Шеррелин Кеньон - Поймать ночь
Она наклонила свою голову.
- Думаю, тебя больше всего беспокоит то, что если бы ты был Тёмным Охотником, то был бы таким, как он. Я думаю, такое сходство между вами убивает тебя. Где висит твой чёрный костюм от Армани? В доме Ника?
- Кто ты? Чёртов Шерлок Холмс?
Табита улыбнулась.
- Почти, обычно мне хватает меньше времени, чтобы добраться до истины.
Он смотрел на нее с холодным безразличием.
- Не нуждаюсь в твоих уроках морали, малышка. Не вчера родился.
- Не сомневаюсь, но тебе надо бы знать больше о людях. Они часто говорят не то, что думают. Прямо сейчас, я знаю, как сильно ты меня ненавидишь. И больше всего желаешь вышвырнуть мою задницу отсюда и с силой захлопнуть дверь, но заметь, ты не сделал ничего из этого.
- Так к чему ты клонишь?
- К тому, что обряд крови оруженосцев гласит - следовать указам Совета и держать в секрете мир Тёмных Охотников. Это значит, они пойдут на любой шаг, даже на убийство, чтобы сохранить тайну. Я уверена, когда-то в прошлом тебе приходилось совершать нечто плохое, подчиняясь клятве оруженосца и выполняя свой долг. Читая в учебнике про Валериуса, ты когда-нибудь размышлял о том, получал ли он удовольствие от содеянного? Или он просто выполнял свою работу?
Отто поднял голову.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты должна стать адвокатом?
- Только Билл, во время спора. Кроме того, мне больше нравится убивать кровопийц, чем быть одной из них, - она протянула ему руку. - Табита Деверо. Рада знакомству.
Его замешательство захлестнуло ее. Слегка помедлив, он пожал ее протянутую руку.
- Не волнуйся, Отто, - сказала она, улыбнувшись. - Ко мне нужно привыкнуть. Большинству моих лучших друзей потребовались годы, чтобы выносить моё общество. Я как плесень, обычно нарастаю на вас очень медленно.
- Это ты сказала, не я.
Она шлёпнула его по руке.
- Сделай мне одолжение, будь милым с Пеникулой. Думаю, мы многое в нем не замечаем.
- Ты - единственный человек, кто так думает.
- Да уж. Я считаю, что мы, неудачники, должны поддерживать друг друга. Как минимум, мы тогда не будем болтаться в одиночестве.
Он растерянно и хмуро взглянул на неё, но ответить не успел, зазвонил его сотовый.
Табита отошла в сторону, давая ему возможность спокойно поговорить по телефону. Блуждая по холлу, она с интересом рассматривала совершенно потрясающую плитку на полу.
Пока не дошла до дверного проема, где заметила Валериуса, стоящего внизу лестницы. На первый взгляд, он мог сойти за одну из статуй, стоявших по бокам лестницы, но в отличие от них, был из плоти и крови.
Он уставился на Табиту, её слова ещё звучали в его голове. На памяти Валериуса никто и никогда не защищал его.
Ни разу, за все две тысячи лет его жизни и смерти.
Даже если бы они и сделали это, то без сомнения, не так красноречиво как она. Тень дверного проёма падала на неё. Эти длинные темно-рыжие волосы обрамляли открытое и честное лицо.
Лицо женщины, которая не боялась противостоять кому угодно и чему угодно. Он не знал никого более храброго.
- Спасибо, - тихо произнес он.
- Ты слышал?
Он еле заметно кивнул.
- Как много?
- Достаточно.
Табита почувствовала себя неуютно.
- Ты мог бы дать знать о своём присутствии. Нехорошо подслушивать.
- Я знаю.
Она подошла и встала перед ним.
Валериус спустился с лестницы. Он желал заключить её в свои объятия и страстно поцеловать, но не мог себе этого позволить.
Она была человеком, в отличие от него. В прошлый раз, позволив себе испытывать чувства к женщине, не предназначенной ему, он обрёк её на такую боль, какую ни одна женщина никогда не испытывала, а себя - на смерть.
Но эти мысли всё равно не мешали его телу жаждать Табиту. Сердце испытало внезапную, незнакомую боль от самого факта, что она вступилась за него.
Не удержавшись, он протянул руку и дотронулся до щеки со шрамом.
Он долгое время был одинок. Изолирован. Ненавидим.
А эта женщина…
Она заполнила ту внутреннюю пустоту, о которой он сам позабыл.
Сердце Табиты сильно забилось от ощущения тепла его руки. Нежностью и благодарностью светились его темные глаза. Нет, Валериус не такой, как думает Отто.
Он не был холодным и бесчувственным. Жестоким или злым. Иначе она бы знала. Она бы почувствовала.
