Доказательство человека. Роман в новеллах - Гончуков Арсений
– Мне постоянно кажется, что это вранье, понимаешь?
– И что? Не понимаю…
Отец прижал к себе дочь. Она положила голову ему на плечо, продолжая разглядывать что-то невидимое вдали.
– Пойдем, пойдем! Я пошутил! – голос его стал громким. – Только напомню, что бабы Лены там нет ни капли! Ни единого бита! Она завещала не делать оцифровки, не оставлять никаких следов.
Отец убрал руку с талии Сабины и поднялся по ступенькам. Она взяла его за большую теплую руку. Другой рукой он помахал перед небольшим темным экранчиком, и дверь со щелчком открылась. В образовавшейся щели тут же засвистел ветер.
В кабине командирского танка, ведущего батальон, работало восемь мониторов. Лена стояла за спинкой правого сиденья. На левом, на месте рулевого, сидел Дольский – депутат Народного Совета, замначальника Антикризисного центра, нервный молодой мужчина с одутловатым лицом.
– Сейчас, сейчас он захватит, – говорила ровным басом Лена, полковник внутренних войск, на вид сорока лет, высокая, крепкая, с широким мясистым лицом. – Они готовы, просто я не ставила такой задачи.
Оба смотрели на один из двух самых крупных мониторов в центре. Изображение на нем было зернистым, к тому же прыгало, дергалось, в мельтешении картинки с трудом можно было разглядеть улицу, толпу, головы, руки, ноги. Наконец монитор вспыхнул ярко-зеленым цветом, и на экране появилась фигура андроида.
– Захват есть, пожалуйста. Вы это просили? – Лена кивнула на монитор, но даже не повернулась к Дольскому.
Тот смотрел и молчал. На монитор шел сигнал с дрона наведения, находящегося, судя по картинке, на большой высоте. Несмотря на это, камера цепко и уверенно держала в кадре металлического андроида, одного из самых первых и простых, появившихся еще до мехтел, из стали, поликарбонатов и графена, с трубками, гидравликой, линзами вместо глаз, – все это казалось нелепым уже тогда. Дольский повернулся к Лене, и она заметила, что глаза у него красные, как будто депутат пил всю ночь. И правда, что еще им там в штабе делать?
– Будем ликвидировать, Елена Васильевна. Будем ликвидировать.
Повтор должен был придать реплике солидности и веса, которого в фигуре депутата явно не хватало.
Андроид на экране что-то выкрикивал, размахивал руками, вращал телескопическими глазными устройствами. Судя по общим планам того же места, которые транслировались на других мониторах, андроид находился в широкой плотной толпе сотен и тысяч протестующих на площади перед Домом Правительства. Люди и роботы, напирая на щиты ограждения, скандировали, размахивали флагами, бросали в сторону милиции мусор, бутылки, камни и даже части сбитых патрульных дронов.
– На каком основании, Антон Сергеевич, мы будем его ликвидировать?
Лена обошла сиденье и встала поближе к красной кнопке на пульте.
– Ну, слушайте… Елена Васильевна… Это пахнет саботажем. Мы должны работать с провокаторами… Как вы не понимаете!
– Работать или ликвидировать, Антон Сергеевич?
– Но это же не люди, Елена… Это машины, которые они захватили и перепрограммировали! Их умельцы сделали половину из них… – Он ткнул пальцем в небольшой монитор, где камера медленно вела панораму по скоплению протестующих, заметной частью которых были как раз андроиды всех возможных моделей.
– Вы, видимо, совсем не понимаете, Антон, в чем дело… Да? Нет? – кажется, Лене нравилось издеваться над депутатом Дольским. – Проблема в том, что это уже не роботы, не аватары, управляемые с джойстиков, а самые настоящие люди. Первые человекоподобные роботы с помещенным в них сознанием… Это признаёт государство! Проект новой Конституции! Разве нет?
– Чушь! Бред! – Антон вдруг опустил глаза и уставился на тяжелые берцы Лены. – Вы отказываетесь выполнять приказ? – пробормотал он то, что должен был произнести грозно. – Я правильно понимаю?
– Ну конечно, я не буду стрелять, пока есть хотя бы минимальная вероятность, что это люди. Я не буду стрелять по гражданам своей страны.
Антон протянул руку и нервно постучал по небольшому табло под мониторами. Там зеленым высвечивалась надпись «Код 409-35. ШТ – командирам», означающая приказ штаба всем тактическим группам.
