Николай Чадович - Поселок на краю Галактики
— А сейф с бриллиантами там не лежал?
— Больше ничего не было.
— Сразу видно, врать ты не умеешь. Ну-ка покажи… Действительно, — сказал бригадир, рассматривая баллон, извлеченный Хромым из багажного отсека. — Не наш. И почти новый. Странно. Я их пока спрячу. Потом разделим. Контролеру скажешь, что ничего не нашел. Для первого раза к тебе особо придираться не станут. Если спросят, чем дышал, скажешь, что я тебе по ошибке лишний баллон навесил. Все понял?
— Понял. Мне пить очень хочется.
— Я бы дал, да нету. Попроси в столовой. Завтра утром можешь приходить снова.
Сразу после ужина Хромой, провожаемый пристальным взглядом старосты, покинул свою секцию и по бесконечным пролетам аварийной лестницы поднялся на несколько десятков палуб вверх — в Седьмой моноблок, где размещались службы наблюдения и связи. Посторонним здесь болтаться в общем-то не полагалось.
Оглянувший, по сторонам, он негромко постучал в дверь поста наружного контроля. Никто, кроме старшего дежурного по Компаунду, не имел права заходить сюда, но находившийся сейчас на вахте оператор оказался бы последней свиньей, если бы не впустил Хромого. И действительно — дверь открылась. Высокий темноволосый человек, улыбаясь несколько растерянно, сказал:
— Вот не ожидал! Заходи.
В длинном полутемном помещении мерцал огромный зеленоватый экран и вразнобой мигали разноцветные лампочки.
— Садись, — оператор указал на свободное кресло. — Случилось что-нибудь?
Это был единственный человек, которого Хромой знал до того, как попал сюда. Много лет назад, курсантом-радиотехником, он проходил шестимесячную стажировку в экипаже Хромого. С тех пор они не виделись и встретились только здесь, где радиотехник занимал положение куда более приличное, чем его бывший командир. Несколько раз, разговаривая с Хромым в столовой, он приглашал в гости, впрочем, ничего конкретного не обещая. Был он, видимо, неплохим человеком — из тех, кто хоть ничем тебе не поможет, но зато и вреда не причинит.
— Шел мимо, вот и решил заглянуть, — сказал Хромой. — Как живешь?
— Ничего. Сам знаешь, что это за жизнь.
— Может новости какие есть?
— Нет. По крайней мере — хороших.
— А экран для чего здесь?
— Это изображение поверхности планеты в радиусе двадцати километров вокруг нас. Вот тут Компаунд, — он ткнул пальцем в центр экрана. — А вот ракетобот, — он отметил крохотную светящуюся точку. — Разыскивает тех, кто не вернулся вчера. Троих уже, вроде, нашли.
— Ну и как они?
— Как всегда. В лепешку. Сегодня рабочие бригады не выходили. Ждут, когда уберутся «матрасы».
— Я тоже был там. Едва-едва спасся.
— Что ты говоришь?! Повезло тебе!
— Информация с экрана записывается где-нибудь?
— Обязательно. Все передвижения за пределами Компаунда фиксирует вот этот блок.
— Знакомая штука. У нас на корабле тоже был такой.
— Да. Вот клавиша пуска, вот перемотка, а это — запись.
— А красная кнопка для чего?
— Экстренное стирание. Разве ты забыл, командир? — оператор, вначале ощущавший некоторую неловкость, был рад, что нашел тему для разговора. — Послушай! — сказал он, как-будто вспомнив что-то. — Может выпить хочешь?
— Да как-то, знаешь, неудобно.
— Ну что ты! Я сейчас.
Отверткой от приподнял одну из плиток пола и вытащил трехлитровую пластмассовую емкость, кусок завернутой в бумагу поваренной соли и несколько фильтров от респиратора.
Пока оператор, нагнувшись, копался в своем тайнике, Хромой быстро нажал на кнопку аварийного стирания. Крохотная, не больше булавочной головки лампочка, контролировавшая наличие записи в кассете, погасла.
— Здесь у меня клей, — пояснил оператор, выпрямившись. — Спецклей на спирту. Пропущу пару раз через фильтры — и готово! Дрянь, но пить можно.
— Мне что-то расхотелось, — сказал Хромой. — Может быть, в следующий раз.
— Ну, как хочешь.
— Пойду. Поздно уже. Будь здоров.
— До свидания. Заходи.
Расставшись, оба вздохнули с облегчением.
Хромой уже собирался ложиться спать, когда его вызвали в коридор. Кто-то незнакомый сунул ему в руки завернутый в бумажный мешок баллон, шепнул: «Бригадир зовет тебя к себе», и быстро удалился.
В крохотной каморке бригадира на столе стояли две кружки холодного чая и лежала пачка галет.
— Присаживайся, — пригласил бригадир. — Баллон тебе отдали? Спрятал? Ну, молодец.
Хромой маленькими глотками пил чай, все время ощущая на себе пристальный взгляд бригадира.
— Так говоришь, в яме лежали… — задумчиво проговорил тот. — Бывает… Может быть ты, все же, еще что-нибудь нашел?
— Нет.
— Постарайся меня правильно понять. Человек ты, вроде, неплохой. Я справки навел. По крайней мере, не доносчик, это точно. И еще слушок есть — убежать хочешь, — бригадир снова внимательно глянул на Хромого.
— Нет, не хочу.
— Меня можешь не бояться. Если бы я на тех работал, — он ткнул большим пальцем куда-то вверх, — тебя бы еще вчера за жабры взяли. Буду говорить откровенно. Сюда ты попал с одной из последних партий. После этого было еще только два транспорта. Уже четыре года с Земли никто не прилетал. Было объявлено, что Страшный суд, наконец, свершился. Кое-кто, правда, засомневался. Но это оказался как раз тот случай, когда сомненья вредят здоровью. Никто тех скептиков больше не видел. Признаюсь, лично я ни в ад, ни в рай, ни в Спасителя не верю. О том, как попал сюда, скажу в двух словах — больше деваться было некуда. Вот и полез в петлю. А теперь вижу: лучше бы дома под забором подыхал, чем здесь наслаждаться вечной жизнью. Трудно поверить, что в наше время возможно такое. Ведь это и рабство, и инквизиция, и фашизм — все вместе. Те, кто прибыл на Венеру с последним транспортом, рассказывали, что на Земле «Храмом» занялись всерьез. Запретили его деятельность в десятках стран, наложили арест на имущество, раскрыли массу афер и преступлений. Что случилось потом, никто не знает. Почему прервалась связь с Землей? Почему больше не прилетают корабли? Твои баллоны, судя по всему, взяты с корабля, который посетил Венеру совсем недавно — год, от силы два года назад. Если тебе об этом что-нибудь известно — скажи.
— К сожалению, сказать нечего. Спасибо за чай. Мне пора идти.
— Еще несколько слов. Многие здесь думают так же, как и я. Как только станет возможно, мы попытаемся захватить Компаунд и тогда узнаем, наконец, всю правду. У нас уже довольно сильная организация и имеется кое-какое оружие. Времени очень мало. Надо спешить, пока в людях еще до конца не убито все человеческое. Если хочешь, присоединяйся к нам.
