Пирс Энтони - Макроскоп
– Сами у него спросите. – Она сменила тему. – Мы тут говорили о высоких материях, а о вас забыли. Откуда вы приехали, Иво? То есть, где вы жили после проекта?
– В основном я странствовал по Джорджии. Все, кто участвовал в проекте, получили гарантированный доход, по крайней мере, на первое время. Это немного, но мне хватало.
– Это очень интересно. Я родилась в Маконе. Джорджия мой родной штат.
– В Маконе! А я и не знал.
На самом деле он знал, но только не мог сказать, откуда.
– Что интересного в Джорджии? Вы там знаете кого-нибудь?
– Можно сказать, что так. – Как ей рассказать о десяти годах безделья, о том, как он путешествовал по дорогам жизни своего предка?
Она не настаивала.
– Я должна вам показать изолятор. Брад попросил. Наверное, он хочет, чтобы вы точно обрисовали Шену ситуацию.
Иво двинулся за ней. Он недоумевал, что такого можно увидеть в изоляторе, но удовлетворился ее объяснением. С каждой минутой он узнавал о ней все больше и жаждал знать все, и хорошее, и плохое.
– Одного не понимаю, – сказала Афра раздраженно. – Почему Шен был в другом проекте. Он должен был быть вместе с Брадом.
– Он скрывался. Вы знаете притчу о хорошей рыбе?
– О хорошей рыбе? – она мило нахмурилась.
– Рыбак, когда вытащил сеть, оставил хорошую рыбу, а плохую выбросил в воду, – Евангелие от Матфея.
– Не вижу связи.
– Представьте, что вы рыба в том озере. Какой рыбой вы хотели бы быть?
– Хорошей, конечно. Мораль притчи в том, что на хороших людей снизойдет милость божья, а плохие погибнут.
– Так что же случается, фактически, с хорошей рыбой?
– Ну, ее отвозят на рынок, а затем... – она запнулась. – Как минимум, от них есть польза.
– А в это время плохие рыбы плавают, как ни в чем ни бывало, поскольку рыбаку они не нужны. Я бы хотел быть одной из них.
– Возможно, вы и правы, если так подходить, но какое это имеет отношение к... – она опять прервалась. – Зачем им нужно было столько гениев вместе в проекте Брада?
– Это было не мое дело. Я думаю, что Шен хотел жить сам по себе, а не быть подопытным кроликом. Вот он и спрятался там, где его никто не мог найти. Плохая рыба.
– У Брада не было проблем. Я знаю, он дурачил их не меньше, чем он дурачил меня. Он гораздо умней, чем говорит о себе.
Иво вспомнил, что Брад представился ей, как коэффициент сто шестьдесят.
– Неужели? А мне он всегда казался обычным парнем.
– На него похоже. Он ладит со всеми, и проходит много времени, прежде чем понимаешь, насколько он умен и проницателен. Благодаря ему проект имел такой успех – вы, конечно же, знаете. Несмотря на то, что он заявляет, что дурак по сравнению с Шеном. Я уж было полагала, что он выдумал Шена, чтобы меня позабавить, но тут этот кризис...
– Да, со мной было почти то же самое. Но сейчас, выходит, я должен поверить в Шена, хотя я очень хотел бы забыть о нем. Потому что иначе непонятно, что я здесь делаю.
Она улыбнулась.
– Я бы вам посоветовала не жалеть себя, если бы сама часто не делала того же. Никто не хочет казаться глупым, но рядом с Брадом...
– Да, – согласился он.
Они вошли в изолятор. Их встретил запах антисептиков, неизменный атрибут унылой чистоты больницы.
– Вот они, все пятеро. – Афра указала на сидящих в ряд мужчин. – Доктор Джонсон, доктор Санг, доктор Смит, доктор Мбслети, мистер Холт. Все пятеро – известные астрономы и криптологи.
– Джонсон? Холт? Санг? Я слышал эти имена раньше.
– Должно быть, Брад упомянул их, если вы не знакомы с их работами. Наиболее интересные планеты были названы их именами. Разве Брад вам не объяснил?
– Он показал мне несколько планет. Теперь вспомнил, просто сразу не сообразил.
Иво посмотрел на сидящих людей. Доктор Джонсон был благообразным стариком, с волосами и бровями цвета стали, глубокие морщины вокруг глаз говорили о сильном характере. Он напряженно смотрел в одну и ту же точку, будто решал какую-то сложную головоломку.
– Доктор, – обратился Иво, – я без ума от вашей планеты, с ее лапшевидными кустами и желтыми деревьями.
Спокойные серые глаза смотрели на него. Стиснутые челюсти задвигались, и через секунду-другую разжались губы:
– Хо-хо-хо, – произнес Джонсон. Из уголка рта показалась слюна.
– Здравствуйте, – отчетливо выговорила Афра. – Здрав-ствуй-те!
Не закрывая рта Джонсон улыбнулся. В нос ударило зловоние.
– Он пытается сказать «Здравствуйте», – пояснила Афра. – Он у нас такой галантный. – Она принюхалась. – О, Боже! Санитар!
Появился молодой человек в белом.
– Я позабочусь, мисс Саммерфилд, – сказал он. – А сейчас вам лучше уйти.
– Хорошо, – и они покинули изолятор.
– Они плохо себя контролируют. Мы пытаемся их обучить заново, но пока не знаем, насколько это возможно. То, что с ними произошло, просто ужасно, и все мы не...
К ним быстро приближался Брад.
– Очередной кризис, – сказал он, присоединяясь к ним. – Приезжает американский сенатор. Кто-то ему наболтал про разрушитель мозга, и он собирается провести расследование.
– Это очень плохо? – спросил Иво.
– Принимая во внимание, что мы не распространяем информацию за пределы станции, да, – ответил Брад. – Пусть тебя не вводит в заблуждение наша откровенность, Иво. Все это совершенно секретно. Мы подделываем отчеты всех жертв, чтобы ничего не было заметно, пока мы пытаемся найти выход. До того, как выход будет найден, никто станцию не покинет, разумеется, из тех, кто посвящен.
– Как насчет того, кто меня привез, Гротона?
– Он умеет держать язык за зубами. И даже тогда все, что он знал, это – кто ты, где тебя найти, что сказать, когда вы окажетесь наедине.
Это объясняло слежку. Гротон не хотел подходить к нему в людном месте, хотя в конце концов ему пришлось.
– Не думай о нем плохо, – сказала Афра. – Гарольд и Беатрикс очень радушные люди.
Означало ли это, что Гротон женат? Иво не мог себе представить. Это еще раз доказывало, каким ложным бывает первое впечатление.
– Ситуация следующая, – сказал Брад, когда они вошли в его комнату. – Сенатор Борланд на пути к станции. Для нас это будет землетрясение в девять баллов. Борланд на первом сроке, но уже сильно озабочен общенациональным паблисити, к тому же он безжалостен. Он не дурак, я думаю, у него есть хороший шанс войти в программу разрушителя. И, конечно, он нам задаст жару, если мы попытаемся подсунуть подделку.
– Ты не можешь показать ему разрушитель, – с тревогой сказала Афра.
– Мы не можем не показать ему программу, если он этого захочет – а он хочет ее увидеть. Он знает, что здесь кроется что-то очень важное, жаждет увидеть свое имя в передовицах газет всего мира еще до конца расследования. Ковонов мне сказал прямо: Борланд – американец, так что он твой клиент. Я должен его нейтрализовать до того, как мы найдем решение и будем контролировать ситуацию, иначе здесь начнется невообразимое.
