Ночь без звезд - Гамильтон Питер Ф.

— Сделано, — ответила Лора.

— Хорошо, будь в состоянии готовности.

— Я перекалибрую системы поплавка, чтобы они могли сыграть роль якоря.

— Устанавливаю соединение, — сообщил Димитрий.

— Включаю, — сказала Лора.

— Мы там! Соединение установлено и стабильно.

— Хорошо, — кивнула Паула АНС-дроиду. — Лора, тебе нужно изменить профиль силового поля для максимальной обтекаемости. Мы тебя передвинем.

— Поняла.

Паула позволила данным с перехода заполнить дисплей экзозрения, наблюдая за действиями Димитрия. Поплавок с памятью Лоры находился в восьми с половиной тысячах километров от экваториальной аномалии. Димитрий принялся загружать новые координаты во врата, чтобы переместить терминус и новый якорь. Лора изменила форму силового поля поплавка — та стала напоминать удлиненный эллипсоид, который сужался в сторону движения. Затем она придала ему более приплюснутую форму, и передний край еще больше вытянулся. Димитрий увеличил скорость, удерживая поплавок на той высоте, где газ был более разреженным, и Лора полетела над медленно вращающимися циклонами. Все внимательно следили за силовым полем. Установленная скорость на уровне числа М семь позволила поплавку противостоять ветрам без особого напряжения.

Потребовался час на перемещение поплавка Лоры к экваториальной аномалии сквозь смесь гелия, водорода и метана. За ним оставался бурлящий кипенно-белый след из аммиачных льдинок, который растянулся более чем на шестьдесят километров. Когда поплавок достиг цели, Димитрий остановил его и закрепил терминус на месте.

— Опускай, — приказала Паула.

Дроид снижал его не на сверхзвуковой скорости, а довольно медленно и осторожно. Лора снова изменила форму силового поля, сжав его до размеров поплавка. Даже несмотря на медленные газовые течения Валатара, поплавок довольно сильно трясло.

— Значительное напряжение в районе соединения, — сообщил Димитрий.

— Это может повредить червоточине? — спросила Паула.

— Не самой червоточине, а структуре негативной энергии. Кроме того, все физические системы поплавка деформируются.

— Насколько?

— В пределах.

— Мы не можем допустить разрыва соединения.

— Я в курсе.

Потребовалось приложить усилие, чтобы не огрызнуться в ответ.

Поплавок продолжал опускаться. Димитрий уменьшил ширину червоточины до метра в диаметре. Это напоминало иллюминатор посреди врат, из которого виднелась лишь серая дымка, сквозь нее время от времени проносились струйки рыжеватого пара. На дисплее экзозрения Паулы появились данные о давлении газа по ту сторону червоточины, и девушка изо всех сил постаралась не вздрогнуть. Если бы струя газа прорвала червоточину, то к ним ворвалась бы несущаяся с огромной скоростью тяжеленная металлическая колонна.

Когда поплавок оказался на глубине трехсот километров в атмосфере, свет вокруг него погас. Стало трудно различить горло червоточины; переход превратился в обычный черный круг.

— Радиация поднимается, — сказал Димитрий.

— Состояние систем? — поинтересовалась Паула.

— Пока в норме.

В тридцати километрах до границы появилось слабое свечение.

— Флуоресценция гамма-радиации, — сообщил Димитрий. — И она лишь будет увеличиваться.

На такой глубине было непонятно, погружен поплавок в газ или в сверхтекучую среду. Экстремальная плотность неизвестной субстанции начинала давить на силовое поле. Терминусу червоточины приходилось толкать поплавок вниз — еще одна функция, никогда не входившая в его первоначальные технические характеристики.

Пауле вдруг захотелось, чтобы АНС-дроиды проявляли больше человечности. Им давно следовало запаниковать — так девушка получила бы гораздо больше информации, чем из вежливых заверений Димитрия. Сама она уже взмокла от напряжения.

Радиационное свечение становилось все ярче, походя на раскаленное добела солнце. Шлем скафандра Паулы активировал дополнительные фильтры для защиты сетчатки.

