Наталья Духина - Я не зомби!
– Соседи! Бабушки спать хотят! Хватит уже, а! – пробурчала Нина Васильевна, пряча улыбку. Впрочем, спрятать не удалось: луна изливалась на полную мощность, пронизывала шалаш причудливыми полутонами, серебряными бликами.
– Да, тетя Нина, простите. Уже сплю. Спокойной ночи!
«Вежливость рулит!» – сказал бы Сидоров», – улыбнулась женщина, в очередной раз подивившись на хорошее воспитание ребенка – при таком-то вечно занятом образе жизни матери.
– Неужто уснула? – вздохнула Наталья спустя пять минут. – Да, спит… чудо мое, солнышко…
– Умаялась, понятно, – поддакнула Нина Васильевна.
Эйфория ушла. Взамен надвигались другие чувства, и все – неприглядные. Будущее начинало забирать бразды правления в свои жесткие скрепы.
– Почему Леха вам не позвонил и не встретил, вот в чем вопрос… И вообще – где он?
– Да, вопрос… На козе не объедешь.
Обе чувствовали, почему и где, но вслух произнести опасались. Чтобы не накликать.
– Наташ, я тут подумала… Девочку же прятать будем, ведь да? Так вот. Можешь на меня рассчитывать, я с вами.
– Спасибо! – с чувством произнесла Наталья. И всхлипнула. – Ое-еоой, делов натворили мы с Лешкой… два дурня…
– Может, расскажешь все-таки?
– Нет! – выпалила Наталья твердо. Танька повернулась во сне, и мать сбавила тон: – Не потому, что не доверяю, наоборот! Просто у них методы… просканируют – и все. От вас ничего не зависит. Лучше не знать, в наших общих интересах.
– Не знать так не знать. Я не обиделась, не думай. Просто грустно. – Сон ушел. Отчего-то на душе стало тревожно. – Давай договоримся на крайний случай. Ну… вдруг потеряемся?! Где тогда встретимся?
– Давайте! Идея супер. Но я лично так сразу не соображу… ничего на ум не идет.
– А у меня на примете есть местечко, – продолжила гнуть свою мысль Нина Васильевна, она об этом уже думала. – Надежное. Мы там неподалеку на соревнованиях были.
– Хм-м, на соревнованиях… а ну как просчитают?
– Не просчитают. А начнут считать – больше тысячи насчитают, сто лет проверять будут, там же не точно, а рядом… Ну так вот, координаты. Лучше всего запоминать на пальцах. Смотри, широта – вот так, точка, так. Долгота – хоп, и-и – марш! – Она помахивала туда-сюда поднятыми вверх руками со сложенными на пальцах комбинациями. – Смешно, да? А главное, не забудешь.
Наталья повторила жесты.
– Почему координаты? Обычно же названия… город, деревня… ну, там река, озеро… – спросила, широко зевнув, молодая женщина.
– А я тебе расскажу почему. Но история длинная. В не такие уж и давние времена, лет триста всего назад, жили-были…
– Ой, Ниночка Васильевна, давайте историю завтра, ладно? Чего-то я засыпаю, свежий воздух шибает, уно-осит…
– Хорошо, завтра так завтра, – нахохлилась, немного обидевшись, Нина Васильевна. Подумала немного, собираясь с мыслями, и продолжила: – Но все-таки, пока не уснула, ответь – ведь мы все вместе поедем, да?
Но Наташа уже спала, сладко посапывая. «Молодежь, все нипочем…» – с завистью пробурчала Нина Васильевна. И принялась считать слонов.
Наталья проснулась от характерных мерных щелчков потрескивающих в огне дров. Тянуло дымком.
«Нина Васильевна завтрак готовит!» – подумала. Сладко потянулась. Приоткрыла глаза – взглянуть, не раскрылась ли во сне дочь.
Таня была накрыта. А рядом с ней спала Нина Васильевна. «Откуда тогда костер?» – удивилась. Сон испарился, сменившись острой тревогой.
Полезла наружу, стараясь лишний раз не задеть дочь.
На бревне восседал Ботаник и подсовывал хворост в огонь.
– Выспалась? – улыбнулся приветливо. С видом самым невинным. Будто тоже из их компании.
Качки столбами стояли поодаль на стреме, каждый отвечал за свой участок.
– Вы? – только и смогло вытолкнуть пересохшее горло.
Ну конечно – «жучок». В футболке? Или в пропуске, до сих пор в кармане лежит. Он слышал все ее разговоры. А она-то, дура, губу раскатала…
Сперло дыхание. Судорожно рванула ворот, раздирая проклятую футболку по шву. Крупная дрожь сотрясла тело.
– Замерзла? – вскочил субтильный мужик, снял куртку и заботливо накинул ей на плечи. Галантно подвел к бревну, усадил.
– Сейчас чайку попьем, согреешься.
– Угу, – поблагодарила, прикрыв глаза. Ее же чаем! Век бы не видеть.
– Не думай, я не из них! Я из других! – попытался неуклюже ее утешить.
– Очень информативно! – скривила подрагивающие губы в усмешку.
Долго не торговалась – чего тянуть козу за хвост, когда все прозрачно. Она добровольно пойдет с ним и будет выполнять все его приказы. За это он отпустит бабушку с девочкой на все четыре стороны. Честно, без дураков, отпустит. Вот проснутся, покушают – и телохранитель сопроводит их до шоссе, дальше пусть двигают куда хотят. Еще и выдаст на дорожку много денег и фальшивые документы. Но проститься с ними, извини, не разрешит. Телохранитель вместо нее простится. Скажет, у мамы дела срочные, любит-целует и просит прощения за неожиданный отъезд.
Гарантией для него послужит ее голова. Которая останется в его распоряжении. Если она откажется подчиниться добровольно – вызнает и про желтую флэшку, и про таинственные координаты. Независимо от ее согласия и желания извлечет информацию, методов – уйма.
– А ты? Гарантию, что их отпустишь? – перешла на «ты», настолько обозлилась. В угол загнали, да по собственной дурости. Его же это «ты» обрадовало.
– Обещаю. Слово даю.
– Ха, а наврешь?
– Не навру. Мне воевать со старыми и малыми – западло.
Медленно так сказал, врастяжку. Желтоватые от рассветного солнца глаза его при этом сузились. Кобра успешно отохотилась и сыто щурилась. Наталья поверила, впечатленная выражением, с которым он произнес «западло». И согласилась. Еще б не согласиться, когда дуло у виска, не ее виска, на себя плевать, – Танькиного.
Глава 4
В усадьбе, куда ее привезли, было невозможно тихо. Слышно, как лес шумит. И – запах хвои: сосны вплотную примыкали к дому. Наталья подергала решетку на окнах. Бесполезно, сделано на века.
В голове крутились фразы, объясняющие про флэшку, уверяющие в лояльности режиму… увы, внимать было некому. Так никто и не навестил за весь день. В окно заглянула луна – и женщина вдруг осознала, что никому не интересны ее измышления, доводы, переживания… Зачем? Влезут в мозг и считают напрямую. С ней и не собираются разговаривать!
Навалилась тоска. Эх, Александр Давидович… зря на тебя надеялась.
Как он вчера ей сказал, когда шли по лесу, у нее аж скулы свело от жуткого содержания.
– Если чего сделаешь с флэшкой – обещаю, ребенка больше не увидишь. Сдашь меня директору – тоже не увидишь. Ведомства между собой как-нибудь да договорятся, а жизнь ты себе сломаешь.
