Филип Дик - Распалась звязь времен...
Через некоторое время он повесил трубку. Подождал и опять набрал тот же номер.
На этот раз ответом ему было оглушающее волнообразное тревожное гудение. Оно говорило о том, что номер набран неверно.
Он набрал еще несколько номеров. И каждый раз — то же гудение. Ошибка в наборе. Это раздражало.
Наконец он закрыл книгу и набрал станцию.
— Станция слушает.
— Я пытаюсь набрать Бриджленд, 3-44-65, — сказал Рэгл. Он не сумел определить, была ли это та же самая телефонистка. — Не могли бы вы соединить меня с этим номером? У меня все время получается неверный набор.
— Хорошо. Минутку.
И долгая пауза.
— Простите, повторите еще раз номер телефона.
Рэгл повторил.
— Этот номер отключен, — сказала телефонистка.
— А не могли бы вы проверить еще несколько телефонов?
— Слушаю вас.
Он назвал несколько телефонных номеров, напечатанных на той же странице. Все линии были тоже отключены.
«Ну конечно, — подумал Рэгл. — Это какая-то старая телефонная книга. Сомневаться не приходится. По-видимому, вся подстанция больше не существует».
Он поблагодарил телефонистку и повесил трубку.
Загадку разгадать не удалось.
Вероятнее всего, номера когда-то принадлежали небольшим соседним городкам. Городки слились в единый город, поэтому была введена новая нумерация. Это произошло, наверное, когда построили подстанцию с автоматическим коммутатором, совсем недавно, год назад или что-то в этом роде.
Чувствуя себя одураченным, Рэгл вернулся на кухню.
Журналы уже начали подсыхать, и он уселся на табурет, положив один из них на колени. Несколько листов сразу разлетелись, как только он перевернул первую страницу. В начале шла статья о курении и раке легких… потом статья о переговорах государственного секретаря Даллеса с французами. Потом о каком-то мужике, путешествовавшем с детьми вверх по Амазонке. Потом были рассказы, вестерны, детективы и приключения в южных морях. Реклама, комиксы. Он прочитал комиксы и отложил журнал.
В следующем журнале было много картинок, наподобие «Лайф». Но бумага была хуже, чем в издательстве «Люс». Все же это был дорогой журнал. Обложка отсутствовала, и Рэгл не мог определить его названия. Он решил, что это, наверное, «Лук» или «Кен», которые он видел пару раз до того.
Первый рассказ в картинках был посвящен ужасному железнодорожному крушению в Пенсильвании. Второй…
На Рэгла смотрела симпатичная светловолосая девушка скандинавской внешности. Рэгл передвинул настольную лампу, чтобы на журнал падало больше света.
У девушки были густые, довольно длинные, красиво уложенные волосы. Удивительно хорошая улыбка: сдержанная, искренняя и притягивающая. Такого красивого лица Рэгл никогда не видел. У нее был чувственный подбородок с ямочкой, чудная шея — не такая, как обычно у кинозвезд, и роскошные плечи. Ни излишней худобы, ни излишней полноты. В ней чувствовалась смешанная кровь: германские волосы и шведские или норвежские плечи.
Но по-настоящему поразила удивительно красивая фигура девушки. «Господи боже мой, — подумал Рэгл, — и какая внутренняя чистота! Откуда только такие берутся!»
Позирование явно доставляло ей удовольствие. Она наклонилась вперед так, что была видна почти вся грудь. Налитая, упругая, естественная. И наверное, нежная и теплая.
«Вот, — думал Рэгл, — стоит только посмотреть на нее, и сразу становится понятной тяга человечества к материнскому, женскому началу».
— Вик, — позвал Рэгл, входя с журналом в гостиную. — Посмотри-ка.
Он положил журнал перед Виком.
— Что там? — спросила Марго из другого конца комнаты.
— Тебе будет неинтересно, — откликнулся Вик. — Абсолютно естественная, правда? Посмотри, ничем не поддерживается. Сама стоит.
— Она же наклонилась вперед.
— У вас там девушка, да? — спросила Марго. — Дайте посмотреть. Я не буду критиковать.
Она подошла и встала рядом с Рэглом. Все трое внимательно разглядывали фотографию. Она был цветная, во всю страницу. Конечно, фотография попорчена дождем и выцвела. И тем не менее девушка на ней производила неповторимое впечатление. — у нее очень приятное лицо, — сказала Марго. — Благородное и интеллигентное.
— Но чувственное, — добавил Рэгл.
Под фотографией был текст:
«Мэрилин Монро во время поездки в Англию в связи с ее участием в съемках фильма совместно с сэром Лоуренсом Оливье».
— Вы знаете что-нибудь про нее? — спросила Марго.
— Нет, — признался Рэгл.
— Наверное, английская кинозвезда, — предположил Вик.
— Вряд ли, — сказала Марго. — Здесь сказано, что она приехала в Англию. И имя американское.
Решили почитать саму статью, вернее, то, что от нее осталось.
— Ну, тут о ней пишут как о знаменитости, — сказала Марго. — Ее всюду встречают толпы народу. Выстраиваются вдоль улиц, по которым она проезжает.
— Это же там, — настаивал Вик. — В Англии — может быть. Только не в Америке.
— Нет, написано что-то и про клубы ее поклонников в Америке.
— Где ты это нашел? — спросил Вик у Рэгла.
— На пустыре. В тех самых развалинах, которые Марго пытается заставить город уничтожить.
— Наверное, очень старый журнал, — сказала Марго. — Правда, сэр Лоуренс Оливье еще жив… Я помню, в прошлом году по телевидению передавали «Ричарда Третьего».
Рэгл с Виком переглянулись, и Вик спросил:
— Может быть, ты мне теперь расскажешь о своих галлюцинациях?
— Каких галлюцинациях? — сразу же откликнулась Марго, переводя взгляд с одного на другого.
Рэгл помедлил и сказал:
— У меня, дорогая, начались галлюцинации.
Он попробовал ободряюще улыбнуться, но ее лицо оставалось строгим и обеспокоенным.
— Да не волнуйся ты, — сказал Рэгл. — Все не так плохо.
— Что с тобой происходит? — настаивала Марго.
— У меня появились сложности со словами, — засмеялся Рэгл.
— Тебе трудно говорить? О Господи, это как было с президентом Эйзенхауэром после паралича!
— Нет, — ответил Рэгл. — Я не это имел в виду.
Все ждали. Но теперь, когда он наконец решился, то вдруг понял, что объяснить что бы то ни было практически невозможно.
— Я хотел сказать, — начал Рэгл, — что вещи не являются тем, чем кажутся. — И замолчал.
— Похоже на «маленькое, зелененькое — висит и пищит», — засмеялась Марго.
— Пусть будет так, — сказал Рэгл. — Я не могу объяснить точнее.
— Ну, значит, ты не думаешь, что сходишь с ума, — сказал Вик, — раз считаешь, что это не внутри тебя, а снаружи. В самих вещах. Как мой случай со шнуром от выключателя.
