Роджер Желязны - Блеф
Травничек схватился за другую потолочную балку, крутанулся и спрыгнул на пол. Вдалеке жужжала муха. Аналоговую часть сознания андроида охватила печаль. А на заднем плане, будто «белый шум», нарастал страх.
– Открой грудную клетку. – сказал Травничек. – Давай монитор. В ящике есть запасной блок навигации.
– У меня дыра в груди.
Желтые глаза глянули на него. Андроид стал ждать вспышки гнева.
– Сам залатаешь, – мягко сказал Травничек. – Когда время будет.
Взял генератор поля и шагнул к рабочему столу.
– Все труднее становится обо всем этом думать, – сказал он.
– Храните свой гений, сэр, – сказал Модульный Человек, из последних сил скрывая отчаяние. – Боритесь с инфекцией. А я притащу сюда Кройда.
– Ага, конечно, – кисло ответил Травничек. – А теперь позволь мне подумать о фермионных координатах, о’кей?
– Да, сэр.
Слегка успокоившись, андроид доковылял до сейфа и начал искать новый гироскоп.
Плакат с надписью БАРНЕТТА В ПРЕЗИДЕНТЫ лишился лица. Кто-то несколько раз проткнул лицо ножом или пилкой для ногтей, а потом написал жирными красными буквами ДЖОКЕР СМЕРТЬ. Рядом была от руки нарисована голова животного – черной собаки? – жирно, черным фломастером.
– Привет. Надо поговорить.
Кейт выпустила сигаретный дым.
– О’кей. Только недолго.
– Как там дела с латинской поэзией?
– Если бы латынь и так не была мертвым языком, можно было бы сказать, что Статий убил ее.
Модульный Человек снова стоял у таксофона. Он заменил гироскоп и теперь мог ходить и летать. Помимо большого количества военных и национальной гвардии, на улицах практически никого не было. Половина ресторанов и кабаре в Джокертауне были закрыты.
– Кейт, – начал андроид, – видимо, я скоро умру.
Повисла изумленная тишина.
– Рассказывай.
– Мой создатель заразился Дикой Картой. Он превращается в джокера и забывает на глазах, как меня чинить. И посылает за разносчиком этой чумы, надеясь, что его можно остановить.
– О’кей, – осторожно ответила Кейт. – Я слушаю.
– Похоже, он считает, что тот человек сделал это намеренно. Но большинство считают его просто разносчиком. Если я принесу его моему создателю и если люди правы, то девять к одному за то, что мой создатель снова заразится, получит Даму Пик и умрет.
– Да.
– А тот человек, которого я ищу, по имени Кройд – тот самый, который убил меня в первый раз. А на этот раз у Кройда есть защитник, который еще могущественнее самого Кройда. Мы бились уже дважды, и оба раза они меня победили. В последний раз я едва не погиб. А мой создатель уже не может полностью восстановить меня. Он теряет свои способности. Скорее всего, не сможет устранить все повреждения, которые я получил в последнем бою.
Кейт затянулась и выдохнула.
– Модульный, тебе нужна помощь, – сказала она.
– Да. Поэтому я тебе и позвонил.
– Я имела в виду, от других, с Дикой Картой. Ты не можешь выходить один на этих двоих.
– Если я пойду в КСИВПТ или кому-то еще и мы вместе захватим Кройда, тогда мне придется сражаться с тузами из КСИВПТ, чтобы забрать его. Я стану преступником.
– Может, тебе удастся с ними как-нибудь договориться.
– Я подумаю над этим. Попытаюсь.
Внутри он завывал от отчаяния.
– Я скоро умру, – сказал он.
– Прости. Ты не можешь просто уйти?
– Я запрограммирован подчиняться ему. Я не могу отказаться выполнить четкий приказ. А еще запрограммирован бороться с врагами общества. И так, и так, выбора у меня нет. Люди, такие, как Черепаха или Циклон, – они решают , что им делать, а что – нет. Я же никогда не мог. В этом плане я не человек.
– Понимаю.
– Рано или поздно я проиграю бой. Я не выздоравливаю сам, как люди, кто-то должен меня починить. Любая часть, которая сломалась, должна быть отремонтирована или заменена. Если не умру, превращусь в калеку, разваливающегося на куски.
Как Травничек, подумал он с холодной дрожью.
– И даже если буду калекой, – продолжил он, – все равно буду должен воевать. И тут у меня нет выбора.
Повисла долгая тишина.
– Не знаю, что тебе и сказать, – сдавленным голосом сказала Кейт.
– Раньше я был вроде бессмертного, – сказал Модульный Человек. – Мой создатель собирался наладить массовое производство таких, как я, продавать военным. Если одна машина уничтожена, другие продолжат выполнение задачи. Они будут запрограммированы одинаково. Они будут мной , по крайней мере, по большей части. А теперь этому не бывать.
– Мне жаль.
– Что случается с машинами, когда они умирают? Мне всегда интересно было.
– Я…
– Твои древние философы никогда о таком не думали, так ведь?
– Нет, надо полагать. Но они много говорили о смертном жребии, в целом. «Не все в этом мире подвержено смерти», – сказал Платон, цитируя Сократа.
– Спасибо тебе. Вот это действительно утешает.
– Не слишком-то много можно сказать в утешение, рассуждая о смерти. Извини.
– Я просто до сих пор никогда об этом не задумывался. Я еще никогда не умирал .
– Большинство из нас не рассчитывает на то, чтобы когда-нибудь вернуться. Ни один другой из погибших на День Дикой Карты не вернулся.
– Это может быть временная аберрация. Нормальный ход событий может восстановиться в любой момент.
Андроид понял, что кричит. Его слова эхом отдавались по пустой улице. Он быстро написал себе небольшую программу поддержания адекватной громкости голоса. Кейт надолго задумалась.
– У большинства из нас есть целая жизнь на то, чтобы привыкнуть к мысли, что мы умрем. А у тебя еще и пары часов не было.
– Я с трудом смог задуматься об этом. В моем мозге есть определенные обратные связи, и эти мысли возвращаются снова и снова. Занимают все больше и больше места.
– Другими словами, ты запаниковал.
– Разве?
Андроид на мгновение задумался.
– Наверное, да, – согласился он.
– Перспектива смерти, перефразируя Сэмюэла Джонсона, должна отлично способствовать сосредоточению ума.
– Я над этим поработаю.
Мгновенно перейдя от слов к делу, он быстро положил конец компьютерной логике, которая месила грязь и билась о стену из множества неизвестных и бесконечных требований, наполняя макроатомные контуры кашей. Требуется более спокойный и систематичный подход к проблеме.
– О’кей. Дело сделано.
– Так быстро.
– Одна целая шестьсот шестьдесят шесть тысячных секунды.
– Неплохо, – ответила она и рассмеялась.
– Я рад, что ты поняла, что происходит. По сути, я не приспособлен к работе с абстракциями. Я еще никогда так не зависал.
– Все равно, ты сверхчеловек. Ни один человек так не смог бы.
Она на мгновение задумалась.
