Аркадий Стругацкий - Том 2. 1960-1962
Вообще–то говоря, сам роман вырос из небольшого незаконченного рассказика (составившего впоследствии основное содержание главки «Перестарок»). Назывался этот рассказик «Возвращение», по той простой причине, что речь в нем шла о возвращении на Землю XXII века людей века двадцать первого, ставших так сказать жертвой известного «парадокса близнецов». Впоследствии, общаясь между собой, мы для простоты называли будущий роман «Возвращение», потому только, что это (посредственное) название у нас уже было, а настоящее (хорошее) название надо было еще придумать. И в авторской заявке будущий роман фигурировал как «Возвращение». И в планы редакционной подготовки его занесли под этим же названием. Так что когда пора настала книжку выпускать, произошло то, что происходило неоднократно и до того, и после: выяснилось, что во всех бумагах, списках, планах и прочих важных документах название уже зафиксировано, и теперь его не вырубишь топором.
А у нас уже было наготове название, которое нам действительно нравилось. Его придумал АН, прочитавший к тому времени роман Эндрю Нортон «Рассвет ― 2250 от Р.Х.» ― роман о Земле, еле–еле оживающей после катастрофы, уничтожившей нашу цивилизацию. «Полдень, XXII век» ― это было точно, это было в стиле самого романа, и здесь, кроме всего прочего, был элемент полемики, очень для нас, тогдашних, важный. Братья Стругацкие принимали посильное участие в идеологической борьбе. Сражались, так сказать, в меру своих возможностей на идеологическом фронте. (Господи! Ведь мы тогда и в самом деле верили в необходимость противопоставить мрачному, апокалиптическому, махрово–реакционному взгляду на будущее наш ― советский, оптимистический, прогрессивный, краснознаменный и единственно верный!) Новое название разрешено нам не было, но удалось–таки его втиснуть на обложку хотя бы и в качестве лишь подзаголовка. Впрочем все это ― пустяки. Нас ожидали неприятности покруче. Начались они с совершенно невинного сообщения АН (письмо от 23.03.62):
«…«Возвращение» по новому постановлению о порядке опубликования научно–фантастических и научно–худо жественных произведений отправлено цензурой в Главатом и вернется в Издательство в понедельник или во вторник, после чего выйдет в ближайший месяц…»
Не могу удержаться и передаю все дальнейшие события в строго хронологическом порядке.
8.04.62 ― АН: «…«Возвращение» все еще томится в застенках Главатома…»
12.04.62 ― АН: «…Новостей никаких. «В» все еще томится в гнусных застенках цензуры…»
25.04.62 ― АН: «…Из Главатома молчат. Возможна эвакуация главы о телепатах…»
7.05.62 ― АН: «…Так вот ― неприятность № 1. Группа цензоров предложила Детгизу воздержаться от издания «Возвращения». Главбух Детгиза уже робко приближался <…> в рассуждении ― с кого и как содрать расходы по производству. Если ты собираешься разражаться тирадами, сбереги дыхание. Цензоры тебя не слышат…»
12.05.62 ― АН: «… С «В» пока без изменений. Условия таковы, что сейчас пока предпринять ничего невозможно». .05.62 ― АН: «Даю информацию. 1. Вчера из Главатома пришло «В» с резолюцией, дословно такой: «В повести А. и Б. Стругацких секретных сведений не содержится, но она написана на низком уровне (!) и не рекомендуется к опубликованию». Так–то. Сейчас же Нина Беркова отнесла эту резолюцию в Главлит. Но главлитского начальства не было на месте, и как отнесется Главлит к этой идиотской цидуле ― неизвестно. Самое смешное ― что книга наша Главлитом уже подписана, но из–за гнусной рекомендации ее опять задержали и могут вообще не выпустить…» Для новых россиян считаю нужным пояснить: Главлит, то есть Главное управление по делам литературы, ― это была та организация, которая ведала охраной государственной и военной тайны в литературе, дабы никакая секретная информация не проскочила в книге лопоухого ― а может быть и злонамеренного! ― писателя и не сделалась достоянием врага. До сих пор у нас была всего парочка мелких столкновений с цензурой ― например, когда в «Извне» цензор потребовал, чтобы изменили