Эдвард Брайант - Блеф
– Ага, конечно, – кисло ответил Травничек. – А теперь позволь мне подумать о фермионных координатах, о’кей?
– Да, сэр.
Слегка успокоившись, андроид доковылял до сейфа и начал искать новый гироскоп.
Плакат с надписью БАРНЕТТА В ПРЕЗИДЕНТЫ лишился лица. Кто-то несколько раз проткнул лицо ножом или пилкой для ногтей, а потом написал жирными красными буквами ДЖОКЕР СМЕРТЬ. Рядом была от руки нарисована голова животного – черной собаки? – жирно, черным фломастером.
– Привет. Надо поговорить.
Кейт выпустила сигаретный дым.
– О’кей. Только недолго.
– Как там дела с латинской поэзией?
– Если бы латынь и так не была мертвым языком, можно было бы сказать, что Статий убил ее.
Модульный Человек снова стоял у таксофона. Он заменил гироскоп и теперь мог ходить и летать. Помимо большого количества военных и национальной гвардии, на улицах практически никого не было. Половина ресторанов и кабаре в Джокертауне были закрыты.
– Кейт, – начал андроид, – видимо, я скоро умру.
Повисла изумленная тишина.
– Рассказывай.
– Мой создатель заразился Дикой Картой. Он превращается в джокера и забывает на глазах, как меня чинить. И посылает за разносчиком этой чумы, надеясь, что его можно остановить.
– О’кей, – осторожно ответила Кейт. – Я слушаю.
– Похоже, он считает, что тот человек сделал это намеренно. Но большинство считают его просто разносчиком. Если я принесу его моему создателю и если люди правы, то девять к одному за то, что мой создатель снова заразится, получит Даму Пик и умрет.
– Да.
– А тот человек, которого я ищу, по имени Кройд – тот самый, который убил меня в первый раз. А на этот раз у Кройда есть защитник, который еще могущественнее самого Кройда. Мы бились уже дважды, и оба раза они меня победили. В последний раз я едва не погиб. А мой создатель уже не может полностью восстановить меня. Он теряет свои способности. Скорее всего, не сможет устранить все повреждения, которые я получил в последнем бою.
Кейт затянулась и выдохнула.
– Модульный, тебе нужна помощь, – сказала она.
– Да. Поэтому я тебе и позвонил.
– Я имела в виду, от других, с Дикой Картой. Ты не можешь выходить один на этих двоих.
– Если я пойду в КСИВПТ или кому-то еще и мы вместе захватим Кройда, тогда мне придется сражаться с тузами из КСИВПТ, чтобы забрать его. Я стану преступником.
– Может, тебе удастся с ними как-нибудь договориться.
– Я подумаю над этим. Попытаюсь.
Внутри он завывал от отчаяния.
– Я скоро умру, – сказал он.
– Прости. Ты не можешь просто уйти?
– Я запрограммирован подчиняться ему. Я не могу отказаться выполнить четкий приказ. А еще запрограммирован бороться с врагами общества. И так, и так, выбора у меня нет. Люди, такие, как Черепаха или Циклон, – они решают, что им делать, а что – нет. Я же никогда не мог. В этом плане я не человек.
– Понимаю.
– Рано или поздно я проиграю бой. Я не выздоравливаю сам, как люди, кто-то должен меня починить. Любая часть, которая сломалась, должна быть отремонтирована или заменена. Если не умру, превращусь в калеку, разваливающегося на куски.
Как Травничек, подумал он с холодной дрожью.
– И даже если буду калекой, – продолжил он, – все равно буду должен воевать. И тут у меня нет выбора.
Повисла долгая тишина.
– Не знаю, что тебе и сказать, – сдавленным голосом сказала Кейт.
– Раньше я был вроде бессмертного, – сказал Модульный Человек. – Мой создатель собирался наладить массовое производство таких, как я, продавать военным. Если одна машина уничтожена, другие продолжат выполнение задачи. Они будут запрограммированы одинаково. Они будут мной, по крайней мере, по большей части. А теперь этому не бывать.
– Мне жаль.
– Что случается с машинами, когда они умирают? Мне всегда интересно было.
– Я…
– Твои древние философы никогда о таком не думали, так ведь?
– Нет, надо полагать. Но они много говорили о смертном жребии, в целом. «Не все в этом мире подвержено смерти», – сказал Платон, цитируя Сократа.
– Спасибо тебе. Вот это действительно утешает.
– Не слишком-то много можно сказать в утешение, рассуждая о смерти. Извини.
– Я просто до сих пор никогда об этом не задумывался. Я еще никогда не умирал.
– Большинство из нас не рассчитывает на то, чтобы когда-нибудь вернуться. Ни один другой из погибших на День Дикой Карты не вернулся.
– Это может быть временная аберрация. Нормальный ход событий может восстановиться в любой момент.
Андроид понял, что кричит. Его слова эхом отдавались по пустой улице. Он быстро написал себе небольшую программу поддержания адекватной громкости голоса. Кейт надолго задумалась.
– У большинства из нас есть целая жизнь на то, чтобы привыкнуть к мысли, что мы умрем. А у тебя еще и пары часов не было.
– Я с трудом смог задуматься об этом. В моем мозге есть определенные обратные связи, и эти мысли возвращаются снова и снова. Занимают все больше и больше места.
– Другими словами, ты запаниковал.
– Разве?
Андроид на мгновение задумался.
– Наверное, да, – согласился он.
– Перспектива смерти, перефразируя Сэмюэла Джонсона, должна отлично способствовать сосредоточению ума.
– Я над этим поработаю.
Мгновенно перейдя от слов к делу, он быстро положил конец компьютерной логике, которая месила грязь и билась о стену из множества неизвестных и бесконечных требований, наполняя макроатомные контуры кашей. Требуется более спокойный и систематичный подход к проблеме.
– О’кей. Дело сделано.
– Так быстро.
– Одна целая шестьсот шестьдесят шесть тысячных секунды.
– Неплохо, – ответила она и рассмеялась.
– Я рад, что ты поняла, что происходит. По сути, я не приспособлен к работе с абстракциями. Я еще никогда так не зависал.
– Все равно, ты сверхчеловек. Ни один человек так не смог бы.
Она на мгновение задумалась.
– Не слышал стихи Миллей? «Я с двух сторон свечу зажгла, Не встретить ей рассвет, Но милые! Враги! Друзья! Какой чудесный свет![15]
Андроид осмыслил стихи.
– Я это так понял, с эстетической точки зрения, что я могу произвести чудесный свет, объективно говоря, даже когда я взорвался. Мысль выглядит не слишком утешительной, в основном, наверное, потому, что я сам этого не видел.
– Думаю, ты меня не понял, – терпеливо ответила Кейт. – Ты невероятно быстр в действиях и рассуждениях. Твои способы восприятия окружающего совершеннее и точнее человеческих. Ты способен ощущать свое существование куда глубже и подробнее, чем любой, живущий на этой планете. Не является ли ограниченная продолжительность существования некоторой компенсацией этого?
