Цысинь Лю - Темный лес
— У вас был и другой шанс, когда я советовался с физиками насчет разворачивания софонов в космическом пространстве. Если бы ОЗТ существовала, они бы сразу догадались.
Верно. Мы совершили ошибку, прервав с ними связь.
— Был и еще один шанс — когда я потребовал, чтобы для проекта «Снег» создали такую необычную систему, как «колыбель».
Это напомнило нам о Рей Диасе, но мы не стали над этим задумываться. Двести лет назад Рей Диас не представлял для нас опасности, точно так же, как и двое других Отвернувшихся. Мы перенесли выработанное к ним презрение и на тебя.
— Презирать их несправедливо. Они были отличными стратегами. Они не сомневались, что человечество проиграет битву Судного дня.
Возможно, нам следует приступить к переговорам.
— А это уже не мое дело, — ответил Ло Цзи и глубоко вздохнул. Он ощущал себя отдохнувшим и воспрянувшим духом, будто заново родился.
Это так, ты выполнил свою задачу Отвернувшегося. Но наверняка у тебя есть кое-какие предположения относительно условий.
— Несомненно, переговорщики человечества первым делом предложат, чтобы вы помогли нам построить более надежную систему связи, потому что мы должны иметь возможность в любое время послать заклинание в космос. Капля прекратила «глушить» Солнце, но радиосвязь слишком примитивна.
Мы можем помочь в строительстве нейтринного передатчика.
— Насколько я понимаю, их больше заинтересует связь на основе гравитационных волн. К моменту прибытия софонов земная физика достигла значительных успехов в этом направлении. Разумеется, людям нужна технология, которую они могут понять.
Гравитационные антенны очень большие.
— Вот об этом и поговорите. Странно, я не ощущаю себя представителем человеческой расы. Мне больше всего хочется поскорее покончить со всем этим делом.
Они потребуют прекратить блокировать земную физику софонами и захотят всевозможной научной и технической информации.
— Это важно и для вас самих. Технология на Трисолярисе развивается медленно, с постоянной скоростью. Прошло два столетия, а вы так и не выслали вслед своему флоту новый, движущийся быстрее. Если вы хотите спасти свой флот, теперь летящий в никуда, вам придется обеспечить будущему человечеству беспрепятственное развитие.
Мне пора. Ты уверен, что доберешься самостоятельно? От твоего выживания зависит будущее двух цивилизаций.
— Я в порядке. Уже чувствую себя лучше. Как только вернусь, передам «колыбель» другим и буду свободен от всего этого. Наконец, я хочу вам сказать «спасибо».
За что?
— За то, что позволили мне жить. Или, если посмотреть на это иначе, вы позволили жить нам обоим.
Сфера исчезла, вернувшись в свое микроскопическое одиннадцатимерное состояние. На востоке показался краешек солнца, заливший золотым светом мир, избежавший уничтожения.
Ло Цзи медленно поднялся на ноги. Окинув напоследок взглядом памятники Е Вэньцзе и Ян Дун, он заковылял по тропинке обратно.
Муравей добрался до вершины надгробия и гордо зашевелил усиками, приветствуя восходящее солнце. Из всех живых существ на Земле он был единственным свидетелем происшедшего.
Пять лет спустя
Ло Цзи и его семья уже увидели антенну гравитационно-волновой связи, но ехать до нее оставалось еще не меньше получаса. Только оказавшись на месте, они осознали, насколько она велика. Горизонтальный цилиндр диаметром пятьдесят метров и длиной полтора километра завис в двух метрах над землей. Гладкая, словно зеркало, поверхность антенны отражала небо сверху и равнину северного Китая снизу. Антенна кое о чем напоминала людям: о гигантских маятниках мира «Трех тел», о развернутых в нижних измерениях софонах и о Капле. Зеркальный объект воплощал в себе трисолярианскую концепцию, над постижением которой человечество старательно трудилось. Как сказал один мудрец с Трисоляриса, «единственной дорогой в будущее является сокрытие нашего существования путем отражения Вселенной».
Вокруг антенны расстилались широкие зеленые луга — небольшой оазис в пустыне северного Китая. Луга не засеивали специально. Как только строительство антенны завершилось, антенна стала излучать непрерывные, немодулированные волны, неотличимые от тех, что возникают в сверхновых и нейтронных звездах или черных дырах. Высокая мощность излучения привела к неожиданному эффекту: над антенной стал скапливаться водяной пар, и поэтому здесь часто шли дожди. Иногда дождь выпадал только в радиусе трех-четырех километров, и над антенной висело небольшое круглое облако, похожее на летающую тарелку — а вокруг, за пеленой дождя, расстилалось чистое небо. Поэтому здесь так хорошо росла трава. Но сегодня семье Ло Цзи не довелось полюбоваться этим зрелищем. Над антенной парили лишь легкие белые облачка, которые то и дело сдувало ветром из лепестка излучения. На их месте постоянно возникали новые, будто круглый кусочек неба стал червоточиной в какую-то другую вселенную, где живут облака. Сяся сравнила их с клочковатыми седыми космами старого великана.
Дочь бежала по траве, а Ло Цзи и Чжуан Янь следовали за ней до самой антенны. Первые два гравитационных передатчика построили в Европе и Северной Америке; их антенны при помощи магнитной левитации парили в нескольких сантиметрах от фундамента. Но эту антенну держала в воздухе антигравитация; при желании ее можно было поднять в космос. Все трое стояли на траве под антенной и глядели вверх на гигантский цилиндр, изгибающийся над головой. Большой радиус зеркала на практике означал, что отражение почти ничего не искажало. Заходящее солнце осветило пространство под антенной, и Ло Цзи увидел в зеркале, как длинные волосы Чжуан Янь и ее белое платье трепещут в золотых лучах. Она была словно ангел, взирающий с неба на землю.
Он поднял дочку поближе к антенне; девочка изо всех сил прижала ладонь к гладкой поверхности.
— Я смогу ее повернуть?
— Если будешь долго стараться, — ответила Чжуан Янь. Затем, улыбнувшись, посмотрела на Ло Цзи: — Верно?
Он кивнул:
— Если очень долго стараться, можно повернуть Землю.
Как бывало много раз раньше, их взгляды пересеклись и сплелись, — точно так же так два столетия назад они смотрели друг на друга перед улыбкой Моны Лизы. Выдуманный Чжуан Янь язык взглядов стал реальностью. А быть может, влюбленным этот язык был ведом во все времена. Ло Цзи и Чжуан Янь смотрели друг на друга, и из их глаз изливалась река чувств и мыслей, такая же непрерывная, бесконечная, как поток облаков, выплывающих из гравитационного колодца над антенной. Но этот язык не принадлежал сему миру. Он создавал свой собственный; и лишь в этом розовом мире слова языка взглядов обретали свой особый, глубинный смысл и ясную определенность. Любое существо в этом мире становилось божеством; каждый мог сосчитать все песчинки в пустыне и сплести хрустальное ожерелье из звезд, чтобы украсить им шею возлюбленного…
