Виктор Милан - Дикие карты
В следующий раз после пробуждения мальчик обнаружил, что его рост больше шести футов, волосы черные, а черты лица не лишены приятности. Он был так же силен, как и прежде, однако вскоре пришел к выводу, что не обладает никакими исключительными способностями – пока не поскользнулся на лестнице, торопясь на кухню, и не спасся от падения при помощи левитации.
Позже Кренсон заметил записку, прилепленную к его двери. Четким почерком Клодии был написан номер телефона и сообщение, что ему нужно связаться с Бентли.
Сначала ему надо позвонить по другому телефону.
Доктор Тахион поднял взгляд и слабо улыбнулся.
– Могло быть и хуже, – сказал он.
Кройда почти позабавило такое суждение.
– Как?
– Ну, вы могли вытянуть джокера.
– А что же именно я вытянул, сэр?
– Ваш случай – самый интересный из всех, с которыми мне до сих пор приходилось сталкиваться. Как правило, вирус либо убивал человека, либо изменял его в лучшую или худшую сторону. А у вас… Ближайшая аналогия – это земная болезнь под названием малярия. Проникший в вас вирус, по-видимому, периодически заражает ваш организм.
– Однажды я, наверное, вытянул джокера…
– Да, и это может произойти снова. Но, в отличие от всех остальных, вам нужно всего лишь подождать.
– Мне больше всего не хочется превращаться в монстра. Нельзя ли как-нибудь повлиять на эту часть болезни?
– Боюсь, что нет. Это часть общего синдрома. Я могу бороться только с ним в целом.
– Вы знаете джокера по имени Бентли? Он был похож на собаку.
– Бентли – одна из моих удач. Теперь он снова стал нормальным. Собственно, он только недавно ушел отсюда.
– Что вы говорите! Приятно знать, что кому-то повезло.
Тахион отвел глаза.
– Да, – согласился он, помолчав немного.
– Я хотел бы спросить…
– Что?
– Если я меняюсь только во сне, значит, я мог бы отодвинуть превращение, если не буду спать, правильно?
– Да, прием стимулирующих средств несколько задержит превращение. Если почувствуете, что сон надвигается тогда, когда вы находитесь вне дома, то, приняв кофеин в виде пары чашечек кофе, вероятно, вы продержитесь достаточно долго, чтобы добраться до дома.
– А нет ли чего-нибудь посильнее? Что задержало бы сон на более длительное время?
– Существуют мощные средства: амфетамины, например. Но они могут представлять опасность, если принимать их слишком долго.
– В чем эта опасность?
– Нервозность, раздражительность, агрессивность. Позже – токсикопсихоз, сопровождающийся иллюзиями, галлюцинациями, паранойей.
– Стану психом?
– Да.
– Ну, вы ведь это вылечите, если до такого дойдет, правда?
– Полагаю, хотя и не уверен.
– Мне очень не хочется снова превратиться в монстра или… Вы мне не говорили этого, но есть ли вероятность, что я могу просто умереть во время очередной комы?
– Такая вероятность существует. Вирус очень опасен. Однако вы уже пережили несколько атак, что дает мне основания предполагать: ваше тело знает, что делает. Я бы на вашем месте об этом понапрасну не беспокоился.
– Меня волнует только возможность снова стать джокером.
– С подобной возможностью необходимо смириться.
– Ладно. Спасибо, доктор.
– Мне бы хотелось, чтобы вы приехали к нам в следующий раз, когда почувствуете, что время приближается. Интересно понаблюдать за процессом, происходящим с вами.
– Лучше не надо.
Тахион кивнул:
– Сразу же после пробуждения?
– Может быть, – ответил Кройд и пожал протянутую руку. – Кстати, доктор, как пишется слово «амфетамин»?
Позже Кренсон остановился у дома семейства Сарцанно, потому что он не видел Джо с того сентябрьского дня, как они вместе добирались домой из школы. До сих пор необходимость заботиться о средствах существования отнимала у него все свободное время.
Миссис Сарцанно приоткрыла дверь, оставив лишь щелку, и уставилась на него. Когда он назвался и попытался объяснить, что внешне изменился, она все равно отказалась открыть дверь.
– Мой Джо… он тоже изменился, – сказала она.
– Э-э, как изменился?
– Изменился. И все тут. Изменился. Уходи.
Она захлопнула дверь.
Мальчик снова постучал, но ответа не дождался.
Бентли превратился в маленького человечка с лисьими чертами лица, темноволосого, с бегающими глазами – это в общем-то соответствовало прежнему его облику и поведению. Бывший человекопес несколько секунд тоже изучал его, затем спросил:
– Это действительно ты, Кройд?
