал Муромец.
- А сто говоить?
- Говори, кто я!
- Илюса... Илья Муемес... А я - Вясеслав.
- Теперь, веришь? - Это уже ко мне.
Половина дела сделана - разбойник избежал неминуемых побоев. Теперь бы умудриться, самому не попасть под раздачу...
- Верю, - ответил я.
- Так, чо надо?
- Тут все не так просто... - я еще не придумал подобающей причины, побудившей меня разыскивать богатыря.
Муромец подозрительно посмотрел на меня. Пьяную голову посетила внезапная догадка:
- Ну-кась, погодь! Что-то ты юлишь. А ты, случайно, не Емелькин прихвостень?
Громила принялся засучивать рукав кольчуги. Час от часу не легче.
- Да, нет же, скорей даже, наоборот! - Я поспешил развеять опасные подозрения. Но, безрезультатно.
Богатырь ухватил теперь меня за шиворот. Правда не приподнял, как Соловушку, но от этого не стало легче.
- Ты кто?
- Вовка.
- Я не про то. Воин, колдун или землепашец?
- Сантехник.
Я почувствовал, как хватка немного ослабла. По-видимому, незнакомые слова вводили Муромца в замешательство.
- Обыкновенный сантехник, работаю в ЖКХ номер двадцать пять. Унитазы, смесители, раковины - моя стихия. А теперь еще появились джакузи...
Илья отпустил меня.
- Это правда? - Он, наверное, и сам не знал про что спрашивал.
- Конечно. Хочешь, у него спроси, - я кивнул на разбойника.
- Ну! - рявкнул на Соловушку богатырь.
- Истинная пьявда! Вовка - самый великий господин Сантехник, - во второй раз за последние три минуты грабитель выступил в качестве эксперта по идентификации личности.
- А у тебя этот, паспхорт есть? - Вновь обратился ко мне недоверчивый верзила.
Естественно, никаких документов у меня не было. Но я нашел способ выкрутиться:
- А ты читать умеешь?
- Ладно, так верю... И зачем же я тебе нужен? Башку кому-нибудь снести?
И тут меня понесло:
- Это было бы слишком просто. Если Вы действительно являетесь богатырем Ильей Муромцем, то Вам надлежит незамедлительно явиться на коллоквиум по решению проблематики турбулентности ламинарных субстанций, с точки зрения квазисинхронных фазотронов...
На этом запас заумных слов, сразу пришедших на память, иссяк. Конечно, в менее нервной обстановке, я смог бы припомнить еще не один десяток, но этого и не потребовалось.
- Погоди, - прошептал Илья, - слышь, Сантехник, а можно я не пойду?
- Никак нельзя. Явка строго обязательна. В коллоквиуме принимает участие ограниченный контингент индивидуумов. Каждая особь будет строго прологарифмирована в энтальпийном интеграле...
- Стой! - Фальцетом взвизгнул богатырь. - Нельзя мне туда. Придумай что-нибудь.
- Что? - Поинтересовался я с самым невинным видом, на какой только был способен.
- Ну, это... Скажи, что не нашел меня!
- Ох, попадет мне за это...
- Выручи, друг. Век помнить буду!
- Ну, ладно. Так и быть. Уговорил.
- Вот спасибо! Спас! Пошли по этому случаю выпьем.
- Да ты что?! А если нас вместе увидят, а я потом скажу, что не нашел тебя? Думай, что говоришь.
- Башковитый ты, Сантехник.
- Зови меня просто Вовкой.
- Ага. А я - Илюха. - Он протянул огромную лапищу, в которой тут же скрылась моя ладонь и часть предплечья.
Богатырь не пожимал мне руку, только сомкнул пальцы. По этому кости остались целы. Но больно было все равно. Я оглянулся по сторонам, как бы опасаясь случайных свидетелей нашей встречи. Илья хлопнул себя по лбу:
- Ой, забыл. Все, прощай, Вовка. Я смываюсь.
Муромец скрылся за дверью кабака. А я даже пожалел, что он не спросил, куда ему следует явиться, чтобы принять участие в коллоквиуме...
Я повернулся к друзьям.
Оказалось, что витиеватые выражения действуют не только на чудо-богатырей. Об этом красноречиво говорили разинутые рты и выпученные глаза. Мне пришлось несколько минут поочередно трясти своих спутников, пока они не пришли в себя.
Очухавшись, Серенький спросил:
- Вовка, ты мне друг?
- Конечно. Ты разве сомневаешься?
- Тогда скажи правду, ты колдун?
- Да, нет же! Сантехник я.
- Ну-ну, - кажется, медведь остался при своем мнении.
- Так идем дальше? Вдруг вернется? - Я кивнул на дверь кабака.
