Ирина Голунцова - Изгнанные (СИ)
– Сержант Фриз.
– Да, простите… – Но легкая заминка тут же растворилась в воздухе, отчего девушка вновь продолжила мысль. – Просто не так много девушек в армии, а с вами я не раз встречалась… в подобных ситуациях.
– Ну, кто же знал, что полковника будут так часто вызывать сюда? – Стараясь перевести все в шутку, подметила Селеста, услышав со стороны Лионы тихий смешок.
Лифт плавно остановился, а на табло ярким красным цветом горела единица, и как только двери открылись, оба персонажа очутились в просторном холле Центрального штаба.
– Будьте осторожны, мисс Бейлор.
– Лиона, просто Лиона. – Лишний раз напомнила улыбающаяся девушка, после чего направила свое передвижное кресло в сторону выхода.
Селеста лишь кивнула в знак прощания. Ей было неловко за ситуацию с полковником, но все же Лиона Бейлор, ассоциирующаяся с ярким и нежным солнцем, вызывала у нее симпатию, как и у большинства людей, работающих здесь. Она тихая, улыбчивая и скромная, убежденная в том, что в каждом человеке есть добро. По-крайней мере, такой ее знают.
Устроившись неподалеку от лифтов, сержант Фриз молчаливо ожидала полковника, с которым она завтра отправится, возможно, на последнюю военную операцию в своей жизни.
ЧАСТЬ 2
«Люди-призраки»
1
Союз.
Из институтского кафетерия как всегда тянулся аромат горького кофе и свежей выпечки – каждый раз проезжая по коридору второго этажа восточного крыла здания, Лиона Бейлор ощущала, как в ней просыпается аппетит. Как ни странно, но еда в учебном заведении никогда не расстраивала девушку, все было очень вкусно и полезно, а поесть Лиона любила всегда. Об этом трудно догадаться, так как она была стройной, даже немного худощавой. Но счастливой себя почувствовать девушка в полной мере не могла, ведь все люди вокруг были наделены способностью свободно ходить и бегать. У нее отняли эту возможность еще в детстве, после несчастного случая на ветке линии городских поездов – повстанцы Федерации смогли заложить бомбу. Этот инцидент лишил многих людей жизни, после чего правительство ужесточило политику обороны страны против врага. И вот уже в течение одиннадцати лет столица Союза не подвергалась нападениям или терактам.
Изучая медицину и биотехнологии, Лиона не закрывала глаза и на другие науки, чтобы поддерживать себя в «информационном тонусе». Она прекрасно понимала, что именно ее родная страна начала эту войну, но Федерация дала для этого весомый повод. Разработка оружия, идея о которой до этого не затрагивавшая умы людей, могла повлиять на общество самым ужасным способом. Люди всегда боялись чего-то нового и неизвестного, так было и с ядерной энергетикой, и с химическим оружием массового поражения. Карийская Федерация должна была догадаться о последствиях своих изобретений, но все привело к тому, что из самой процветающей она превратилась в самую истощенную страну.
Первое время Лиона ненавидела всех карийцев, особенно после того, как из-за взрыва ее лишили возможности ходить. Но со временем она начала смотреть на мир немного под другим углом, по крайней мере, девушка старалась показать это всем своим видом. Лиона часто задавалась вопросом, борются ли они с Федерацией как со страной, или как с народом? Ведь по большей части в войнах страдают невинные люди. Вот кто-то также из карийцев желает уничтожить весь Союз, однако задумывается ли он о простых школьниках, малышах, студентах, молодых мамах и других беззащитных людях?
Хотела бы Лиона думать, что Союз пытается подавить Федерацию, как страну, а не как людей, общество в целом. Но к ее разочарованию все складывалось наоборот. Взять к примеру тех же самых карийцев, которых предыдущий маршал сделал гражданами Союза, чтобы уберечь их от смерти. Их практически все ненавидели, презирали, и только служба в армии спасала их от неминуемой гибели.
Легкий укол вины в форме воспоминаний о вчерашней встрече с Алексеем Кольтом стал для Лионы подтверждением ее же мыслей. Может, она и пыталась убедить себя в том, что карийцы достойны большего, но первое, что вчера она сделала при виде полковника, так это удостоила его раздраженным опасливым взглядом.
Тягостные мысли постепенно начали окутывать Лиону, но девушка вовремя опомнилась, постаравшись моментально приободрить себя. Не к чему размышлять о мирских проблемах, когда ты студентка, а на улице светит теплое весеннее солнце.
Занятия уже закончились, поэтому Лиона со спокойной душой покинула здание института. Впереди лежало очередное испытание в виде семи ступеней, которое ей изо дня в день помогало преодолевать устройство для спуска, напоминающее миниатюрный лифт. Как ни странно, но не одна она пользовалась им – здесь обучались еще несколько человек, не способных передвигаться самостоятельно.
– Доброго вам дня, мисс Бейлор.
– Доброго, Мила.
Каждый раз на пороге у института Лиону встречала личная служанка, сопровождающая ее практически на каждом шагу. О работе Милы можно было не трудно догадаться по ее внешнему облику: темно-зеленому платью с укороченными рукавами, черным туфлям без каблуков и белым манжетам, красующимся на кистях рук. На самом деле девушке недавно исполнилось всего двадцать четыре года, но бледная кожа, сравнимая с сухим листом бумаги, и отсутствие макияжа накидывали ей лишние годы. Мила, на первый взгляд, казалась хрупкой и беспомощной, но Лиона не раз убеждалась, какой сильной и выносливой порой может быть ее служанка.
– Как прошли занятия, мисс Бейлор? – Голос Милы всегда звучал слабо и тихо, к чему светловолосой девушке пришлось некоторое время привыкать.
– Как и обычно. – Позволив служанке взять управление креслом-каталкой на себя, Лиона просто наблюдала за тем, как выход с территории института медленно приближается к ней. – Сегодня одной девушке стало плохо от запаха формалина, когда мы осматривали трупы в морге.
Обычно Лиона с удовольствием вела беседы, но как только Мила открывала рот, на нее нападала странная апатия. Из вежливости приходилось отвечать на вопросы и натянуто улыбаться, и пусть это было не хорошо даже по отношению к прислуге, Лиона ничего не могла с собой поделать. Однако это вовсе не означало, что служанка из Милы ужасная, совсем наоборот. И, скажем так, в минуты молчания она становилась самым симпатичным для нее человеком, с которым не хотелось расставаться.
Оказавшись у центральных ворот Медицинского Института, Лиона приметила черный автомобиль, на задней дверце которого выделялась военная отличительная символика. Это было трудно не заметить, учитывая то, что в основном у тротуара машины подолгу не задерживались. Однако присутствие автомобиля слегка удивило Лиону, поскольку ей прекрасно было известно, что специальный транспорт выдавался лишь для высших и старших офицеров.
