Кир Булычев - Монументы Марса (сборник)
– Спасибо за приглашение.
Мужчина был возбужден, шутил, говорил без остановки, а Тамара хихикала, словно все это происходило из-за нее, а Лизе было немножко смешно и приятно слышать, как девчата за соседним столиком спросили: «Ты забыла, ее по телевизору в постановке показывали? Из Тургенева».
Второе действие Тамара тоже мешала смотреть – очень ей блондин с бутербродами понравился. Уже узнала, что его зовут Иваном. Ах, Тома, неужели тебе непонятно, почему блондин такой старательный?
– Он в НИИ работает, – шептала Тамара на ухо, – очень интересный. Только нос мне не понравился. Слишком крупный. Но ведь нос – не самое главное для мужчины, а ты как думаешь?
Лиза снова ее не слушала.
В общем, вечер выдался хороший. И пьеса отличная, и актеры играли отлично. А Лиза как будто изменилась – какое-то магическое влияние оказывало на нее синее платье. Когда на лестнице после спектакля стояли, одна жемчужинка от платья отлетела. Так что, Лиза бросилась ее искать? Ничего подобного. Иван к ее ногам – подобрать, а какой-то седой старик сказал с улыбкой:
– Зачем разбрасывать драгоценности, девушка?
Иван протянул жемчужину, а старик сказал:
– Чудесный жемчуг. Японский? Разрешите… – Повертел в пальцах и добавил: – Я старый геолог и, должен сказать, разбираюсь. Впрочем, вы так прекрасны… – и вздохнул. Лиза даже покраснела.
А Тамара Ивану свой телефон диктовала. Зря это, не понимала она простой мужской тактики. Тамара для него – ниточка, не больше. А ей, Лизе, все это ни к чему. У нее дом, Павел Николаевич, работа. И не будет завтра ни туфель, ни платья – и на том спасибо. Кому спасибо? Шкафу?
Внизу Иван занял очередь в гардероб, Тамара отлучилась, а к Лизе подошел молодой человек, знакомый на вид.
– Пани Рената? – спросил он. – Я вас узнал.
– Я не пани, – сказала Лиза. Еще чего не хватало. И тут же узнала. Актер. И даже известный. Только позавчера по телевизору выступал.
– Простите, – сказал актер. – Признаюсь, что не знал, как мне подойти к вам. И придумал начало – про Ренату. Разве плохо придумал?
Лиза сказала, что плохо, но улыбнулась, потому что актер был очень обаятельный. Тем более что с разных сторон на них смотрели и все мучились вопросом: с какой красавицей разговаривает тот актер?
Но тут же разговор и кончился. Вернулся Иван с плащами, увидел актера и сразу стал такой сухой, вежливый, что недалеко до неприятностей. Лиза по старым временам знала, что тут надо парней разводить, а от Тамары проку нет: она как узнала, какой у Лизы новый поклонник, – челюсть отвисла.
Лиза – плащ через руку, ничего, на улице оденется, другой рукой Ивана подхватила и к выходу, даже не попрощалась с актером.
На улице Иван опомнился и сообразил:
– Убежим от нее?
Это он имел в виду Тамару. До чего проста мужская хитрость!
– Нет, – сказала Лиза почти весело. – Не убежим.
– Лиза!
– И провожать не надо. Прошу вас, не портите вечер. Хороший вечер.
– Хороший, – признался Иван, но с такой печалью, словно на вокзале.
Лиза спохватилась, что все еще держит его за руку. Опустила и поглядела на часы. Половина одиннадцатого. Павел Николаевич уже домой пришел, сердится. И такой длинной показалась дорога между театральным подъездом и комнатой с одной лампочкой под потолком, в двадцать пять свечей – больше экономия не позволяет.
Глаза у Ивана грустные и совсем не нахальные. Лиза знала: что она ему сейчас прикажет, то он и сделает.
– Уходите, – сказала она. – А то сейчас выйдет Тамара, и я так сделаю, что вам ее придется домой провожать.
– Я и на это готов.
Но послушался, ушел. И вовремя. Потому что выскочила Тамара – черные вавилоны на голове наперекосяк.
– Ты знаешь, меня этот, артист, задержал. Кто, спрашивает, такая, почему не знаю? Ну просто с первого взгляда рехнулся. Слушай, он еще там стоит. Он решил, что Иван твой муж. Я ему телефон мой дала.
– Зачем?
– Как зачем? Кроме всего прочего – билеты обеспечены. На самый дефицитный спектакль. Ты понимаешь?
Лиза махнула рукой и побежала к остановке троллейбуса. А Тамара осталась. Металась между подъездом и Лизой. Потом вспомнила и крикнула вслед:
– А Иван где?
6
Лиза поднялась по лестнице, открыла дверь своим ключом. В коридоре было темно, только в щель из-под двери комнаты пробивался свет. Не спит. Плохо, придется платье показывать.
Лиза стояла, не входила. Ей стало себя жалко. И не может она рассказать Павлу Николаевичу про спектакль, и про старика профессора, и как переживала Тамара. А ведь со своими товарищами он разговаривает, что-то ему на свете интересно… И Тамара завтра по всему заводу раззвонит, и еще не придумано, откуда у нее платье… Она вошла в комнату.
Павел Николаевич ее не видел. Он сидел на полу перед шкафом, лысина поблескивала под лампой, а вокруг разложены разные приборы. Нашел время свои завалы разбирать…
– А, – сказал он, не оборачиваясь. – Явилась, не запылилась.
Голос не обиженный, не сердитый. Выговора не намечается.
– Что ты делаешь? – спросила Лиза, снимая плащ. – Ужинал?
Только тут поняла, что шкаф распахнут, а нижний ящик вытянут на пол.
– Понимаешь, заглянул туда, думаю, как использовать, – пустой ведь. И при первом же расчете пришел к выводу о том, что ящик не до конца задвинут. Следовательно, там что-то находится.
Павел Николаевич был необычно говорлив. Доволен собой.
– Значит, я его вынул – и оказался прав. Там деталей целый вагон. Кто-то прятал с тайной целью. Смотри, трансформатор миниатюрный. Разве у нас такие делают? А провода отсоединенные я отдельно складываю. У меня один человек есть, он из них ремешки вяжет, по три рубля с руками отрывают. И схемы транзисторные. Тонкая работа. Я уже шестнадцать панелей снял, а там еще сколько осталось! Хочешь, погляди.
Он говорил и говорил, не глядя на Лизу, а Лиза стояла, прекрасная, как принцесса, и понимала, что шкаф убит. Никакой сказки – шкаф оказался прибором, чтобы осуществлять желания. Люди старались, изобретали…
– А ведь люди старались, – сказала она тихо.
Удивленный не столько словами, сколько тоном Лизы, Павел Николаевич поднял круглую голову.
– Старались бы – не сдали в комиссионку.
– Наверное, случайность вышла, ошибка.
– Не надо было сдавать. – Он отгонял сомнения и опаску. – Я уже предварительно подсчитал – больше чем на сорок рублей получается.
– Люди старались, и он еще много мог сделать…
– Не мели ерунду. – Павел Николаевич нырнул в шкаф – голос оттуда доносился глухо. – Что за платье надела? У Тамарки взяла?
Ответа он не ждал, Лиза и не стала отвечать. Не поверит. А поверит – еще хуже: разозлится, что не сказала вовремя. «Могла записку оставить, мы бы его использовали». Лучше, что не использовали.
![Артур Кларк - Пески Марса [сборник]](/uploads/posts/books/72419/72419.jpg)
