Николай Томан - В мире фантастики и приключений. Выпуск 1. 1959 г.
Малиновкину нравилась эта “эфирная смесь”, как он ее называл. Она казалась ему горячим, напряженным дыханием планеты. Из иностранных языков знал он только английский и немецкий, но легко узнавал по произношению, по темпераменту французскую, итальянскую и испанскую речь, без особого труда отличал польскую от чешской. Славянские языки он вообще понимал довольно свободно, так как знал украинский и белорусский.
Малиновкин обычно любил строить догадки по обрывкам фраз, “выловленным” из эфира, когда не спеша настраивался на нужную ему волну. Любопытно ведь было представить себе, о чем говорило, пело, а иногда и кричало человечество в эфире.
Многое можно было подслушать в наушниках в томительные часы дежурства у радиостанции в ожидании часа радиосеанса. Да и не только голоса людей и звуки музыки говорили радисту, чем живут и волнуются люди. Комариное попискивание морзянок тоже могло поведать о многом: о бедствиях в море, о сводках выполненных заданий, о прогнозах погоды. Были звуки радиотелеграфа и главными носителями тайн. Ими передавались зашифрованные сведения коммерческого характера, служебные распоряжения и задания, донесения тайных агентов и секретные предписания их резидентов.
Малиновкин давно уже привык к этой “эфирной сумятице” и довольно легко ориентировался в ней, осторожными движениями пальцев поворачивая рифленую ручку настройки и смещая то вправо, то влево тонкую нить визира по светящейся шкале. Сегодня он интересовался только морзянками в ограниченных пределах одного из диапазонов коротких волн. Вот уже несколько минут чутко прислушивался он к звукам в наушниках, ловя малейший шорох в эфире, но никто, кажется, не собирался работать на этих волнах.
Был уже второй час ночи, когда Малиновкин решил, что Ершов, видимо, не имеет нужды или возможности связаться с ним по радио. На всякий случай, он решил подежурить еще немного, то и дело поглядывая в окно на дом Аскара Джандербекова.
Прошумела за окном машина, осветив на несколько мгновений стены комнаты Малиновкина. И снова погрузилось все в темноту. Даже дом Джандербекова растворился в ней. Только звезды в черном небе сверкали все так же ярко, медленно меняя свое расположение над крышами домов.
Пора уже было вернуться Ершову… Но, может быть, Жанбаев дал ему новое задание и послал куда-нибудь? Или случилось с ним что-то?…
Малиновкин не мог уже больше спокойно сидеть у рации. Он пододвинул ее поближе к окну и почти лег на подоконник. Затем, когда беспокойство и нетерпение его достигли крайней степени, выключил рацию и осторожно вышел на улицу. Постояв немного против дома Аскара, он прошелся по своей стороне до конца квартала и снова остановился в нерешительности. Что же делать дальше? Что предпринять?
Потом вдруг пришла другая, успокоительная мысль - мог ведь майор вернуться к себе так же незаметно, как и ушел отсюда? Но он бы как-нибудь дал тогда знать о себе. Должен же он понимать, что Малиновкин беспокоится за него…
Требовалось срочно принимать решение, но лейтенант Малиновкин впервые был в таком положении и не знал, что делать. Больше всего ему хотелось забрать хозяйский велосипед и пуститься по той дороге, по которой уехал несколько часов назад майор Ершов. Верное ли, однако, будет это решение? А что если он больше всего понадобится именно здесь, где оставил его Ершов? Нет, нужно твердо следовать приказанию майора и не уходить никуда от дома Аскара Джандербекова.
Сокрушенно вздохнув, лейтенант вернулся в свою комнату и снова уселся у окна. Улица теперь показалась ему светлее, чем раньше. Он посмотрел на часы - часовая стрелка стояла у цифры три, - значит, уже начинался рассвет.
ЖАНБАЕВ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ДОВЕРЯЕТ
Бросив в окно Малиновкина записку с сообщением о задании Жанбаева, Ершов вернулся в дом. Хозяин его, Аскар Джандербеков, был на дежурстве, - иногда у него бывали и ночные дежурства. Темирбек не вернулся еще из поездки. Казалось бы, в такой обстановке майор мог действовать совершенно свободно, но он позволял себе делать только то, что сделал бы, зная, что в доме он не один. Весьма возможно, что за ним и не следил никто, но он по опыту знал, что предосторожность никогда не бывает излишней.
Рация находилась теперь в мотоцикле. По совету Малиновкина, Ершову удалось так ловко вмонтировать ее внутрь коляски, что пользоваться ею можно было не вынимая из тайника.
Как же теперь лучше выехать со двора Аскара? Выкатить мотоцикл на улицу или незаметно провести его огородами? Пожалуй, лучше огородами.
Ершов выкатил машину во двор. Она была легкой, подвижной. Катить ее не стоило большого труда. Только в огороде пришлось немного повозиться, чтобы не помять грядок. Но вот, наконец, он в поле. Усевшись в седле, майор включил свет и завел мотор. Дорога была неважная, проселочная, ехать без света рискованно. Ершов включил первую скорость и медленно двинулся вперед.
Глушитель у мотоцикла был хороший, и мотор грохотал не очень громко. Желтоватый конус света тускло освещал песчаную дорогу. Иногда он выхватывал из темноты то белые султаны ковыля, росшего по сторонам дороги, то полукустарники кокпека с невзрачными стеблями и листочками. Попал в полосу света и степной хорек, вышедший на охоту за сусликами.
Ершов увеличил скорость, продолжая зорко поглядывать по сторонам, но вокруг все было обычно. Интересно, где же Жанбаев подаст условный сигнал, у самой Черной реки или где-то раньше?…
Вот в конусе света от фонаря мотоцикла вспыхнули впереди кусты терескена. Мелкие седовато-серые листики его казались теперь язычками тусклого пламени. Это невзрачное растение ночью казалось Ершову красивее, чем днем. Майор все ближе подъезжал к нему и вдруг увидел, как несколько левее того направления, по которому он ехал, замигал красный огонек: две короткие и одна длинная вспышка.
Ершов остановил мотоцикл и тоже просигналил своим прожектором. И почти тотчас же ему снова ответил красный фонарик обычной азбукой морзе: “Гасите свет. Вкатите мотоцикл в кусты. Сами возвращайтесь на дорогу. Ждите дальнейших приказаний”.
После этого текста следовала цифра “33”. Это был агентурный номер “Призрака”, известный Ершову по признанию, сделанному шпионом, сообщившим органам госбезопасности о заброске “Призрака” в Среднюю Азию. Значит, Саблин и Осипов не ошиблись, предполагая, что Жанбаев и “Призрак” - одно и то же лицо. Открытие это обрадовало Ершова. Значит, он верно нащупал след неуловимого “Призрака” и рано или поздно возьмет за горло эту международную знаменитость, если только не допустит промаха и ничем не выдаст себя осторожному врагу.
