Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2
Внезапно мобильник у меня в кармане завибрировал. Я тут же его вытащил и открыл. Новый мэйл. Я зашел во «Входящие».
На дисплее было имя «Мария Отонаси».
Хм, может, она забыла что-то упомянуть? А, или это что-то, что она не могла сказать вслух?
Письмо состояло всего из одной строки. Совсем короткая строка, написанная, вероятно, с учетом того, что я уже могу быть [Юхэем Исихарой].
«Не верь»
…Ааа, может, она другое имеет в виду. Может, она вовсе не имеет в виду «Не верь тому, что сказал Рюу Миядзава».
Скорее, я не должен верить — ничему.
О том, что делает [Юхэй Исихара], пока контролирует мое тело, я могу узнавать только от других. Но среди этих других у меня нет союзников. Даже Миядзава-кун, Харуаки, Коконе, Дайя и А я О т о н а с и не на моей стороне.
Я стер письмо. Я получил указание все письма от Отонаси-сан стирать сразу же.
Моя рука сжалась в кулак.
— …Почему?
Ну почему у меня нет ни одного союзника, когда даже у [Юхэя Исихары] есть один?
2 мая (суббота) 09:05
Как ни странно, [Кадзуки Хосино] не пропустил школу. Я был уверен, что он до сих пор сидит в наручниках в комнате Марии Отонаси. Честно, я поражен, что [Кадзуки Хосино] явился в школу после того ужаса, что был вчера.
Может, его Мария Отонаси заставила? Чтобы собрать информацию? Если так, то у нее нет сердца.
В общем, неважно.
Результат все равно не изменится.
Повседневная жизнь Кадзуки Хосино будет разрушена в любом случае.
Я ведь устроил все так, что п о в с е д н е в н а я ж и з н ь К а д з у к и Х о с и н о б у д е т р а з р у ш е н а и м е н н о п о т о м у, ч т о о н с М а р и е й О т о н а с и.
Зачем я признался в любви Коконе Кирино? Разумеется, чтобы разрушить повседневную жизнь Кадзуки Хосино.
Но почему я выбрал именно этот способ? Прихоть моей мстительности. Разве можно такое простить? Разве можно простить человека, так дружащего с девушкой, когда он благословлен любовью Марии Отонаси?
Именно поэтому я решил разрушить их отношения, признавшись в любви.
И это принесло плоды сразу же. Более того, последствия оказались невероятными. Признание оказалось куда более мощной бомбой, чем я ожидал.
Меня ударил Омине. Откровенно говоря, я даже не собирался ранить ее чувства, когда произнес то, что привело к такому исходу.
Я сказал всего-то:
«Ну давай, хочу услышать твой ответ!»
Я это сказал, просто чтобы озвучить наши с ней отношения.
Но Кирино почему-то оказалась в шоке и разрыдалась, а Омине слишком уж бурно среагировал и ударил меня.
Почему так получилось? Тогда я не мог понять, но теперь, когда подумал, все оказалось просто. [Кадзуки Хосино] и [Юхэй Исихара] не имеют общих воспоминаний. Допустим, скажем, что Кирино уже дала [Кадзуки Хосино] свой ответ. И вот я задал ей тот же вопрос. Как она должна была воспринять эти слова? Не могу сказать наверняка, но, думаю, они ее сильно ранили.
Правда, я по-прежнему не понимаю, почему Омине так среагировал. Я слышал краем уха, что он неровно дышит к Кирино. Мне не удалось выяснить, так ли это, по его поведению, но, вполне возможно, слухи не врут.
Того, что было дальше, я сам не видел, но узнал позже со слов Харуаки Усуя.
По-видимому, когда на меня набросился Омине, большинство учеников класса 2–3 считали, что это обычная ссора, вызванная тем, что Кадзуки признался Кирино.
Проблема, однако, возникла с появлением Марии Отонаси.
Кадзуки пошел за ней не раздумывая. Словно цепляясь за нее. Не обращая ни малейшего внимания на чувства Коконе Кирино — девушки, которой он вроде как признался.
И д а ж е п о с л е э т о г о К а д з у к и Х о с и н о о с т а в а л с я с М а р и е й О т о н а с и, б у д т о н и ч е г о и н е п р о и з о ш л о.
Вполне естественно, что его одноклассников разозлило, когда он так поступил с любимой многими Коконе Кирино. Однако у Хосино не было иного выхода, кроме как положиться на Марию Отонаси, так что он не мог действовать сам по себе.
Так вот повседневная жизнь Кадзуки Хосино постепенно превращается в руины.
Не из-за меня, но из-за поведения самого [Кадзуки Хосино].
Черт, это круче, чем я думал.
Я сказал учителю, что мне нужно в туалет, и вышел в коридор. Там меня уже ждала Мария Отонаси. При виде меня она нахмурилась.
— Почему ты улыбаешься?
Похоже, мои губы изогнулись, а я и не заметил.
— Наверно, потому что ты ждала меня, О т о н а с и — с а н.
— Пфф, строишь из себя [Кадзуки Хосино], [Юхэй Исихара]?
Неужели по такой малости ей удалось понять, что я [Юхэй Исихара]?
Нет, не это должно меня больше всего поражать. Она бросилась к классу 2–3 сразу после переключения.
Скорее всего — потому что она знала, что [Кадзуки Хосино] уступил место [мне].
Видимо, они выработали какое-то соглашение, чтобы нас различать.
— Иди за мной, — скомандовала она.
— Куда ты собираешься меня отвести?
На мой вопрос она чуть заметно улыбнулась.
— О чем это ты? Разве ты сам не определил, куда пойдешь?
— Э?
— Ты же хотел в туалет, верно?
2 мая (суббота) 09:14
— Тебе действительно наплевать? Если узнают, что ты здесь с Кадзуки Хосино, разве у вас обоих не будут проблемы?
Она отвела меня в женский туалет.
— …Хе.
Мария Отонаси усмехнулась, когда я, ни о чем особо не думая, вошел в дверь.
О чем она вообще думает? Конечно, в туалеты на третьем этаже второго корпуса мало кто ходит, потому что здесь только специальные классы. Тем более — во время уроков. И все равно не понимаю, почему она привела меня именно сюда.
— Думаю, будут. Нас на время отстранят от занятий. В нас будут тыкать пальцами одноклассники.
— Ты уже от отчаяния и на это готова? Если так, может, мне закричать, раз уж ты этого так хочешь?
— Да пожалуйста, — расслабленным тоном ответила она и усмехнулась. …Судя по всему, она раскусила меня и знает, что кричать я не собираюсь.
Нынешнее окружение Кадзуки Хосино скоро станет моим. Я, может, и навредил его повседневной жизни сильнее, чем намеревался, но стремиться все ухудшить еще больше — это уже слишком.
