Андрей Морголь - Арсенал эволюции
гляжу, неплохо справился. Дальше сам знаешь как вышло. Собственно
говоря, на такой примерно исход я и рассчитывал.
Ай да Сашка! Ай да сукин сын! Конечно, Шаман очень грамотно и
красиво мне сейчас все обрисовал, будто и в самом деле он
контролировал каждый свой шаг и даже за мной присматривал краем глаза.
Однако имелся у меня еще один вопрос. Такой, что искренний ответ на
него мог напрочь испортить нашу хрупкую, едва налаженную в данный
момент дружбу. Но задать его все-таки пришлось:
— А если бы вышло по-другому? Вдруг тебя устроил бы союз с
нечистью? Что если ты согласился бы присоединиться к ним? Ведь ты был
готов и к такому?
— Да, был готов, — твердо ответил Шаман и сразу же возразил: —
Только меня интересовал вовсе не союз. Исход битвы мне был абсолютно
безынтересен. Главное, чтобы выжил Кащер и смог сделать то, что мне
нужно. Только вот не нужно мне того, что он мог. Ты не думай, я не
оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты меня понял, чтобы знал, какая у
меня была мотивация. И тебя, Арсенал, я при любом раскладе все равно
бы не бросил. Говорил ведь. Даже в случае полной победы нечисти я бы
не отдал тебя им на растерзание. Видишь, все сходится к тому, что
перед тобой виноват я лишь в одном: немножко припечатал прошлой ночью,
и то для дела. Так что, дружище, не суди меня строго. Да, кстати, —
Саня щелкнул пальцами, — когда будешь избивать на тренировке, знай: ты
реально можешь меня сделать. Что-то в тебе есть такое… этакое. Нет, не
могу в данный момент объяснить. Только тебе надо научиться этим
пользоваться, вовремя извлекать и подстраивать под себя. Я видел нечто
изумительное в твоих глазах, движениях. Ты сам по себе способен на
многое. Каким только способом развить в тебе твои способности? — Шаман
задумался на секунду и решил: — Надо будет всерьез ими заняться.
Участим тренировки.
Я посмотрел на свое переломанное тело и мысленно сказал ему
спасибо за то, что своим плачевным состоянием оно будет ограждать меня
от изнуряющих упражнения хотя бы пару месяцев.
— Ладно, Саня, — сказал я, — поговорим с тобой, потом. Будем
считать, суд присяжных признал тебя невиновным перед потерпевшим.
Только тебе, небось, еще князю придется рассказывать эти сказки.
— Да уже рассказывал, — махнул рукой Шаман. — Скептически он к ним
отнесся. Правда, князю сейчас не до этого. Сидит с советниками, сам
свою легенду разрабатывает. О том, как великий Радзивилл Седьмой не
побоялся ради спасения державы отправиться лично вместе с отрядом
пришельцев на зачистку города-факела, встал лицом к лицу с врагом
лютым, да и завалил его собственноручно. В общем, пиарщики вовсю
трудятся.
— Кстати! — вспомнил я. — А где наш князь-то был, когда все Кащера
одолеть пытались?
— О! Этот любопытный стратег вместе с остальными пленниками
коротал время в ожидании, не выходя из подземелья. Грамотно построил
заложников и солдат напротив коридора, чтоб, если что, Кащер сначала
напоролся на них, и каждую минуту отправлял перепуганных бойцов
проверять обстановку в сокровищнице.
— Вот молодец, правитель! — я бы еще и поаплодировал, если б мог.
— Эх, Саня! Что ж мы такими хитро… — я кинул взгляд на скучающую
Арлету, — хитрыми не уродились, а?
Шаман лишь с улыбкой пожал плечами.
— Ладно, дружище, — собрался я. — Тут у нас давненько назревал
разговор с Арлетой. Можешь оставить?
— Конечно.
Друг без промедления покинул палатку. Мы с девушкой вновь остались
наедине. Настало время и в этих отношениях расставить все по местам. Я
выждал минуту, посмотрел на вмиг подобравшуюся охотницу и спросил:
— Ну а ты? Ты меня простишь?
Арлета не отвечала долго. Охотница смотрела в землю и, собираясь с
мыслями, нервно крутила в руках стрелу. Наконец подняла взгляд:
— Не знаю… Я много думала. Многое мне рассказал Скокс, пока ты был
без сознания. Знаешь, Сеня, ведь ясно, что там, в Гладе, по-другому ты
поступить, наверное, не имел права, поэтому на самом деле твои
действия оправдать несложно. Только я не могу тебя простить. Простить
не могу, поэтому, — Арлета глубоко вздохнула, — постараюсь все забыть.
Ради нас с тобой и ради него, — девушка нежно погладила живот.
Немного закружилась голова — оказывается, пока охотница говорила,
я даже не осмеливался дышать.
— Спасибо, милая, — с облегчением выдохнул я.
Тихую идиллию прервал вломившийся в палатку майор, который тут же
недоверчивым взглядом принялся меня разглядывать.
— Уже? — спросил он.
— Что уже? — решил я уточнить.
— Оклемался, — пояснил Глухович. — Быстро ты. Как будто в тазик с
нашатырем положили. Ну что, собирай свои кости, еще что-нибудь ценное,
нажитое непосильным трудом, и будем потихоньку выдвигаться. Телепорт
через двадцать три минуты.
— Как? — обомлел я. — И все? И домой?
— А ты думал? Мы с ребятами не на постоянное место жительства сюда
явились. Пора и честь знать.
— Что, и я с вами?
— А как же? Ты ведь мне обещал. Кулаком в грудь бил, мол, наше
начальство за твою информацию всем премии повысит, если поможем. Вот —
мы помогли, теперь твоя очередь соблюдать условия. Собственно, у тебя
другого выхода нет. Во-первых, мы в любом случае вернем тебя домой,
тебе сопротивляться-то все равно нечем. А во-вторых, если над тобой не
поколдуют наши медики, то здесь тебя, скорее всего, и похоронят. Даже
если выживешь — калекой станешь. Кости сами правильно не сопоставятся,
а такие раны сами собой долго заживают, если без поддержки. Мало ли
что у того колдуна под ногтями было. Может, у него там зараза вовсю
плодилась, а теперь в тебе сидит, в царапинах... — От этих слов я с
отвращением скривился, но подлый майор продолжал: — Это еще ладно, а
вот что у тебя внутри сейчас творится — никто даже не догадывается.
Может, ушиб печени, а может — вообще селезенка оторвалась? — Глядя на
мое заметно поникшее выражение лица, Глухович, наконец, смилостивился:
— Ну да ладно, не дрейфь, у нашей организации элитные эскулапы! Из
