Роберт Хайнлайн - Число зверя
– С этим мы справимся.
– Вас интересует средняя продолжительность жизни на Земле – на нашей Земле, а не на вашей? Год длится там столько же, сколько и у вас, Дити с Лор проверяли.
– Конечно!
– Вот цифры для Северной Америки. Для других мест они кое-где выше, кое-где ниже, кое-где данных нет. Женщины: половое созревание в тринадцать плюс-минус десять процентов, менопауза от пятидесяти шести до шестидесяти семи плюс-минус…
– Стоп! Средняя продолжительность жизни для женщин?
– Сто семнадцать. Для мужчин – на восемь лет меньше. Печально. В моей семье цифры выше, но всего на несколько лет. Не знаю про Джейкоба, но он как-то сказал, что его прадед был убит в какой-то странной истории, когда ему было девяносто семь. Он…
– Достаточно. Я об этом сообщу. Не забывайте – все вы, по определению, пропавшие без вести Говарды.
– Но, Лазарус, это только средние цифры для Земли – нашей Земли, теперь-то я знаю, что у нее тысячи аналогов.
– Неважно. Другие вселенные, другие линии времени – это не моя проблема. Здесь вы Говарды. И вы четверо, и все ваши потомки.
На лице у Хильды появилась счастливая улыбка.
– Это приятная новость для женщины на седьмой неделе беременности.
– Вы?!!
– И Дити. Одновременно, и тоже пока еще не видно. Лазарус, некоторое время назад у меня было искушение сказать вам… потому что у меня было искушение. Ну, ну, лежать! Объясните мне лучше, как можно спасти женщину, которой нет в живых уже много столетий.
– Хильда, когда-нибудь я постараюсь вас подпоить.
– Попробуйте. Хотите на спор?
– С вами – никогда. Смерть моей матери окутана тайной. По-видимому, она погибла в результате несчастного случая в сравнительно молодом возрасте – для Говарда. Ей еще не было и ста. Мне об этом сообщили, потому что в удостоверении личности, которое лежало у нее в сумочке, я значился как «ближайший родственник». Я плакал, как ребенок, потому что собирался приехать к ней в гости на столетний юбилей, 4 июля 1982 года. Вместо этого я присутствовал на ее похоронах – прилетел в Альбукерке на две недели раньше. Я был там один. Она жила в одиночестве под своим девичьим именем: они с отцом разошлись за тридцать лет до этого. Но она, очевидно, не уведомила Фонд Говардов о последней перемене адреса и не сообщила об этом остальным детям. Говарды все такие – они живут так долго, что родственные связи перестают быть достаточным поводом для общения. Закрытый гроб, кремация – согласно указаниям, найденным в ее сумочке. Ее тела я так и не видел. Правда, никаких сомнений в том, что это она, не было. В моем мире 1982 год – это было такое время, когда человек и чихнуть не мог, не предъявив пачку разнообразных удостоверений, каждое из которых подтверждало, что он – это он. Я это почувствовал на себе, потому что в том году, немного позже, мне исполнялось семьдесят, а выглядел я на тридцать пять. Очень неудобно было. Я собирался проехать из Альбукерке на юг, пересечь границу и не возвращаться, пока не куплю новый паспорт на новое имя. Так вот, Хильда, больше двух тысяч лет спустя, готовясь к своему первому путешествию во времени, я обнаружил, что в архивах моя мать не числится погибшей – просто «сведения отсутствуют». Это меня обеспокоило. Через несколько лет – по моему времени – Лаз-Лор доставили меня обратно. Мы не садились: за нами погналась какая-то ракета, и Дора перепугалась до смерти. Но я успел снять фильм, на котором, по-видимому, запечатлен тот несчастный случай. В самом его начале, еще до того кадра, где видно тело, есть какое-то туманное пятно. Угадайте, какого оно было размера и формы.
– И пробовать не стану, Лазарус.
– Насколько можно было измерить на кадре сантиметр на сантиметр, снятом телеобъективом со слишком большой высоты, потому что Дора рыдала и просилась домой, – оно было размером как раз с тот трюм, в котором сейчас «Ая Плутишка». Хильда, мне кажется, что там сняты вы незадолго перед тем, как спасли мою мать.
– Что?! Лазарус, этого просто…
– Не говорите, что этого не может быть. Страны Оз тоже не может быть. Вас тоже не может быть. И меня не может быть. Кто придумал пантеистический коллективный солипсизм? Вы.
– Я не собиралась сказать, что этого не может быть. Теперь вы знаете, что я беременна, и должны понимать, почему я хочу спасти вашу мать как можно скорее, до того, как брюхо у меня раздует настолько, что я не смогу пристегнуться в кресле. Ее звали Мэриен? Мэриен Джонсон Смит?
– Морин Джонсон.
– Это доказательство, что вы настоящий Лазарус Лонг. Я беспокоилась, не существует ли целой серии Лазарусов Лонгов-аналогов, как есть Земли-аналоги.
– Я бы об этом не стал беспокоиться. Это их проблема.
– Но это означало бы полный крах теории, которую я придумала, чтобы объяснить, почему я сижу тут в воде внутри летающей во времени тарелки вместе с мужчиной из сказки – в любом смысле! – прекрасно зная при этом, что он вымышленный персонаж из книги, которую я давным-давно читала. Из этого следует, что я тоже вымышленный персонаж, но это-то меня не беспокоит – я ведь не могу прочитать книгу, в которой фигурирую сама, так же как вы не можете прочитать ту, которую я читала про вас.
– Я чуть этого не сделал.
– Не говорите загадками, Лазарус.
– Я люблю нелепые истории. Прочел все, что смог найти в городской библиотеке Канзас-Сити. В другой раз, в очередном путешествии во времени, мне попался журнал – вы такого, может быть, и не видели. Прочел один выпуск романа с продолжением. Совершенная чушь. Четыре человека летят в космос на аэроплане! В конце выпуска их окликает летающая тарелка – и продолжение в следующем номере. Хильда, как вы думаете, почему Дора смогла оказаться в нужном месте в нужный момент, когда из ничего возникла «Ая Плутишка»?
– Где этот журнал?!
– Я его спустил в ту самую нишу для уничтожения мусора, куда недавно угодил мой лучший липовый шотландский наряд. Если бы я давным-давно не научился избавляться от случайных книг после того, как их прочел, Дора не смогла бы подняться в воздух. Хильда, вы сами мне говорили…
– Хильда, ты меня слышишь? – послышался голос ее мужа.
У нее загорелись глаза.
– Да, Джейкоб?
– Могу я тебя видеть? Тут кое-что неладно.
Я едва слышно шепнул: «Вылезаю» – и встал. Она заставила меня сесть снова.
– Конечно, Джейкоб, дорогой. Я в адмиральских апартаментах. А ты где?
– В наших.
– Ну, иди сюда.
Она шепнула мне:
– Мы договорились?
Я кивнул. Она протянула руку, и мы обменялись рукопожатием.
– Теперь мы партнеры, – шепнула она. – Подробности потом. Сначала – Морин.
– Хильда, я не знаю, куда идти, – отозвался ее муж. – И потом, у меня к тебе интимное дело.
