Алексей Корепанов - На сияющих вершинах
9
Утром обнаружилось, что "блинчики" изменились. Они оплыли, словно растаявшее на горячем блюдце мороженое, осели, лишившись толстых морковных ножек, и превратились в невысокие желеобразные холмики, сохранив от прежнего вида только свою пятнистость.
- Процесс опять пошел, - прокомментировал заядлый доминошник Коля Таран и плюнул с платформы на претерпевшие очередную метаморфозу плоды трудов "ограниченного контингента". - Скоро жабы оттуда полезут с во-от такенными жлебальниками и начнут нами закусывать.
- Не мели, Мыкола! - зычно одернул его Петрович. - Никаких жаб тут и в помине нет и не будет. Работай себе да лупи по столу костяшками, дуплись на оба конца - и все дела. И не разводи тут нездоровые настроения.
Петрович, судя по его высказываниям, давно сдал в архив планы проведения рекогносцировки и разработки вариантов избавления от плена с определением направления главных ударов. Петрович оказался отменным картежником, знатоком огромного количества анекдотов и историй из жизни военнослужащих. Он пел под гитару (в его доме оказалась гитара), занимался (и, кажется, небезуспешно) "амурными" делами и сожалел лишь о том, что нет рядом бывших армейских приятелей-сослуживцев.
А вообще пленники постепенно разбились на отдельные группки, согласно, так сказать, своим склонностям и интересам, и потихоньку начали возникать даже новые семейные пары... Это дало повод к незлобивым шуточкам типа: "Ох, Людмила, забросят тебя домой, твой-то тебе ноги повыдергивает!" - или: "Смотри, Анатольевич, жинка тебе достоинство укоротит, когда вернешься, а Любаше глаза повынимает", - и прочим в том же духе.
Выгрузились, разошлись по бороздам, не обращая уже никакого внимания на Кубоголового, воспринимая его просто как деталь однообразного незатейливого пейзажа. Белецкий работал, производя заученные движения, он свыкся с ролью автомата и не думал о том, что делает: руки и ноги справлялись с работой без участия сознания. Рядом, справа и слева, выполняли производственные задачи десятки таких же автоматов, одетых и обутых кто во что возжелал, накормленных, поправивших здоровье, сексуально удовлетворенных, беззаботных и предвкушающих близкий приятный традиционный отдых.
Белецкий изредка обменивался улыбками с работающей рядом Анной и с трудом подавлял приливы желания, с замиранием сердца вспоминая ночь прошедшую и, распаляя воображение, рисуя ночь будущую. Много, много ночей!
Это ведь вовсе не измена, говорил он себе, это просто действия с учетом сложившейся ситуации. Действия, наиболее соответствующие ситуации. Кто знает, сколько еще предстоит здесь пробыть? Может быть, всю оставшуюся жизнь... А потребности-то требуют удовлетворения...
Потребности... Когда-то, довольно давно, в незабывшемся еще прошлом, людей вели тернистым, но верным путем в светлое будущее, к сияющим вершинам коммунизма. Да-да, Белецкий хорошо помнил прочитанные или услышанные в детстве восхитительные торжественные слова: "сияющие вершины коммунизма". Прекрасные вершины были именно тем местом, где каждый отдаст "по способностям" и воздастся ему "по потребностям".
И вот, выходит - дошли? Пусть не сами дошли, пусть их насильно сюда затащили - но они достигли сияющих вершин. И способности используются, и потребности удовлетворяются.
Вообще идея коммунизма, как общества, которое воплотило бы этот принцип использования и удовлетворения, была Белецкому весьма симпатична. Пусть даже это общество зовется не коммунистическим, поскольку само слово "коммунизм" считается нынче чуть ли не матерным; пусть будет постиндустриализм, пусть будет неокапитализм или что-либо другое. Не в названии дело. Дело - в воплощении принципа. От каждого - то. Каждому это. Основа. Фундамент. Краеугольный камень.
Так вот они - сияющие вершины? Вот он - блаженный край мечты? Здесь ведь лучше, чем там, у звезды по имени Солнце, в озабоченном проблемами городе озабоченной проблемами страны? Вот они, счастливые люди, попавшие-таки на седьмое небо и обретшие, наконец, прекрасную жизнь на надежной тверди сияющих вершин. Довольные. Сытые. Не беспокоящиеся о завтрашнем дне. Каждому - по потребностям..
"А ты доволен?" - спросил он себя. И ответил себе: "Нет, мне этого мало. Мне нужно что-то еще. Потому что я не такой, как они. "И все-таки выше тех, кто на земле!" Я не такой..."
Анна наклонилась над лункой в двух метрах от него, он посмотрел на ее обтянутые черными брючками ягодицы, мысленно сжал их руками и едва удержался от желания броситься к ней, обхватить сзади и... Она, словно почувствовав его неистовое желание, обернулась и, прищурившись, ласково и призывно посмотрела на него.
...Работу, как всегда, закончили в срок, придя к финишу ровной линией, ноздря в ноздрю. Сложили инвентарь и, переговариваясь, с шуточками-прибауточками направились к летающей платформе, минуя Кубоголового как пустое место. И лишь Толик-погребокопатель, поотстав, вдруг свернул к надзирателю.
- Слышь, товарищ заведующий, - сказал Толик, остановившись перед белой фигурой и подобострастно глядя на нее снизу вверх. - Я с просьбой от имени коллектива. - В голосе его звучали умоляющие нотки.
Услышав проникновенный голос Толика, Белецкий, шедший вместе с Анной в числе последних, остановился, с любопытством ожидая продолжения. Лично он никаких просьб к Кубоголовому не имел и никаких полномочий Толику не давал. Может быть, состоялось какое-нибудь закрытое собрание членов клуба "На Валюхе"?
- Вот вы нас тут обслуживаете, обеспечиваете всем необходимым спасибо вам от меня и от коллектива, опять же, - сладкоголосо зажурчал Толик, демонстрируя обнаружившиеся вдруг запасы красноречия. - Все нормально, жаловаться не на что. О здоровье заботитесь, о печенках наших-селезенках. Курева нам не даете, мы уж сами выкручиваемся. Ни винишка нам не предоставляете, ни другого алкоголя, потому что вредно, понимаем. И не просим. - Челобитчик сделал вполне театральную паузу и трагическим голосом воззвал к Кубоголовому, добравшись, наконец, до того главного, ради чего и произносилась речь: - Но хоть пива-то вы можете нам дать? Не самогоняры - пива! Оно же полезное, его же даже врачи рекомендуют. Хотя бы по кружечке после работы, а? От имени коллектива, не от себя же лично. Правильно, мужики? - обернулся он к платформе.
"Правильно, правильно!" - раздались голоса из гущи трудового контингента, с интересом слушающего новоявленного полпреда.
"Что же это за сияющие вершины такие, если хочешь пива - а его нет?" - подумал Белецкий и, подмигнув Анне, тоже крикнул:
- Одобряем!
- В общем, просим пивка, хотя бы к обеду, хотя бы по кружечке, завершил свое обращение Толик, вытер пот со лба и выжидающе посмотрел на Кубоголового, словно тот прямо сейчас должен был извлечь из-под своих одежд желтую цистерну с вожделенным напитком.
