Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты
Он понимал, что на спасение надежды не было, и все же искал эту надежду. Он представлял себе русских, командора Богатырева, расчетливого инженера Доброва, пылкого Алешу… Как поступят они? Пожмут плечами, улетая? Вздохнут притворно? Неужели прав воспитавший шефа Томас Керн и всем на свете движет выгода?
В довершение всего пошел дождь. Он бил сверху толстыми редкими струями. Скоро он перешел в ливень, и в какой ливень! Воздух превратился в водяной поток, сбивавший с ног. Болото бурлило, стало озером, поднялось до колен.
Гигантские папоротники сгибались от тяжести струй.
Путники, экономившие кислород, не успели надеть шлемы. Их мокрые волосы липкими прядями сбились на лоб. К счастью, за герметические воротники вода не затекала.
Но дышать стало легче!
Ливень принес с собой кислород.
Поразительно свойство человеческого организма приспосабливаться к различным условиям! Человек живет даже в Антарктиде, где температура падает почти до -90° С, когда погибает все живое. Он переносит жару, вызывающую ожоги. Он в состоянии дышать на горных вершинах, задерживает дыхание на несколько минут под водой, испытывает давление в несколько атмосфер в кессонах, выдерживает удар электрического тока, убивающий слона!..
Когда Гарри впервые снял шлем на болоте, он едва мог дышать венерианским воздухом. А потом… потом и он и Керн приспособились, научились дышать… Помогло учение йогов о дыхании, которое они оба знали. Если дышать реже, глубже и через нос, организм лучше усваивает кислород. И если альпинисты довольствовались на большой высоте малой долей кислорода, Вуд и Керн в чужезвездном венерианском лесу обходились еще меньшей. А когда пошел дождь, дышать стало совсем легко. Нужно было лишь защищать рот и нос от воды, потому что по сравнению с дождем на Венере земной тропический ливень показался бы накрапывающим дождиком.
А вокруг грохотало, как во время землетрясения, когда рушатся здания и обваливаются горные склоны, сметая каменной лавиной все на пути. Над головой сверкали молнии. Красный ад на мгновение становился мертво-голубым. И резкие тени стволов ложились то вправо, то влево, первые тени, которые видели люди на Венере.
Вздрогнув при очередном ударе молнии, робот сказал:
– Мои механизмы в опасности. Слишком много воды течет сверху.
– О'кэй! – с горькой иронией отозвался Керн. – Правильный вывод не только в отношении механизмов.
Гарри лишь по движению губ Керна понял, что он сказал.
Робот же автоматически увеличил усиление и проревел, перекрывая венерианский гром: – Нужна крыша.
– Какая тут, к черту, крыша, – заорал Керн, – когда мы не в лучшем положении, чем люди каменного века в дни всемирного потопа!
– Каменный век… каменный дом… каменный свод… грот, пещера, – последовательно отразил робот фазы своего мышления.
– Браво! – отозвался Керн. – Мой брат Томас на моем месте отдал бы часть будущих прибылей за самую гнусную пещеру на свете.
– Ищу пещеру, – доложил робот. – Включил радиолокатор. По азимуту семнадцать обнаружил скалы с выемкой.
– Идите, почтенный Джон, уступаю вам руководство! – прокричал Керн.
В отсвете молний сверкнула серебристая спина робота, который, взмахивая топором, пробивал путь в намеченном направлении.
Вуд едва вытаскивал ноги из липкой грязи, с трудом взбирался на корни, соскальзывал с них в пузырящуюся воду.
Керн властно взял Вуда под локоть:
– Не будьте прочитанной газетой на панели, парень! Нам остается полагаться только на бога да на робота.
Вуд не ответил. Он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы держаться на ногах.
Робот точно вывел астронавтов к скалам, с которых каскадами, пенясь и вздымаясь фонтанами, сбегала вода.
Обнаруженное радиолокатором углубление оказалось гротом.
Люди уже не могли идти. Повинуясь указанию, робот втащил их по скользким камням в пещеру.
Вуд и Керн свалились на каменный пол.
Вуд видел, как приподнялся на локте Керн, как подполз к роботу и стал протирать его тряпкой.
Робот равнодушно стоял, поворачивая голову вправо и влево. Он, наполняя заложенную в нем программу, запасался впечатлениями, запоминал их, обрабатывал, подготавливал выводы. Он был лишен человеческих слабостей.
Гарри подумал об этом и усмехнулся. Что сказала бы Мэри! Она так горячилась в споре.
Дождь стихал, воздух был влажен, а во рту пересохло.
– Хотелось бы проверить, – заметил Керн, отжимая тряпку, – сколько удалось нам пройти по этой чужепланетной грязи.
Робот реагировал:
– Пройдено две и три десятых мили со скоростью шестьдесят две сотых мили в час. Падающая сверху вода задержала нас на сорок семь минут.
– И задержит еще, – добавил Керн, пряча тряпку в спину робота и захлопывая железную дверцу.
Робот принялся высчитывать возможные потери времени в пути.
Гарри Вуд устало слушал его, поражаясь и его методичности, и в то же время убогости его фантазии. Машина использовала запас полученных впечатлений, но на большее она не была способна. Однако и возможных, с ее точки зрения, препятствий было достаточно, чтобы вероятность не опоздать к отлету ракеты, подсчитанная электронным мозгом, составила всего 1,74 шанса из ста.
Гарри Вуда тошнило. Но, когда он узнал о выводах машины, ему стало еще хуже. Давая выход внутреннему протесту, он сказал:
– Ваш робот туп! Он не учитывает, что русские пойдут к нам навстречу.
Керн расхохотался:
– О наивный варвар! Он не знает элементарных законов отношения друг к другу волков или людей, что, впрочем, одно и то же, как учил меня брат Томас. Однако, чтобы ответ был убедительным, мы зададим вопрос его детищу, воплощению железной логики и бесстрастного разума.
– Спрашивайте хоть у птеродактиля, – устало отмахнулся Вуд.
Он сидел теперь на каменном полу, уткнувшись мокрой головой в колени. Его знобило.
– Уважаемый Джон, – обратился Керн к роботу, – прошу вас, подсчитайте, сколько шансов, что русские в соответствии с нормами поведения людей, зафиксированными в вашей электронной памяти, покинут свою ракету и, рискуя всем, отправятся через пролив и джунгли нам на помощь.
– О'кэй, – равнодушно отозвался робот и стал вычислять.
Ливень почти стих. Мимо пещеры неслись мутные ручьи, по воде плыли сорванные ветви и не то рыбы, не то ящерицы.
Было жарко и душно, парило. Лужи, из которых выпирали корни деревьев, словно дымились, от них поднимался туман.
Робот щелкнул и размеренным голосом произнес: – Вероятность того, что русские решатся оказать помощь, рискуя не вернуться на Землю, равна семи и трем десятым, помноженным на корень квадратный из минус единицы.
