Виктор Колупаев - Защита
Машина была включена. Она так и работала здесь с того дня, как они ее установили, делала речь при междугородных переговорах более разборчивой.
Вскоре появился и Бакланский. Ему тоже не спалось, но по другой причине. Он сухо поздоровался с Анатолием, бегло осмотрел показания измерительных приборов. Вроде бы все было в порядке. Ну уж если и здесь что-нибудь выйдет из строя, ох и спустит он шкуру с Данилова. Исполнительный, хотя и толстокожий этот Данилов. Подковы бы ему гнуть или пятаки. Бакланский задал Анатолию несколько вопросов, так, чтобы настроение узнать. Сияет что-то парень сегодня. Да черт с ним. Это все лучше, чем искания Григорьева.
Бакланский подошел к телефону, подозрительно посмотрел на него и позвонил председателю комиссии о готовности к испытаниям.
Часам к одиннадцати приехала почти вся комиссия. Все-таки некоторые ее члены не явились. До подписания акта было далеко.
Бакланский жестом хозяина пригласил всех осмотреть свое детище. Хотя это был пока еще всего-навсего макет, но сделан он был с размахом. Вся система блестела никелем. Чувствовалось, что здесь поработали и дизайнеры. Расположение ручек управления, тумблеров и кнопок было тщательно продумано. Измерительные приборы стояли на местах, удобных для обзора.
Бакланский вскрыл стенки машины, вынул блоки с печатным монтажом, показал их членам комиссии и снова объяснил, какие микромодули и интегральные схемы здесь применены.
Работа была выполнена тщательно, это признали сразу.
Игорь Андреевич, складываясь как перочинный нож, заглядывал во все закоулки машины и слегка похлопывал ее рукой.
— Да, Виктор Иванович, — сказал он. — Постарались вы здорово!
— Стараемся, — весело откликнулся Бакланский.
— Только зря старались. А?
— Игорь Андреевич, воздержитесь пока от обобщений, — урезонил его председатель комиссии. — Мнения свои будем высказывать позже.
— Не возражаю, не возражаю…
— Виктор Иванович, — спросил Карин, — а почему нет Григорьева?
— У него сегодня отгул, — ответил Бакланский. — А он вам нужен?
— Да нет, просто так спросил. Я вчера был у него как бы в гостях.
— Да? — чуть растерянно сказал Бакланский.
— Не совсем точно я выразился. Меня тут втолкнули еще в одну комиссию, по гостинице «Спутник». Вам Григорьев говорил, кажется, о странных телефонных разговорах?..
— Вроде что-то говорил.
— Интересная штука. Набираешь номер телефона, с которого звонишь, и, представьте себе, телефон срабатывает. Не пробовали?
— Нет. Шутки, наверное, чьи-то.
— Я тоже так думал. Попробовал, серьезный разговор получается.
— А с кем?
— Это тоже вопрос. Получается, что вроде с самим собой.
— Это определила комиссия?
— Она еще ничего не определила. Записали пока несколько странных телефонных разговоров.
— А я пробовал звонить, — вмешался Данилов. — Григорьев вчера нам предложил.
— Кому нам? — спросил Бакланский.
— Мне и еще двум девушкам из отдела Игоря Андреевича.
— Да, да, — сказал Карин. — Я сегодня уже разговаривал с Галей Никоновой. Не скрывает, что такой разговор вчера был. Но о чем, не говорит. Наотрез отказалась.
— Вы это серьезно? — усмехнулся подошедший к ним Громов.
— Вполне, Игорь Андреевич, — ответил Карин.
— И откуда же надо звонить?
— Да с любого телефона, — подсказал Данилов.
— Похоже, что с любого, — подтвердил Карин.
— А вы попробуйте, Игорь Андреевич, — предложил Данилов.
— Любопытно. — Громов подошел к телефону, близоруко сощурился, разглядывая номер, потом взял трубку. Через минуту он положил ее на место и удивленно сказал: — Кто-то действительно ответил. Непонятно. Даже более того — невозможно.
— А о чем спрашивали вас?
— Это секрет, — усмехнулся Громов. — Вопрос был чисто личный.
Около телефона начали собираться все члены комиссии. Подошел и председатель, спросил, в чем дело, потом сказал:
— Ну что ж, может, сначала посмотрим, на что способна машина? А на досуге займемся и телефоном?
— Ничего, ничего, Анатолий Юльевич, — сказал Бакланский. — Пусть товарищи поговорят. Нам ведь не к спеху.
— Нет, нет. Вы, конечно, джентльмен, Виктор Иванович, но работа есть работа.
Ростовцев недовольно спросил у Карина:
— И эту бандуру мы должны дорабатывать? На железнодорожной платформе ее, что ли, перевозить?
— Тише, товарищи — попросил председатель. — Давайте, Виктор Иванович, демонстрируйте возможности машины.
— С возможностями нашей системы вы, конечно, уже познакомились из протоколов отчета. Сейчас будет, так сказать, наглядная демонстрация. Вот микрофон, в который произносится текст. На выход системы подключена электрическая печатающая машинка. Наш старший инженер Данилов будет говорить. Текст для контроля отпечатан на бумаге. А потом мы посмотрим, что выдаст нам система, и сравним.
— Можно ведь и сразу смотреть? — спросил кто-то.
— Пожалуйста, пожалуйста.
— А она что, и знаки препинания сама расставляет? — спросил председатель комиссии. — Занятно.
Сколько полезного узнает иногда председатель на защите!
Данилов взял лист бумаги с отпечатанным на нем текстом и начал читать медленно, делая правильные ударения и соблюдая интервалы, соответствующие запятым и точкам.
— Речь состоит из слогов, слов и фонем. Наименьшим элементом речи является звук-фонема. С физической точки зрения звуки речи различаются и частотным составом, и интенсивностью, и продолжительностью. В речи нет четких границ между звуками. Так же как рукописные буквы соединяются друг с другом промежуточными элементами, звуки речи в словах стыкуются с помощью переходов-звуков, которые возникают при перестройке нашего голосового аппарата для произнесения очередного звука. У разных людей форманты даже одних и тех же гласных звуков несколько разнятся по частоте и интенсивности. Кроме того, даже у одного и того же человека форманты одного и того же звука заметно отличаются в зависимости от того, в каком слове произносится звук, ударный он или безударный, высок он или низок. Важной характеристикой звуков является также число и частота обертонов. Индивидуальные особенности характеристик формант, а также присутствие в голосе еще и других специфических для каждого человека обертонов, придают голосу человека неповторимый, присущий только ему одному тембр. Все это многообразие особенностей речевого сигнала заставляет ученых идти разными путями в поисках оптимального решения задачи распознавания речи.
Данилов выключил микрофон и сказал: «Все».