– Там нет маркировки «на поражение», господин Дольский. Слушайте… – Лена вдруг отщелкнула защитную крышку с красной кнопки. – Может, хотите сами выстрелить? Давайте. Это же просто. Здесь как в тире. Ну?
Он посмотрел на нее с ненавистью.
– Елена! Знаете что! Я – гражданский! А ваши действия будут иметь последствия!
Дольский вскочил, смел с панели папку, ударился ногой о сиденье и отошел вглубь кабины. Лена посмотрела на монитор, на котором дергался захваченный в прицел андроид, и повернулась к отцу – он стоял в полутьме, по его лицу ползали отсветы от экранов.
– Ну да, вроде того, – сказал он, – хотя повторюсь, это не очень хорошая реконструкция… Думаю, все было гораздо жестче. Но бабушка очень натуральная! Какой характер! Ты прочувствовала ее?
Отец смотрел на Сабину в виртуальном теле бабушки Лены, она рассматривала на своем плече погоны полковника. Сабина была удивлена, восхищена, захвачена – и зрелищем, и тем, что происходило у нее в душе.
– Ну что? Пойдем? Хватит? – спросил отец.
– Еще! Еще! Ближе! Точнее! А можно это быстрее делать?! – кричал Дольский, глядя на монитор прицеливания, под которым горела надпись «Код 409-99. ШТ – командирам. Немедленно к исполнению». – Он сейчас выстрелит, мы не можем медлить ни секунды!
Дольский повернулся и сверкнул глазами на Лену. Лицо его было красным, потным.
– Ну, чего вы ждете? Чего?! – заорал он.
Лена посмотрела на него с нескрываемой ненавистью, в ее глазах загорелся огонек, которого побаивались даже в штабе армии. Дольский посмотрел на руку Лены, которой она придерживала крышку над красной кнопкой выстрела. Лена не закрывала крышку, но и не нажимала кнопку. Она медленно перевела взгляд на большой монитор.
Дрон наведения держал трансляцию стабильно – прямо на камеру шел грозный и крупный, раза в полтора больше средней человеческой особи, робот. Небольшая цилиндрической формы грудь, опоясанная броней. Мощные выпирающие в стороны наплечные чаши. Удлиненная узкая голова, похожая на обтекаемый шлем. Гигант металлического, с фиолетовым отливом, цвета, похожий на средневекового рыцаря, выглядел угрожающе, тем более что оптические прорези на голове не выдавали его намерений или эмоций. Но главное, в руках он держал внушительных размеров винтовку – и она была направлена прямо на танк. Казалось, мгновение – и он выстрелит по кабине, где замерли, прикованные к экрану, два человека.
– Ну же! Чего вы ждете? Чего?! – жалобно верещал депутат.
И тут случилось неожиданное: на втором мониторе центральной панели появилось изображение главного переговорщика от милиции Павла Слонова. Полный, высокий, плотный, как набитый песком мешок, с красным разгоряченным лицом. Он жестикулировал, топал ногами, выкрикивал что-то в мегафон в сторону митингующих. В левой руке он держал небольшой электронно-автоматический пистолет, стреляющий сигнальными ракетами, но пригодный и для работы по живой силе.
Дольский затрясся, Лена занервничала. Оба не отрываясь смотрели на мониторы, то на один, то на другой. Обе картинки снимались и монтировались таким образом, что андроид-рыцарь целился прямо в Слонова. Возможно, через секунду произойдет провокация, неминуемые последствия которой ужаснут обе стороны.
– Откуда изображение? – повысила голос Лена. – Данные! Срочно! Срочно! – Ей нужно было оперативно выяснить, кто и зачем вывел на монитор Слонова и как эта трансляция связана с идущим на него роботом.
– Пуск! Пуск! Стреляйте! Я вам приказываю! – раздался визг, от которого заложило уши, и Дольский бросился к пусковой кнопке, протянул руку… И тут же получил разряд тока от дубинки Лены – их выдавали всему личному составу в дни народных волнений. Антон дернулся, вскрикнул и рухнул на пол, потеряв сознание.
В следующее мгновение в кабину влетела охрана депутата, но за тремя гражданскими тут же выросли четверо армейских, на голову выше. Лена смотрела на скрюченного на полу Дольского. На панели в одном мониторе кричал Слонов. В другом робот-рыцарь стоял и беззвучно для находящихся в танке скандировал какой-то лозунг. Обеими руками робот опирался на ту самую винтовку, уткнув ее дулом в землю.
