Кир Булычев - Монументы Марса (сборник)
И вдруг Вячик ощутил приближение этого чувства.
Он не был уверен, правильно ли угадал его, потому что в нем в тот момент уживалось столько разных чувств, что даже дрожали пальцы. Но признаки совпадали. То же состояние эйфории, счастливой отрешенности от забот и щекотного предчувствия того, что через минуту, час, день все будет так же хорошо. Или еще лучше.
– Я бы сейчас мог что-то сделать, – произнес Вячик торжественно.
Люда не ответила. Но неожиданно остановилась. Они стояли у витрины, в которой изгибалась изможденная девушка в норковой шубе, любуясь своими изящными, умело раскрашенными гипсовыми пальцами. Небо над улицей было зеленым, и Вячику вдруг показалось, что они в воде, а Люда – русалочка, печальная и беззащитная.
– Я знаю, – сказала Люда. – Я вас понимаю.
– Нет, я не о том. – Вячику очень хотелось, чтобы Люда поняла его правильно. – Я не вообще, а об особом чувстве. Мама даже хотела отвести меня к психиатру.
Люда подняла брови. Вячик смешался и неожиданно спросил:
– Вам бы хотелось такую шубу?
– Нет, – ответила Люда, все еще глядя в упор на Вячика. В ее зрачках отражались искорки – огни реклам. Люда дотронулась до его руки, и Вячик замер, боясь спугнуть ее пальцы.
– Ты знаешь, – начал он очень тихо, – у меня так бывает, когда эмоциональный подъем. – Вячик другой рукой снял очки и сунул их в нагрудный карман. Люда убрала руку.
– Вы почему сняли очки? – спросила она.
– Очки? Ах да. – Очки тут же вернулись на место. – А что?
– У вас был такой вид, будто вы хотели меня поцеловать.
– Ой, нет, ни в коем случае! – поспешил ответить Вячик.
– Я так и не подумала, – строго сказала Люда.
Что-то он забыл. Что-то потерялось за эти минуты. И не только в нем, в Вячике, но и в Люде. Люда сказала:
– Уже поздно. Пора в гостиницу. Может быть, вернемся?
Вячику надо было сказать «нет», потому что в вопросе не было уверенности и желания вернуться. Но он послушно кивнул головой, и они пошли к гостинице.
– А почему вы рассказали о психиатре? – спросила вдруг Люда минут через пять. И Вячик, который думал, что Люда сердита на него за то, что он чуть было не поцеловал ее на улице, у витрины, обрадовался вопросу.
– Мама очень хочет, чтобы я был солидным, – объяснил Вячик. – И когда она узнала, что я могу так поступать с вещами, она испугалась, что это ненормально.
4
Тогда, года два назад, он сдал последний кандидатский экзамен, и была очень хорошая погода. Даже такого сочетания порой достаточно для счастья. Вячик возвращался домой и понимал, что он всесилен. «Я, наверное, могу летать», – сказал он себе, сворачивая в переулок. И даже поднял руки, словно примеряясь, но руки прорезали воздух и вернулись к бокам. Нет, летать он не мог. И тогда он увидел спичечный коробок, лежавший шагах в трех на тротуаре. Остановился, потому что его новая сила была каким-то образом связана с тем спичечным коробком. Коробок был белый с красной надписью «Гигант». Надо убрать коробок с тротуара, понял Вячик, но подходить к коробку и наклоняться было слишком просто. Тогда он приказал коробку уйти с дороги. Коробок не хотел слушаться. Пришлось напрячься и даже снять очки, которые мешали приказывать. Борьба с коробком продолжалась минуты две, и прохожие с удивлением оглядывались на высокого сутулого мужчину, который стоял на тротуаре, вперив взгляд в некую точку впереди, и делал непроизвольные движения корпусом. Коробок готов был уже подчиниться, но тут шедший навстречу мальчишка наподдал его ногой, и тот отлетел в сторону. Вячик проследил глазами за полетом коробка и в этот момент понял, что, лишенный поддержки, тот теперь в его власти, – он перехватил в воздухе его взглядом и заставил, изменив направление полета, опуститься в урну, стоявшую у стены дома.
– Вот так-то, – сказал Вячик мальчишке, но мальчишка не услышал.
– Мама, – сообщил Вячик, придя домой, – я обнаружил в себе редкое свойство.
– Как экзамен? – спросила мама. – Я уже два раза звонила в институт, но на кафедре никто не подходит. Удивительно легкомысленное отношение к своим обязанностям.
– С экзаменом все хорошо. А что ты думаешь об управлении вещами на расстоянии?
Мать поцеловала Вячика в лоб, для этого ему даже не пришлось наклоняться – они с матерью были одного роста.
– Сущность твоей специальности, – начала она, направляясь на кухню, чтобы разогреть обед, – экономики, заключается в умении управлять вещами на расстоянии. Власть над производственными силами общества…
– Я мысленно могу передвигать предметы, – сказал Вячик. – Хочешь, покажу?
Его все еще не покидало волнение счастливого свойства, заставлявшее сжиматься сердце и требовавшее немедленных действий.
– Ты волнуешься? – спросила мама. – Разумеется, ты истратил немало нервной энергии.
– На улице я увидел, как мальчишка наподдал ногой спичечный коробок, – сказал Вячик. – И я изменил направление его полета.
– Вячик! – перебила его мама. – Где у нас лежит элениум?
– Мама!
– Ты знаешь, как меня беспокоит твое психическое состояние. Именно психические сдвиги были первопричиной моего разрыва с твоим отцом.
Вячик вздохнул. У отца, насколько Вячик знал, с психикой все было в порядке. У отца была другая семья, двое детей, он присылал поздравления Вячику ко всем праздникам и подарки ко дню рождения. Счастливое состояние постепенно испарялось. Мама шуршала в аптечке, разыскивая элениум. Вячик постарался поднять спичечный коробок, лежащий на плите, тот дрогнул, шевельнулся, но не поднялся.
– Телекинез осужден наукой, – сказала мама, разрывая целлофановую обертку лекарства. – Прими таблетку, и тебе полегчает. В ином случае придется показать тебя психиатру.
Вячик, разумеется, принял таблетку.
5
– А сейчас вы могли бы что-нибудь сдвинуть? – спросила Люда. Они уже вернулись к гостинице.
– Не знаю, – растерялся Вячик. – Для этого должно быть особое настроение.
– И сейчас его нет?
– Оно было там, у магазина.
– И что случилось?
– Не знаю. Что-то случилось.
– Да, – согласилась Люда. – Что-то случилось.
В последующие дни им не удавалось остаться вдвоем, и ворошение в груди, сладко мучившее Вячика при виде Люды, не находило выхода. Перед отъездом англичане давали в честь группы ужин. Мария Петровна сказала благодарственную речь минут на двадцать.
– Завтра, – сказал Вячик, – будем в Москве.
– Да, – сказала Люда. – Я была рада с вами познакомиться.
– Мы в Москве встретимся? – спросил Вячик.
– А зачем? Это никому не нужно.
– Как так зачем? – И Вячик не придумал причин для встречи.
![Артур Кларк - Пески Марса [сборник]](/uploads/posts/books/72419/72419.jpg)