все упоминавшиеся там номера автомашин ― на любые, но другие. Как было сказано выше, в отношении «Возвращения» Главлит до сих пор вроде бы не питал никаких враждебных намерений, но вот теперь возник некий Главатом, организация новая, с иголочки, с неясными пока задачами, но, видимо, с немалыми амбициями, раз с ходу берет на себя право судить об уровне художественного произведения. .06,62 ― АН: «…С «В» перемен никаких. Главлит не хочет подписывать разрешение к печати, пока не выяснится окончательно, что имели в виду подонки из Главатома, когда отписали, что повесть «на низком уровне». Этим теперь занимается главный редактор Детгиза тов. Компаниец В. Г.». .06.62 ― АН: «…Все без перемен…» И вот, наконец… Дальше я даю фактически полный текст письма АН, отправленного в интервале 8.06–12.06 (точной даты нет). Это обширный текст, но он, по–моему, представляет определенный интерес для каждого, кому захочется погрузиться в ностальгически–светлые, истинно советские времена, когда был Порядок и все было Нормально. Особенно считаю нужным подчеркнуть, что это ― июнь 1962 года, совсем недавно отгремел XXII съезд КПСС, на дворе ― разгар Первой Оттепели, «Один день Ивана Денисовича» вот–вот выдвинут на Ленинскую премию… и вообще ― так вольно дышится в возрожденном Арканаре!
«…Вот и дождались светлого праздника: «Возвращение» из Главлита получено, сдано в производство и выйдет, по утверждению нач. производственного отдела, в июле. Т.е. выйдет сигнал.
Но получилось все так, что мне даже не радостно. Мер зость случившегося беспредельна. Вот как это было:
«Возвращение возвращения»
Действующие лица:
А. Стругацкий ― автор.
Н. Беркова ― редактор. <Нина Матвеевна Беркова ― наш редактор на протяжении долгих лет, сделавшая очень много для АБС в Детгизе. ― БНС>
Компаниец ― главный редактор Детгиза.
Пискунов ― директор Детгиза.
Калинина ― чин в Главлите.
Кондорицкий ― крупный чин в Главатоме.
Калинин, Ильин ― его референты.
Как ты помнишь, «В» было передано в Главатом по требованию Главлита в середине марта. В середине апреля, после троекратного напоминания о том, что книгу нельзя задерживать так долго, что стоит производство и т.д., а также о том, что от них требуется всего–навсего сообщить, содержатся ли в книге закрытые сведения по атомной энергетике, в Детгиз пришла официальная бумага за подписью Кондорицкого: «Закрытых сведений в книге не содержится, но книгу печатать нельзя, потому что она написана на низком уровне». Уповая на благоразумие Главлитовских работников, мы переслали бумагу к ним. Действительно, через день Калинина сообщила, что книгу она несмотря ни на что подписала, но чтобы отдать ее нам, она должна знать, что думает по поводу этой резолюции Детгизовское начальство. И вот тут–то и началось. Пискунов сказал: «Очень сожалею, но из–за одной книжки я ссориться с государственным учреждением не буду». Компанией вместо того, чтобы позвонить Калининой и сказать, что плевал он на мнение Главатомщиков, стал звонить к Кондорицкому, чтобы выяснить, что тот имел в виду под словами «написано на низком уровне». Но тут оказалось, что сам Кондорицкий книгу не читал, а читал ее Калинин, а Калинин уехал в отпуск и вернется к середине июня. Так тянулось две недели. Беркова неутомимо сидела на Компанийце и заставила его говорить с Кондорицким серьезно. В конце концов Кон–дорицкий не выдержал и сознался, что развернутое заключение на книгу, написанное Калининым, имеется, но дать он нам его не может, потому что оно секретное. «Хорошо, ― сказал Компаниец, ― я пришлю к вам своего сотрудника Беркову, пусть она посмотрит на это заключение». Кондорицкому ничего не оставалось, кроме как согласиться. И вот Беркова отправилась в Главатом. Кондорицкий ее, конечно, не принял, а выслал ей второго своего референта, Ильина. Тот, рассыпаясь в извинениях, сказал, что заключение показать ей не может, оно–де не для посторонних глаз, но что он его помнит и может сообщить основные положения. Дальше произошел следующий разговор (имей в виду, что тут нет ни слова преувеличения):
