Роджер Желязны - Этот бессмертный
— Вы?.. — выдохнул он.
— Я, — удостоверил я, — являюсь уполномоченным по подобным делам. Все правильно.
— Почему же никому не известно о подобных ваших акциях?
— Потому что очень немногие забираются в эту глушь, — разъяснил я. — И это является еще одной веской причиной разборки этой штуковины. На нее теперь почти никто не смотрит. И я на самом деле имею полномочия разрешать подобные акции.
— Но я прибыл с другой Планеты, чтобы увидеть ее!
— Что ж, смотрите, да побыстрее, — сказал я ему, — скоро ее не станет.
Он обернулся и впился в меня взглядом.
— Вы, очевидно, не имеете ни малейшего представления о действительной ценности этого сооружения. Либо, если имеете…
— Как раз наоборот. Я точно знаю, какова ее ценность.
— И эти несчастные создания, которых вы заставляете так трудиться, — голос веганца становился все выше по мере того, как он наблюдал происходящее, — под палящими лучами Солнца, вашего гнусного Солнца — ведь они работают в самых примитивных условиях! Вы хоть слышали когда-нибудь о простейших механизмах?
— Разумеется. Но они довольно дороги.
— А ваши надсмотрщики не расстаются с бичами, — указующий перст инопланетянина гневно дрожал в жарком воздухе.
— Как вы только можете так обращаться со своими соотечественниками! Это же извращенность!
— Все эти люди согласились работать добровольно, за символическую плату. Да и совесть актеров не позволяет им пускать в ход плети, даже в том случае, если люди будут сами просить об этом. Все, что мы позволяем им делать, — это шумно рассекать бичами воздух…
— Совесть актеров?
— Они — члены союза. Хотите взглянуть на кое-что интересное? — Я сделал знак рукой. — Взгляните-ка вон на тот холм.
— Что там происходит?
— Мы снимаем фильм.
— Зачем?
— Когда закончим разборку, мы собираемся смонтировать из полученной пленки фильм под названием «Строительство Великой Пирамиды». Ведь если прокрутить пленку назад, то должно получиться кое-что интересное. Это может оказаться смешным, но нам нужны деньги. Ваши историки высказывают различные предположения о том, каким же, собственно, образом нам удавалось возводить подобные сооружения. Этот фильм может доставить им некоторое удовлетворение. Я решил, что лучше всего здесь подходит грубая сила и невежество масс.
— Грубая сила? Невежество?
— Да, да. Смотрите, как они наваливаются друг на друга, как быстро вскакивают. В фильме все будет наоборот. Вес камней будет их давить, они будут падать от неимоверных усилий. Это будет первый снятый фильм за многие годы! И я уверен, что им очень нравится участвовать в съемке величественного произведения искусства!
— Вы — безумец! — провозгласил Дос Сантос, глядя на пирамиду.
— Нет, — покачал я головой. — Отсутствие монумента может быть в. своем роде само по себе чем-то вроде монумента.
— Монумента в честь Конрада Номикоса? — засмеялся веганец.
— Нет, — вмешалась Красный Парик. — В такой же мере, как помимо искусства созидания существует также искусство разрушения. Я думаю, он как раз в нем и собирается преуспеть. Он изображает из себя нового Калигулу. Похоже, я даже начинаю понимать почему!
— Благодарю вас, — поклонился я.
— Я вовсе не одобряю это, хотя актеры с любовью играют свою роль.
— Любовь — это отрицательная форма ненависти, — пожал я плечами.
— Я умираю. Египет умирает, — нараспев произнесла Эллен.
Миштиго рассмеялся.
— Вы более трудный человек, Номикос, чем я. Нельзя было даже такого предположить. Но вы вовсе не незаменимы.
— Ну, так попробуйте уволить Гражданскую службу, в том числе и меня.
— Это может быть легче, чем вы думаете.
— Посмотрим.
— Обязательно!
Мы снова повернулись к пирамиде Хеопса. Миштиго принялся за свои записи.
— Мне хотелось бы, чтобы вы лучше смотрели на все происходящее через… Вообще, давайте пока покинем это место. Наше присутствие мешает работе и тем самым вызывает напрасную трату драгоценной для нас пленки. Как только фильм будет готов, я обязательно приглашу вас на первый просмотр.
— Да. Я посмотрел все, что хотел. Давайте вернемся в гостиницу. Мне хочется побеседовать с кем-нибудь из местных жителей. — Он немного помолчал, а потом, будто размышляя, добавил: — Мне хотелось бы посетить Луксор, Карнак и Долину Царей раньше, чем это предусматривается графиком. Я надеюсь, что вы еще не начинали демонтаж этих заповедных мест?
— Пока еще нет.
— Хорошо. Значит, мы должны побывать там, опережая ранее составленные графики.
— Только бы не оставаться здесь, — устало произнесла Эллен. — Эта жара сводит меня с ума.
По дороге на постоялый двор Диана спросила у меня:
— Вы действительно имели в виду именно то, что говорили сегодня?
— В определенном смысле. Для меня это естественно.
— И как же вы относитесь ко всему этому?
— Совершенно спокойно.
Выражение ее лица изменилось: оно стало забавным…
5
Наша феллука скользила вдоль величественного вида колоннады Луксора. Миштиго сидел ко мне спиной, не отрывая глаз от этих колонн, и время от времени записывал на диктофон свои впечатления.
— Позвольте рассказать вам о боадилах, — сказал я.
— Где мы высадимся на берег? — спросил у меня Миштиго.
— Примерно в миле выше течения. Мне очень хочется рассказать вам кое-что о боадилах.
— Я знаю, что это такое. Нечто вроде помеси удава с крокодилом, не так ли? Я уже не раз упоминал, что изучил все, что есть на вашей планете.
— Читать о них — это одно…
— Но я видел их и живыми. В земном парке на Галере имеются четыре экземпляра животных.
— … а видеть их на свободе — совсем другое дело.
— Вы и Хасан располагаете полным арсеналом. У вас за поясом три гранаты, у Хасана — четыре!
— Гранатой нельзя воспользоваться, когда боадил окажется рядом с вами. Это будет скорее самоубийство, а не самозащита. Да и передвигаются они довольно быстро!
Он наконец обернулся ко мне.
— А чем вы пользуетесь в таких случаях?
Я вытащил оружие, которое всегда стараюсь иметь под рукой, когда попадаю в тропические области Земли.
Он внимательно осмотрел его.
— Как оно называется?
— Это автомат. Он стреляет метацианидовыми пулями. У них сила удара не менее тонны. Точность стрельбы небольшая, но в этом и нет необходимости. Прототипом этого оружия является «Шмайсер» — огнестрельное оружие двадцатого века.
— Он довольно громоздкий, — недоуменно заметил Миштиго. — Неужели с его помощью можно убить боадила?