Алан Фостер - Избранные произведения. Том 4. Приговоренный: Путешествие в город мертвых. Приговоренный к призие.
— А я надеюсь, что половина из них упали за борт и утонули. — Хомат плюнул за борт. — Пусть их поглотит река, пусть они сварятся в собственной моче. Мы не желали им зла, а они хотели нас уничтожить.
Лира остановилась и перестала писать.
— Бедным очень трудно отказаться от счастливой возможности приобрести большое богатство, Хомат. Я не оправдываю их, но все же сочувствую им. — Лире пришлось довольно долго объяснять проводнику, что такое сочувствие. — Вы думаете, мы еще можем подвергнуться такому нападению?
Ирквит сделала неуверенный жест:
— Кто может предсказать. Вы сами говорите, де-Лира, что ваше магическое судно представляет власть и богатство для всех, кто его видит. На вашу собственность с жадностью смотрят от Скатанды до зоны льда. — Ирквит хитро улыбнулась. — Ясно, что тем, кто попытается ее отнять, придется немало потрудиться.
— Мы можем за себя постоять, — успокоила ее Лира.
— Это вы уже доказали, и я не буду дрожать в следующий раз. Никто не может угрожать этому волшебному кораблю.
— О, мы не всемогущи, — возразила Лира. — Но, конечно, не беззащитны. Если нужно, мы можем сделать больше, чем просто спутать сети рыбаков.
— Да, я видела оружие, находящееся в стойке вблизи круглого руля, которым де-Этьен приводит в движение волшебное судно.
— Оно должно использоваться только в случае крайней опасности, — сказала Лира твердо. — Мы его взяли, чтобы защищаться от опасных животных, а не от разумных существ. Мой Занур будет очень недоволен, если мы используем оружие против вашего народа.
— Мой народ — это народ По-Раби, — ответила Ирквит, давая понять, что ее вовсе не будет тревожить, если возникнет необходимость застрелить нескольких жителей в речной местности.
Лира в душе вздохнула. Когда-то, когда люди жили еще племенами, ее предки тоже так думали. Некоторые отступники так считали и сейчас.
* * *Сотни километров оставил за собой корабль землян, а Скар по-прежнему тек широко и спокойно, и далекие склоны Баршаягада все так же скрывались в дымке. Неожиданно Лира осознала, что получает удовольствие, когда торгуется, покупая припасы, что они делали всякий раз, когда приближались к берегу.
— Ты многое можешь узнать, наблюдая за Хоматом и Ирквит, — неоднократно говорила она мужу.
Этьен вежливо соглашался, но методы местного бартера его не интересовали. Вместо этого он проводил время, занимаемое у них покупками, у наблюдательной мачты. Не отрывая взгляда от телескопа, он изучал близлежащие нижние участки склонов каньона, покрытые полями с искусственным орошением и искусно возделанными террасами.
Из предосторожности каждую ночь они проводили на середине течения Скара — автоматические системы оповещения судна предупредили бы о присутствии любой потенциальной опасности.
Иногда Этьен менял обычный распорядок, взбираясь на мачту и поворачивая телескоп в сторону неба, стараясь распознать странные созвездия. В это раннее утро дождя не было, хотя и облачность не была значительной. Влажность была ниже обычной, а температура опустилась до сорока пяти градусов. Этьен очень удивился, увидев безволосое лицо Хомата с широко поставленными глазами, появившееся над прозрачным кожухом телескопа. Проводник выглядел испуганным, и не из-за высоты, на которую взобрался.
Этьен открыл дверь и впустил встревоженного мая внутрь.
— Что-нибудь не в порядке, Хомат? — спросил он участливо.
— Я… я должен поговорить с вами, де-Этьен.
— Это, вероятно, нечто важное, иначе ты бы не выбрался из-под теплого одеяла и не поднялся сюда!
— Да, очень важное.
— Подожди секунду. — Этьен отвернул телескоп в сторону, чтобы освободить место, позаботился о том, чтобы закрыть отверстие, через которое внутрь подавался охлажденный воздух. Как только температура повысилась, Хомат вошел и закрыл за собой дверь. В тесном помещении кабинки наверху мачты Этьен больше чем когда-либо ощутил свои размеры по сравнению с миниатюрным местным жителем.
— В чем дело? — За спиной Хомата он увидел две из четырех лун Тсламайны, отражающиеся в реке. Еще две, он знал, появятся в течение часа.
— Долгое время я хотел это сделать, но я не знал как, и у меня не было подходящего случая.
— Что сделать?
— Предупредить вас, де-Этьен. Вы и де-Лира в большой опасности!
Этьен откинулся назад в узком вращающемся кресле, лениво покачивая ногой, и улыбнулся беспокойству местного жителя.
— Конечно, мы находимся в постоянной опасности. Рыбаки там, в верховьях реки, это показали.
— Да нет, нет! — Прошептал Хомат сердито. — Вовсе не это. Опасность о которой я говорю, находится ближе и гораздо более коварная.
Этьен внимательно посмотрел в лицо проводнику:
— Хомат, чего ты так боишься?
— Я по натуре не смелый, — ответил взволнованно май. — Я путешествовал так далеко не потому, что хотел, а потому, что мне велели те, у кого я служил. А теперь я вижу, что не могу продолжать, не объяснив вам то, что знаю, де-Этьен. Что-то в душе подталкивает меня сделать признание. Всю свою жизнь я был маленьким существом, который расшаркивался, кивал головой и выполнял чужие приказы. Вы и де-Лира относитесь ко мне очень хорошо, лучше, чем кто-либо из моих прежних хозяев. И я полюбил вас. Первый раз в жизни кто-то заставляет меня чувствовать себя важным. Это то чувство, которое я хочу сохранить.
— Но почему бы и нет? — Этьен даже растерялся, услышав это неожиданно эмоциональное признание.
— Из-за Ирквит.
— Ирквит? Что она может тебе сделать?
Взгляд широких глаз Хомата нервно окинул пластиковую кабину.
— Вы уверены, что нас никто не слышит?
— Конечно, уверен. Переговорное устройство выключено, и мы находимся наверху над палубой. Хомат, объясни мне, почему ты вдруг стал так бояться Ирквит? Я не замечал раньше, чтобы она плохо с тобой обращалась. Она очень нам помогает.
— Это ее задание. Помогать чтобы… — он заколебался. — О волосатый мойт, помните, то, что я собираюсь вам сказать, может стоить мне жизни: Ирквит непосредственно представляет здесь Занур По-Раби.
У Этьена кончилось терпение. Время наблюдений подходило к концу, а он хотел еще поспать до рассвета.
— Мы знаем это, Хомат. Ты ведь тоже представляешь Занур.
— Нет, я только наемный работник. А она отчитывается только перед Зануром. Скажите мне, де-Этьен, вы не замечали, как ее интересует ваше волшебное судно и управление им?
— Конечно. Ты что, думаешь, мы заняты только наукой? Мою жену особенно интересует поведение… — он почти сказал «первобытных народов», но поспешно исправился, — «других индивидуумов». Интерес Ирквит вполне естественен. Лира должна это знать. — Она изучала жителей многих миров.
