Артем Колчанов - Возвращение «Иглы» (фрагмент)
Сол ненадолго задумался, слегка помрачнел:
– Непросто вообще-то… Вспомню, как сам учился…
– И может ли человек, в первый раз взявший в руки этот инструмент, сыграть так, как ты говоришь?
– Простой человек не сможет никогда, но ведь могут быть и исключения. Из любого правила могут быть исключения. К гениям правила неприменимы.
– Покажи мне ксою.
Ксоя была и в самом деле во многом похожа на земную скрипку, но и отличий было ничуть не меньше.
– Этой ксое больше ста лет, - пояснил Сол. - После войны такие уже никто не может сделать. И мастерство утеряно, и материалов таких больше нет.
– Разреши.
Сол кивнул. Я взял инструмент в руки. Нет, никаких ассоциаций он мне не выдал, никак не отозвался. Но я на это и не рассчитывал.
В это время Младший с Ивом вошли в дом. Младший посмотрел на меня взглядом, в котором читалось некоторое облегчение - не на все вопросы придётся отвечать, потому что меня уже о многом просветили. Я жестом подозвал мальчишку к себе, но ничего спрашивать не стал, просто протянул ему ксою:
– Сыграй для меня, если хочешь.
Младший взглянул мне в глаза, улыбнулся уголками губ (улыбка-то на этот раз моя). Немного помедлив, взял инструмент. Снова помедлил. Взгляд его переменился настолько, что мне показалось, будто бы он проник в саму душу.
Я не заметил, как он начал играть, музыка звучала у меня в душе. Странно знакомая и одновременно незнакомая. Сплетающая в себе несоединимое и разрывающая неразрушимое, проникающая туда, куда нельзя проникнуть, и летящая сквозь ничто. Я потерял само ощущение времени и пространства, растворился в этой музыке без остатка. Прошёл с нею всю свою жизнь и чужие жизни. Летел в чёрном и холодном, как смерть, межзвёздном космосе и нырял в раскалённые недра звёзд. Уходил в неизвестность и возвращался. Умирал и возрождался. Вся моя душа пела с этой музыкой и рыдала вместе с ней, сжигая в себе ненужное и очищаясь.
Сколько это длилось - я не знал, мне одновременно казалось, что и мгновение, и целую вечность. Но когда закончилось, я, казалось, был готов своротить горы.
Младший стоял передо мной, опустив инструмент и виновато улыбаясь. Не сдерживая порыва, я на секунду обнял его и прошептал:
– Спасибо, Вик.
В это время в себя пришли и остальные. Серёжка с улыбкой потрепал Младшего по плечу, а Сол полушёпотом сказал:
– Ну, что я говорил… Это действительно надо слышать.
– Похоже, Вик, - сказал я мальчишке, - ты действительно нашёл себя, свою дорогу.
– Вот ещё, - по-мальчишески фыркнул Младший, протягивая инструмент Солу, - и кроме этого ещё есть столько интересного.
– Оставь себе, - сказал Сол, - после такого я вряд ли смогу играть на ней.
– Ещё как сможешь. Это ведь твой приз.
– Разве я не могу сделать тебе подарок.
– Не можешь, потому что я этого не желаю и просто не могу принять. - Мальчишка почти умоляюще посмотрел на меня, - Вик, можем мы прямо сейчас улететь на "Иглу", я очень тебя прошу, пожалуйста.
Отказать я ему не мог. Я понял, что внутри у него накопилось столько, что без того, чтобы излить душу, ему не обойтись. А говорить об этом в присутствии Сола он не сможет. Даже в Серёжкином присутствии. Серёжка об этом догадался и сказал, что останется на ночь у Сола и Ос.
Уже когда мы вышли из дома, я спросил:
– На дисколёте полетим, или пешком пойдём?
– А разве пешком можно. Далеко ведь.
– "Игла" сейчас в Гэзде. Конечно не совсем рядом, но за пару часов дойдём.
– Тогда, конечно, лучше пешком.
– Как пожелаешь. Вперёд и с песней.
– Песни не надо, - усмехнулся он.
Когда мы уже покинули посёлок, я спросил:
– Не хочешь говорить при Соле?
– Ага, он ничего не понимает.
– Он представляется мне вполне разумным человеком.
– Да я не о том.
– А о чём?
– Он меня не понимает, и не хочет понять.
– Поясни.
– Ну… не знаю, как пояснить… Он считает, что если человек умеет играть музыку, он просто обязан это делать.
– А ты так не считаешь?
– Конечно, нет… Вик, можно об этом потом поговорить, на "Игле", ну, Вик.
– Ладно, как хочешь. На "Игле", так на "Игле".
Большую часть пути мы прошли по городу. Сначала молча, потом разговорились. Младший вытянул из меня рассказ о том Гэзде, каким он был во времена последней латянской войны. Я рассказал всю правду, ничуть не преуменьшая всех тех ужасов, что творились в этом городе.
Мы рассматривали город, обсуждали увиденное, сравнивали с теми земными городами, которых никогда не видели собственными глазами, но которые помнили.
"Игла" стояла в непосредственной близости от города. Это было расчищенное место. Скорее всего, оно было подготовлено для какого-то ещё не начавшегося строительства. Поверхность под кораблём была прочной и каменистой. Диски опор углубились в неё незначительно.
Латяне настаивали на том, чтобы площадка со звездолётом была оцеплена. Но тогда я убедил их этого не делать. Корабль сам по себе практически неприступен. Пусть люди посмотрят на него вблизи, прикоснутся собственными руками к инопланетной машине. Все, кто этого хочет. Сейчас же это воздвигло перед нами преграду в виде многотысячной толпы.
– Похоже на то, что влипли, - улыбнулся я, - надо было на дисколёте сюда добираться.
– Мы бы тогда город не посмотрели и не поговорили. Просочимся, нас и не узнают, в сумерках-то.
Прожектора на корабле не были включены. Светились только габаритные огни, но зато с максимальной яркостью. Нам и в самом деле удалось затеряться в толпе и протиснуться к лифтовой опоре. Конечно, когда мы открыли лифт, нас узнали, но для них было уже поздно.
– Почему так людно?
– Хотят посмотреть на звездолёт, прикоснуться, потрогать. Наверно для них это интересно. Разве тебе было не интересно в первый раз потрогать собственными руками звездолёт?
– Конечно, интересно… Но тут ведь взрослые люди.
– А какая в сущности разница, - улыбнулся я. - Куда пойдём для разговора? В кают-компанию?
– Лучше в рубку. Кают-компания расслабляет, а рубка настраивает на серьёзный лад.
Я улыбнулся столь серьёзному тону Младшего:
– Пойдём.
Рэй объявился тогда, когда мы уже были в рубке. Он появился в продолжении рубки в совершенно несерьёзном виде, словно мальчишка, только что вернувшийся с прогулки на речку:
– Ага, появились раньше назначенного. Собираетесь серьёзно поговорить?
– Ты даже не интересуешься, о чём?
– А я и так знаю, премного наслышан. Информация распространяется со скоростью света.
– И что ты об этом думаешь?
– Я бы сначала хотел услышать обо всём из первоисточника. Можете приступать.
