Пирс Энтони - Макроскоп
– Что Брад сказал вам обо мне? – ответил он вопросом на вопрос.
Запах ее духов был, как аромат полураскрытого бутона розы.
Они подошли к лифту – кабина уже вернулась после поспешного бегства Брада.
– Не много, должна сказать. Только то, что вы подружились во время одного проекта и что вы ему нужны, чтобы связаться с другим другом из другого проекта – Шейном.
Теперь он осознал, насколько тесно в кабинке лифта. Ей пришлось стоять близко к нему, так что ее правая грудь упиралась в его руку. Это всего лишь ткань касается ткани, – пытался он убедить себя, но так и не смог.
– Его зовут Шен, через букву "о" с умлаутом – Schon. По-немецки это значит...
– Ну конечно! – воскликнула она возбужденно. Ее вздох и выдох тоже возбуждающе подействовали на него, но совсем по другой причине.
– Мне никогда не приходило в голову, а по-немецки я говорю с детства.
«А она ведь еще девочка», – подумал Иво.
Нужно было продолжать беседу.
– Вы говорите на других языках?
Юнец? Дитя!
– О, да, конечно. В основном индо-европейской группы – русский, испанский, французский, персидский, – сейчас работаю над арабским и китайским, конкретно – над китайским письмом, так как оно включает в себя многие формы устной речи. В китайском иероглифы несут большую смысловую нагрузку и не связаны с произношением, так что тут есть свои проблемы. Я чувствую себя полной невеждой, когда Брад начинает меня дразнить на баскском или на анлоквинском диалекте. Надеюсь, что вы не из этих феноменальных полиглотов...
– В школе я провалился латыни.
Она рассмеялась.
Иво попытался отделить физическое влечение, которое он испытывал, от интеллектуального содержания беседы, опасаясь фрейдистской оговорки.
– Нет, правда. Schon – единственное иностранное слово, которое я знаю.
Она посмотрела на него с удивлением и участием.
– Это что, ментальная блокировка? То есть, вы хорошо разбираетесь в одном, а в другом...
Кабина остановилась, и Афра ненадолго избавила его от близости своего тела. Они сели в тележку. На сей раз отвлекало ее бедро, плотно прижатое к его собственному. Знает ли она, что сейчас творится с его нервными окончаниями, с его синапсами?
– Думаю, Брад вам не сказал, что я не гений. Мне довольно хорошо удается решать логические задачи, точно так же, как иногда не очень умные люди проводят в уме сложные вычисления или отлично играют в шахматы, – а так, я обыкновенный парень со средними способностями. А вы, наверное, думали, что я такой же как Брад, да?
Как бы не так!
У нее хватило такта покраснеть.
– Ну, да. Я так и думала, Иво. Извините. Я так много слышала о Шене, когда вы приехали...
– Что вам рассказали о Шене?
– Об этом можно небольшую книгу написать. Как вы с ним встретились, Иво?
– С Шеном? Да я его в глаза никогда не видел.
– Но...
– Вы слышали о проекте? О том, который он...
Она посмотрела в сторону и прядь волос задела его щеку. Она сознательно флиртует. Нет, она естественна, просто такой уж он возбудимый.
– Да, – сказала она. – Брад об этом мне тоже рассказывал. И о том, что Шен жил в колонии свободной любви. Только...
– Видите ли, я не жил с ним в одной палатке.
– Да, понимаю. Но почему же только вы знаете, где его можно найти?
– Я не знаю. Брад знает. Знают также другие участники проекта, но помалкивают.
Она зарделась, но на этот раз от обиды. Иво почувствовал, как напряглись мускулы на ее ноге. Ей не нравится, когда ее дурачат.
– Брад мне сказал, что только вы сможете позвать Шена.
– Ну, это мы с ним так договорились.
– Брад знает, где Шен, но не может поехать к нему сам? Это выглядит не правдоподобно.
Тележка остановилась, они приехали. Да, это вряд ли был тоннель любви.
– Брад не может поехать сам. Вы меня можете называть посредником или личным секретарем. Точнее всего – справочное бюро. Шен просто не выйдет, если я не позабочусь об этом. Он не беспокоится по пустякам.
– Неземной враг, из-за которого стоит вся программа исследований, разве этого недостаточно?
Значит, она уже знает, что Брад все ему рассказал.
– Я, знаете ли, не уверен, что Шен – гений.
– Об этом мне Брад говорил много раз. Интеллектуальный коэффициент, который невозможно измерить, и абсолютно аморален. Но это тот самый случай, когда он нужен!
– Это мне еще предстоит решить.
Они вошли в обычную комнату – большое помещение, совсем как на Земле, кресла и несколько игральных столиков. У входа висели щиты с табличками – каждый щит показывал места в каком-либо состязании. На каждой табличке было написано имя.
– Кто такой Бланк? – спросил Иво, прочитав имя, написанное на первом щите.
– Это его настоящее имя[6] , – ответила Афра. – Фред Бланк, из технической службы. Он чемпион по настольному теннису. Хотя я сама не считаю, что следует... ну, я хочу сказать, что это комната для ученых со степенями, то есть для отдыха.
– А что, техникам нельзя отдыхать?
Она ответила, смутившись:
– Вон сидит Фред, журнал читает.
Это был давно не стриженый негр в комбинезоне. Рядом с ним сидел белый ученый, толстый и добродушный. Оба были разгорячены, очевидно, игра только закончилась. Иво показалось, что только Афра чувствовала неловкость, – это говорило кое-что о ней и о других сотрудниках станции.
Ученые уважали талант, где бы он не проявлялся; у Афры же были другие критерии. Толстяк сейчас, должно быть, завидовал тому, как Бланк умеет работать ракеткой, и не обращает внимания на такие мелочи, как образование.
В центре комнаты возвышался пьедестал, на котором на уровне глаз была помещена сверкающая статуя. Это была модель парового экскаватора, как на картинке в исторической книге, с маленьким изящным ковшом. Островерхая вогнутая крыша кабины, покрытая черепицей, придавала сходство с деревенским коттеджем. На двери был укреплен яркий полумесяц. В ковше лежал крошечный мраморный глобус, столь тщательно и любовно сработанный, что можно было разобрать на нем очертания Северной Америки.
На пьедестале были высечены замысловато украшенные буквы – СПДС.
– Что они означают?
Афра опять выглядела смущенной.
– Брад называет это – «Спрятанный в Платину Дурацкий Секрет», – тихо сказала она, хотя никого рядом не было. – Так оно и есть. Я имею в виду, что действительно все покрыто платиной. Он это сконструировал, а в мастерских изготовили. Всем очень нравится.
– Но эти буквы – СПДС, – не означают ли они...
Она слегка покраснела. Ему это нравилось – консерватизм был их общим качеством, хотя в остальном их взгляды сильно различались.
– Сами у него спросите. – Она сменила тему. – Мы тут говорили о высоких материях, а о вас забыли. Откуда вы приехали, Иво? То есть, где вы жили после проекта?