– Ага.
– Заходи. Садись. Выпей пива. Нам надо о многом поговорить.
Он шагнул в сторону, и Кройд оказался в квартире, обставленной мебелью с яркой обивкой.
– Я вылечился и вернулся к своему бизнесу. Но дела идут плохо, – сообщил Бентли, когда они уселись. – А у тебя как?
Кренсон поведал о своих превращениях и о разговоре с доктором Тахионом. Умолчал он лишь о своем возрасте, поскольку во всех превращениях у него был облик взрослого человека. Вдруг Бентли не будет доверять ему, если узнает, сколько на самом деле ему лет?
– Ты неправильно брался за те дела, – сказал маленький человек, закуривая сигарету и кашляя. – Метод тыка не годится. Тебе необходимо планировать, и планы надо всегда составлять в зависимости от тех особых способностей, которые у тебя в данный момент появились. Вот ты говоришь, что на этот раз умеешь летать?
– Да.
– Хорошо. Есть множество квартир в небоскребах, обитатели которых чувствуют себя в безопасности. На этот раз займемся ими. Даже если тебя кто-то заметит, не имеет значения. Все равно в следующий раз ты будешь выглядеть по-другому.
– А ты мне достанешь амфетамин?
– Все, что пожелаешь. Приходи сюда завтра – на то же место, в тот же час. Может, я уже разработаю для нас план действий. А для тебя достану таблетки.
– Спасибо.
– Я еще и не то могу! Если будем держаться вместе, оба разбогатеем.
Бентли действительно спланировал хорошее дело, и три дня спустя Кройд принес домой больше денег, чем когда-либо держал в руках. Большую часть он отдал брату, который вел финансовые дела семьи.
– Давай пройдемся, – предложил Карл, пряча деньги за книги и бросив выразительный взгляд в сторону гостиной, где сидели мать и Клодия.
Кройд кивнул:
– Конечно.
– Ты сейчас выглядишь гораздо старше, – как только они оказались на улице, заметил Карл, которому через несколько месяцев должно было исполниться восемнадцать.
– Я и чувствую себя гораздо старше.
– Не знаю, откуда ты берешь деньги…
– Лучше тебе не знать.
– Ладно. Не могу жаловаться, поскольку я на них тоже живу. Но хочу предупредить тебя насчет мамы. Ей становится все хуже. Видеть, как папу разорвало на части… С тех пор она сдает буквально на глазах. Ты еще не знаешь худшего – тогда ты спал. Три раза она ночью просто вставала и выходила из дома в ночной сорочке, босиком – и это в феврале, господи помилуй! – и бродила, будто искала папу. К счастью, одна из знакомых каждый раз замечала ее и приводила обратно. Мать все спрашивала ее, миссис Брандт, не видела ли она папу. Пойми, ей становится хуже. Я уже беседовал с парой врачей. Они считают, что ее надо на время поместить в лечебницу. Мы с Клодией тоже так думаем. Мы не в состоянии все время следить за ней, а она может попасть в беду. Клодии сейчас шестнадцать. Мы вдвоем способны управиться с делами, пока ее не будет. Но это дорого стоит.
– Я достану денег, – ответил Кройд.
Когда он на следующий день нашел наконец Бентли и сообщил, что им придется быстро провернуть еще одно дело, маленький человечек обрадовался, потому что до этого его приятель не стремился повторять подобные операции так скоро.
– Дай мне примерно день, чтобы все продумать и разобрать детали, – сказал Бентли. – Я с тобой свяжусь.
– Договорились.
На следующий день Кройд ощутил, что аппетит его растет и время от времени одолевает зевота. Поэтому он принял одну из таблеток.
Она здорово подействовала, если не сказать больше. Все его движения стали особенно плавными и грациозными. Мальчик чувствовал себя более энергичным, сильным, ловким. И самое главное – ему не хотелось спать.
Только ночью, когда все остальные улеглись, эти ощущения начали угасать. Он принял еще одну таблетку. Когда она подействовала, Кройд, не в силах совладать с приподнятым настроением, вышел на улицу и взлетел высоко над городом, поплыл в холодном мартовском небе между яркими огнями города и далекими небесными созвездиями, полный сознания того, что владеет тайным ключом к смыслу всего окружающего мира. Кройд мельком вспомнил о воздушном сражении Джетбоя и пролетел над развалинами речного порта на Гудзоне, который сгорел, когда на него обрушились обломки самолета. Он читал, что на этом месте пилоту собираются поставить памятник. Интересно, что тот чувствовал, летя вниз?