Ничего подобного в нём не было. Она чувствовала в нем только боль и одиночество.
Накрыв его ладонь своей, Табита улыбнулась ему.
К ее удивлению, он ответил тем же. Впервые она увидела его настоящую улыбку, смягчавшую черты его лица, что отдалось в её сердце.
Валериус наклонил голову ближе к ней.
Табита приоткрыла губы, желая вкусить его.
- Эй, Валериус?
Он резко дёрнулся, и Табита еле сдержала проклятие. Отто выбрал самый неподходящий момент.
Валериус отошёл от неё за две секунды до выхода Отто в холл.
- Да?
- Я ухожу на всю ночь. Собираюсь встретиться с Тедом и Кием с веб-сайта Темных охотников. Телефон при мне, так что звони, если что.
Пристальный взгляд Отто скользнул по Табите, и она почувствовала его презрение.
Она улыбнулась ему.
- Доброй ночи, Отто. Не позволяй Теду втянуть тебя в неприятности.
- Теда ты тоже знаешь?
- Малыш, я знаю почти всех в этом городе.
- Отлично, - тихо пробормотал Отто, направляясь к двери.
Как только дверь за ним закрылась, Валериус продолжил начатое.
По непонятным ей самой причинам, Табита потянулась и обхватила его лицо руками.
Вздрогнув, он приоткрыл рот.
Не в силах противиться искушению, она встала на цыпочки и поцеловала его.
Глава 5
Табита оказалась совсем не готова к его ответной реакции на поцелуй. В одно мгновение, нежным жестом, он притянул ее к себе, обнял и, приподняв, положил на отполированные ступеньки. Это было не самое удобное место, но все равно необыкновенно эротично.
От его несравненного, обжигающего, требовательного поцелуя она ослабела и задыхалась. Он расположил свое длинное, мускулистое тело между ее ног, коленом поддерживая свой вес. Она чувствовала его эрекцию, упирающуюся ей в живот, и сгорала от желания ощутить на себе его нагое тело.
Его пряный, восхитительный запах ворвался в нее, возбудив еще больше.
В его поцелуе не было ничего цивилизованного или приличного. И в его объятии не было ничего цивилизованного. Это было непристойно и грубо. Многообещающе.
Табита обхватила ногами его за талию и вернула поцелуй с той же силой.
Валериус не мог думать, пробуя ее на вкус. Чувствуя ее. Она окутывала его своим жаром и страстью.
Все что он мог, так это не взять ее прямо здесь на лестнице, как какой-то полководец-варвар.
- Перестань целовать меня, Табита - лихорадочно выдохнул он.
- Почему?
Он зашипел, когда она нежно укусила его за подбородок.
- Потому что, если ты не остановишься, я займусь с тобой любовью, а это последнее, что нам обоим нужно.
Пока он говорил, Табита провела языком по контурам его губ. Все что она хотела, это сорвать с него одежду и ртом исследовать каждый дюйм его возбуждающего, мужского тела. Облизывать и дразнить его, пока он не запросит пощады.
Но он был прав. Это последнее, что им нужно делать. Он - Темный Охотник, которому запрещено иметь подружек, и что еще хуже, он был не тем парнем, какого можно когда-либо представить семье.
За дружбу с самым ненавистным врагом ее зятя, все отвернутся от нее. Ее большая семья не просто приняла Кириана. Его все полюбили.
Даже сама Табита. Как она может так обидеть его?
Нет, это нечестно по отношению ко всем ним.
- Хорошо, - тихо произнесла она, - Но ты должен для начала с меня слезть.
Это было самым сложным, что Валериус когда-либо делал. Всем сердцем он желал остаться там, где был. Но он не мог и знал это.
Глубоко вздохнув, он заставил себя подняться и помог ей встать на ноги.
Его тело было все еще возбужденным, а дыхание затрудненным. Он не мог стоять к ней так близко и не касаться. Но все же, он привык держать себя в руках.
Валериус был так воспитан.
Чего он совсем не ожидал от себя, так это практически животной потребности взять ее. Это нужда была примитивной и требовательной. Неистовой. Он страстно жаждал только одного - ощутить вкус Табиты.
- Полагаю, на этом нам стоит расстаться, - сказал он, запинаясь.
Табита кивнула. Он прошел мимо нее так близко, что она могла почувствовать его неукротимый, настоящий мужской запах. Сердце забилось сильнее, еще больше разжигая ее страсть.
Все, что она могла, так это не потянуться к нему. С болью, она смотрела, как он открывает входную дверь своего дома.
- Спасибо, Табита, - тихо произнес он.
Она чувствовала его печаль, и ей стало еще больнее.
