Сергей Афанасьев - Звездный странник
— Все равно, — пожал он плечами. — Детство, учеба, увлечения… Что для тебя не является секретом.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Может, лучше ты первый?
— Ничего интересного у меня не было, — покачал он головой. — Да и лично мне хочется хоть что-нибудь знать про тебя.
Девушка с любопытством посмотрела на него и лукавая искорка пробежала по ее лицу.
— Да? — чуть удивилась она. — Мне казалось, уж кого-кого, а тебя я меньше всего интересовала.
— А что, я должен был всеми своими фразами и поступками говорить об этом? — Сергей внимательно посмотрел на Элору, лицо которой сразу приняло серьезное выражение, словно ожидая услышать от нее — да, конечно, я так этого ждала.
— Нет, почему же, — чуть смутилась она. — Но обычно девушки чувствуют внимание мужчин.
— А тебе этого хотелось? — продолжал он начатую тему. — Или это просто женское тщеславие — мол, все лежат у ног, и только один почему-то сопротивляется. Непорядок… Ради спортивного интереса?.
Тут уже она посерьезнела на самом деле.
— Ты неправ. К тому же неизвестно, успеют ли нас спасти. Так что, давай, не будем ссориться.
— Извини, — чуть покраснел Сергей. — Хотя, наверное, все предыдущие мои фразы о чем-то все-таки говорят.
Оба помолчали немного, чувствуя, что дышать становится несколько затруднительно.
— Сережа, — вдруг назвала она его по имени, — я тебе нравлюсь?
Опешив, Сергей судорожно собирался с мыслями.
— Только честно, без всякого утешения и скидок на нашу ситуацию?
Он собрался с силами.
— Да… — выдохнул он. — Знаешь, с первого же взгляда, как только увидел тебя там, в рубке… Словно удар какой-то… Пытался бороться ничего не помогает… Я думал, это уж очень заметно. Дмитрич вон все давно понял.
— Знаешь, — она накрыла своей рукой его руку, и он в который раз вздрогнул. — Поначалу я тоже так думала. Но потом как-то все пошло наперекосяк, и я уже ничего понять не могла. И очень боялась ошибиться.
Сергей смахнул с лица выступивший от духоты пот и сжал ее ладонь своими руками.
— Я люблю тебя, Элора, — тихо заговорил он, с трудом дыша. — И, наверное, любил тебя всегда, даже когда тебя еще не видел…
— Сережа, — еще тише сказала она, чуть прижавшись. — Живы останемся, возьми меня в жены…
Он через силу повернулся к ней. Элора смотрела куда-то в сторону, через запотевшее стекло. Почувствовав его взгляд, чуть скосила глаза. Они смотрели друг на друга некоторое время, совершенно не мигая. А потом…
— Я вам не помешал? — раздался заботливый голос Сазонова и на них радостно пахнуло свежим воздухом (Парадокс — каких-то два-три часа назад они морщились и подумывали, не одеть ли скафандры).
Сергей оторвался от губ Элоры и судорожно вдохнул несколько раз, наполняя легкие скудным кислородом. Девушка поцеловала его на последок в щеку и смущенно улыбнулась Сазонову.
— Извините.
— Да нет, что вы, — засмеялся он, помогая им выйти. — Отдохнете, и можете продолжать дальше.
Элора еще больше смутилась и прижалась лицом к плечу Сергея. Сергей повернул к командиру лицо, красное от многих причин, и кивнул ему одними глазами. Несмотря на улыбку Сазонов однако был грустен.
— Что так долго? — спросил Сергей.
— Были кое-какие проблемы. Извините, что так получилось.
— Да ничего, — весело заметила Элора. — Даже на пользу.
А Сергей, обнимая девушку за плечи, спросил:
— Ну, куда мы теперь?
— Домой, на корабль, — устало проговорил Сазонов. — Достаточно приключений для начала.
Свадьба
— Что же Женька то до сих пор не отвечает? — беспокоился Сергей, подводя капсулу к огромному борту корабля. — Да и ты тоже, кстати, молчал.
— У меня там непонятный экран был, — пробормотал Сазонов, отводя глаза. — А вот что с Женькой… Будем надеяться, ничего серьезного.
Корабль встретил их зловещей тишиной. Не веря ни во что и ожидая буквально любую пакость, они осторожно пробирались из шлюзовой камеры в рубку, то и дело оглядываясь по сторонам и напряженно прислушиваясь.
Женька, откинув голову, неподвижно лежал в своем кресле, и только его левая рука чуть заметно покачивалась в такт вибрациям корпуса.
Они подошли ближе, готовясь к самому худшему.
Леднев был мертвецки пьян, и поэтому не мог отвечать на сигнал бедствия, посылаемые Сергеем.
Сазонов взвалил Женьку себе на плечи и молча унес в каюту для медико-водных процедур. Сергей и Элора остались одни. И опять среди них возникла непонятная им самим неловкость. Наконец, девушке надоело смотреть в экран внешнего обзора. Она встала, собираясь уходить.
— Подожди, — решился Сергей. — Можно тебя спросить?
— Да? — она остановилась в полувопросительной позе, держа его подчеркнутой вежливостью на расстоянии.
— Там, в этой дурацкой камере, мы сказали друг другу разные вещи. Была иная ситуация, опасность… А как здесь, в тепле и уюте?
— Ты мужчина, — глядя ему прямо в глаза сказала Элора. — Тебе и решать. Я свои слова пока что не брала обратно.
Сергей подошел к девушке.
— Тогда я делаю тебе предложение.
Она улыбнулась.
— Делал уже.
Он несмело взял ее за руку.
— Ну тогда накрываем свадебный стол.
— Сережка, — засмеялась она. — Какой ты все-таки бываешь иногда нерешительный. Я тебя таким никогда не видела.
Элора, с любопытством разглядывала принесенную из грузового отсека посуду, выбирая для свадебного стола подходящую на свой вкус.
Мужчины в уголке перебирали коробки с консервированными продуктами — то же ведь не каждую удобно поставить на стол.
— Честно говоря, Серж, — сказал Сазонов. — Ты меня конечно извини, — повернулся он к виновнику торжества. — Но мне ее выбор совершенно непонятен. Не в смысле, что ты ей не подходишь, — поторопился поправиться он. — А в том смысле, что меньше всего она на тебя обращала внимания, из всей нашей компании.
— А может, в этом и заключалось ее внимание, — задумчиво заметил Леднев, еще не отошедший от устроенного Сазоновым нагоняя, и почесывая правую руку. — К тому же хорошо, когда ты вдруг на кого-то похож. Тебя сразу выделят, и особенно стараться не надо, — шутливо проворчал он.
Сергей просто пожал плечами, молча выкладывая банки на пол.
— Кстати, — вдруг заметил Сазонов. — В 10 контейнере чья-то старая мебель. Будет чем обставить комнату молодых.
— И зачем только люди при переезде тащат все это с собой? — вздохнул Женька.
— Ну вот представь, — сказал задумчиво Сазонов. — Ты двадцать лет живешь в одной и той же квартире, с одной и той же мебелью. Привык. Опять же родной диван, на котором ты отдыхал после тяжелого дня, сидел рядом с любимой девушкой, наслаждаясь одним только ее присутствием. Он уже становится частью твоей жизни, безголосым, немым другом и соратником. Выбросить его на свалку — просто предательство. У тебя уже рука не поднимется. Просто не сможешь ему — дивану то есть — в глаза посмотреть.