На расстоянии одного километра от границы температура начала быстро расти, сила тяжести тоже. Данные на дисплее экзозрения Паулы не соответствовали данным газовых гигантов. Гамма-излучение нагревало водород до такой степени, что давление на силовое поле поплавка приблизилось к опасным значениям. Паула заметила движение: ее спутники отступили на пару шагов подальше от ворот. Девушка усмехнулась про себя.

Без предупреждения ослепительные испарения вдруг стали прозрачными, и Паула смогла разглядеть поверхность границы в двухстах метрах ниже поплавка. Прямо под ним находился огромный круг относительной тьмы.

«Пять километров в диаметре, — поняла Паула. — Это и есть генератор. Мы у цели».

— Акселерационный стресс, — удивленно сообщил Димитрий. — Я собираюсь…

Неожиданно поплавок нырнул вниз, его силовое поле ударилось о пограничный слой генератора. Паула нехотя отшатнулась, рука сама собой взлетела вверх, чтобы инстинктивно закрыться от неизвестной угрозы. Сияние неожиданно исчезло. Но поплавок не развалился, она поняла это по данным на дисплее экзозрения.

— Лора?

— Я здесь. Мне следовало бы произнести торжественную речь о маленьком шаге для человека… если бы ноги были.

— Что сейчас произошло? — спросила Паула.

— Граница гравитационного поля притянула поплавок к себе, — ответил Димитрий. — Мне пришлось позволить червоточине произвольно расшириться, иначе соединение с якорем разорвалось бы из-за приливного стресса. Честно говоря, нам повезло, что тут всего-то семнадцать g. Системы поплавка больше бы не выдержали.

— На границе семнадцать g? — переспросил Рай. — Как такое вообще возможно?

— Именно таким образом генератор притягивает газ для подпитки, — объяснил АНС-дроид. — Он создает плотную атмосферу. Этот градиент и обнаружила Лора, когда впервые открыла червоточину на Валатаре. Он гораздо выше естественного.

— Но все в целости? — спросила Паула. Медицинский дисплей показывал, что пульс приходит в норму.

— Пока стабильно, — отозвался Димитрий.

Она знала дроида настолько хорошо, что заметила тревогу в голосе.

— Но?

— Гравитация крепко удерживает поплавок. Если мы попытаемся передвинуть терминус, то разорвем соединение с якорем. Связь недостаточно крепкая, чтобы оторвать поплавок от этой силищи.

— А мы можем разорвать соединение с нашего конца? — спросила Паула.

— Да, только вряд ли сможем снова соединиться. Не в этой среде. В общем, мы застряли.

— А куда подевался свет? — спросил Флориан.

— Он здесь, вокруг меня, просто вы его не видите, — ответила Лора. — Я нахожусь в таком положении, что червоточина расположена прямо поверх границы.

— Я думал, граница всасывает все в себя.

— Обычная граница поглощает и уничтожает материю, чтобы питать себя, — согласился Валерий. — Именно оттуда и исходит выброс гамма-энергии, небольшая струйка разрушающихся частиц. Но граница этого генератора непроницаемая, тут защитное поле. Поплавок через нее не пройдет.

— А вы и раньше это знали? — спросил Флориан.

— Мы рисковали.

— Но…

— Я была готова, — ответила Лора. — У меня есть копия в поплавке на Урселле, так что терять нечего.

Флориан громко выдохнул.

— Люди из Содружества думают совсем по-другому.

— Рациональность является побочным продуктом возраста и опыта, — заметила Паула.

— За некоторым исключением, — горестно добавил Димитрий.

Паула усмехнулась, поняв, кого он имеет в виду.

— Значит, граница над генератором действует как силовое поле? — продолжал допытываться Флориан.

— И очень мощное, — ответил Димитрий.

Паула обернулась к возвышающемуся над ними желтому цилиндру.

— Такого соединения вам хватит? — спросила она сеятеля.

— Да. Нам нужно ваше позволение пройти через силовое поле, чтобы мы могли физически прикоснуться к аномалии.

— Покажите мне, что вы хотите, — отозвался Димитрий, — и я все устрою по ходу.

Огромная гора блестящей фиолетовой поверхности Трюба появилась прямо перед вратами машины. Она пошла волнами и потемнела. Толстая струя темно-серого материала поднялась из нее и изогнулась горизонтально, прикасаясь к силовому полю перехода. Она потекла внутрь и продолжала струиться у темной границы.