Нил Гейман - Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси
Он покачал головой.
— Всегда было чем руки занять, — и нагнулся, чтобы завязать шнурки.
Одевшись, выглядеть он стал несколько более вменяемым. Хотя серьезности не убавилось. Интересно, подумала она, как далеко он успел уйти и чего ему это стоило — вернуться назад. Он был не первым человеком, которого она возвращала к жизни, и она отдавала себе отчет в том, что через какое-то время, и довольно скоро, этот взгляд глубиной в миллионы лет сойдет на нет, а воспоминания и грезы, что он принес с собой с дерева, будут вытеснены вещами, которые можно потрогать. Иначе и не бывает.
Она отвела его на край луга. Существо, на котором она сюда прилетела, дожидалось ее в ближней роще.
— Обоих нас он унести не сможет, — сказала она. — Я сама доберусь до дома.
Тень кивнул. Казалось, он силится что-то вспомнить. А потом вдруг открыл рот, и окрестности огласились его радостным воплем: узнал.
Гром-птица открыла огромный острый клюв и тоже закричала в ответ.
На первый взгляд она была похожа на кондора. Черные перья с пурпурным отливом, на шее — белое кольцо. Клюв у нее был черный и крайне неприятный: клюв могучей хищной птицы, созданный для того, чтобы рвать живое мясо. На земле, со сложенными крыльями, она была размером с черного медведя, а голова была точь-в-точь на уровне головы Тени.
Гор гордо сказал:
— Это я его привел. Они живут в горах.
Тень кивнул:
— Мне однажды снились гром-птицы, — сказал он. — Самый невероятный сон, какой я видел за всю свою жизнь.
Гром-птица открыла клюв и проворковала, удивительно тихо и нежно: кроуруу?
— Ты тоже знаешь про этот мой сон? — спросил Тень.
Он протянул руку и осторожно погладил птицу по голове. Гром-птица толкнула его руку головой, как пони: гладь еще. Тень почесал ей шею, а потом все выше и выше, до самой макушки. Потом повернулся к Белой:
— Ты на нем прилетела?
— Да, — ответила она. — Обратно на нем можешь лететь ты, если он позволит.
— А как?
— Легко, — сказала она. — Если, конечно, не свалишься. Это вроде как верхом на молнии.
— А ты тоже там будешь?
Она покачала головой.
— Я свое дело сделала, милый, — проговорила она. — Теперь твоя очередь. Делай то, что считаешь нужным. А я устала. Удачи тебе.
Тень кивнул.
— Виски Джек. Я его видел. После того как умер. Он пришел туда за мной и отыскал меня. Мы с ним сидели и пили пиво.
— Ну да, — сказала она. — Наверняка так оно и было.
— Мы с тобой еще когда-нибудь увидимся? — спросил Тень.
Она посмотрела на него глазами — зелеными, как молодая спеющая кукуруза. И ничего не сказала. А потом вдруг резко мотнула головой:
— Вряд ли.
Тень неловко взобрался на спину гром-птицы. Он чувствовал себя мышью, оседлавшей ястреба. Во рту у него появился озоновый привкус, металлический и будоражащий. Раздался тихий сухой треск. Гром-птица раскинула крылья в стороны и начала мощно бить ими о землю.
И тут земля провалилась куда-то вниз. Тень изо всех сил вцепился в перья на загривке, а сердце стучало у него в груди как бешеное.
Это и в самом деле было очень похоже на езду верхом на молнии. Очень.
Лора взяла палку с заднего сиденья машины. Она оставила мистера Градда сидеть на переднем сиденье «Форда-Эксплорера», выбралась из автомобиля и пошла сквозь дождь по направлению к Рок-сити. Билетная касса была закрыта. Но на двери магазина сувениров замка не было, и она прошла мимо стендов с фирменными сладостями, мимо скворечников с надписью «ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ», туда, где начиналось Восьмое Чудо Света.
Никто ее не остановил, хотя, выйдя снова на улицу, под дождь, она встретила по дороге нескольких мужчин и женщин. Некоторые казались несколько искусственными; попадались и откровенно полупрозрачные экземпляры. Лора прошла по зыбкому канатному мостику, проследовала мимо загонов с белыми оленями и протиснулась в «Шкуродер для толстых», где тропинка бежала по узкому проходу меж двух каменных стен.
В конце концов она перешагнула через цепочку, на которой висела табличка с извещением о том, что данная часть аттракциона временно закрыта для посетителей, вошла в пещеру и увидела человека, сидящего на пластиковом стуле перед диорамой с какими-то пьяными гномами. Он читал «Вашингтон пост» при свете маленького электрического фонарика. Увидев ее, он сложил газету и бросил под стул. Потом он встал — высокий мужчина с ярко-рыжей щетиной на черепе, в дорогом стильном плаще — и отвесил ей короткий поклон.
— Я так полагаю, что мистер Градд уже мертв, — сказал он. — Добро пожаловать, копьеносица.
— Спасибо. За Мака — извините, мне очень жаль, — сказала она. — Вы с ним были друзьями?
— Да что вы, нет, конечно! Ему следовало по крайней мере остаться в живых, если он хотел сохранить за собой свою работу. Но я вижу, палку вы все-таки принесли. — Он оглядел ее с ног до головы глазами, которые горели, как два оранжевых уголька в затухающем костре. — Боюсь, на данный момент преимущество на вашей стороне. Кстати, здесь, на вершине этого холма, все называют меня мистер Мирр.
— А я жена Тени.
— Ну да, конечно. Прекрасная Лаура, — сказал он. — Мне сразу следовало вас узнать. У него над койкой висело несколько ваших фотографий — в той камере, где мы с ним вместе сидели. И позвольте вам заметить, выглядите вы гораздо симпатичнее, чем подобает в вашем нынешнем положении. Разве вам не следовало бы сейчас тихо и спокойно идти себе по немного скользкой дорожке полного и безвозвратного разложения? Во всех смыслах этого слова.
— Следовало бы, конечно, — без затей ответила она. — Но те женщины, на ферме, дали мне воды из своего колодца.
Он вздернул бровь.
— Из колодца Урд? Не может такого быть.
Она развела руками и указала на себя. Кожа бледная, темные запавшие глазницы, но никакого разложения нет и в помине: она и впрямь была — ходячий труп, но только свежий, труп только что умершего человека.
— Это ненадолго, — сказал мистер Мирр. — Норны угостили вас малой толикой прошлого. Оно довольно быстро растворится в настоящем, и тогда эти милые голубые глаза выкатятся из глазниц, и — потекут, потекут по хорошеньким щечкам. Которые, правда, к тому времени уже не будут такими хорошенькими. Да, кстати, у вас моя палка. Если не сложно, отдайте ее мне, пожалуйста.
Он вынул пачку «Лаки страйк», достал из нее сигарету и прикурил от черной «биковской» зажигалки.
Она спросила:
— А меня не угостите?
— Ну конечно. Я вам — сигарету, вы мне — палку.
— Если она вам так необходима, значит, стоит много больше одной сигареты.
