Александр Дон - Проблуждение миров (Полусредний мир – 1)
Нунстрадамус кутил, не жалея денег. Он выступал теперь в роскошной собольей шубе и башмаках с золотыми подковками. От него несло дорогими винами и лучшим флориановским табаком.
Но увы! Его пророчества перестали сбываться.
Первый провал случился, когда он предсказал стопятнадцатилетнему церемониймейстеру еще пятьдесят лет жизни (это стоило старику всего тридцать монет – из уважения к его почтенному возрасту). Старик, присутствовавший тут же на площади, и с удовлетворением слушавший пророчество через большую слуховую трубу, тихо почил от старости, не дождавшись окончания касающихся его предсказаний.
В толпе возник ропот. Люди переговаривались, с большим подозрением косясь на новые сафьяновые башмаки оракула с золотыми шпорами и изумрудными застежками.
Через три дня после этого печального события королевский казначей крупно проворовался, был разоблачен, лишен всех богатств и казнен.
Нунстрадамусу перестали верить. И хотя его выступления по-прежнему собрали толпы народу, в основном это были заезжие провинциалы, не знавшие о последних изменениях в судьбе Нунстрадамуса и продолжавшие верить его предсказаниям.
Однако и это длилось недолго. Вскоре разразилась катастрофа.
Незадолго до истории со стариком-церемониймейстером к Нунстрадамусу обратился королевский военный министр. Король, отправлявшийся в большой военный поход, хотел получить правдивое пророчество касательно перспектив предстоящей кампании.
От рекомендаций оракула зависели не только некоторые тактические расчеты, вроде количества боевых слонов или копченых сардинок, необходимых для снабжения королевского войска, но и вся стратегия похода. Из полудюжины соседних государств королю предстояло выбрать пару-тройку врагов, которых следовало завоевать, и столько же союзников, с которыми потом предстояло делить добычу. И если с общим количеством друзей и недругов определились почти сразу, то с конкретными кандидатурами на завоевание и дележ ясности пока не было. Потому от Нунстрадамуса и его предсказаний ждали многого.
Оракул, за последние месяцы с помощью купцов и чиновников в основном решивший свои материальные проблемы, теперь обратил свой взор к благам духовным и всерьез интересовался возможностью приобщиться к высшему придворному обществу. Министр, будучи человеком неглупым и предприимчивым, быстро сошелся с Нунстрадамусом в цене и заверил, что за правильное пророчество король готов пожаловать его потомственным дворянством. Оракул, у которого не было потомства, но были большие амбиции, согласился, и охотно предсказал королю славную победу, причем уверил, что тот может воевать в одиночку со всеми государствами сразу, и вовсе не нуждается ни в каких союзниках.
Обрадованный король, счастливый оттого, что не придется ни с кем делиться добычей, объявил войну всем соседям одновременно и немедленно выступил в поход.
Вскоре королевское войско было наголову разбито в битве при Людавке, а сам король чудом спасся, долгое время скитался, ночевал в болоте, питался мышами и едва живой добрался до своего дворца. Государству пришлось заключить унизительный мир, отдать соседям половину территорий, выплатить колоссальную контрибуцию, и сверх того, отдать триста самых знатных придворных дам в бордели стран-победительниц.
Разгневанный король приказал схватить Нунстрадамуса, публично высечь его на городской площади и навсегда изгнать из города.
Опозоренный и униженный прорицатель, вынужденный бежать и скрываться в лесной чаще, затаил злобу. Вот уже много лет он жил бобылем в кособокой избушке на лесной окраине. Старела и дряхлела избушка, старел и дряхлел оракул. Избушка покрывалась мохом, Нунстрадамус – плешами и морщинами. Мир давно позабыл о нем, и только старики иногда вспоминали о некогда всесильном прорицателе и о его бесславном падении.
Нунстрадамус бережно достал из старого сундука ветхую книгу, завернутую в изъеденную молью лисью шкуру. Отдельных страниц в книге не хватало, что отражало сложный период в жизни оракула, характеризовавшийся острой нехваткой папиросной и туалетной бумаги.
Нунстрадамус вздохнул и бережно открыл драгоценную книгу.
Страницы, интересовавшие его, были особенно замусолены. От многократного открывания и закрывания они были засалены столь сильно, что на них можно было зажарить яичницу. Со временем рукописный текст истерся, а бумага потемнела, поэтому прочесть что-либо было уже невозможно. Но Нунстрадамус хорошо помнил, что именно на этих страницах содержалось пророчество о Золотом Рыцаре.
Если верить книге, то самым драматическим моментом в истории Полусреднего мира должно было стать явление Золотого Рыцаря. Вообще пророчество насчет Золотого Рыцаря в книге было изложено весьма туманно. Это объяснялось тем, что пятидесятипятилетняя девственница-пифия, ответственная за прорицание, сослепу перепутала ингредиенты Эликсира Будущего и вместо трех унций сахара и одной щепотки гашиша ухнула в чашу три унции гашиша и щепотку сахара. Результатом ее халатности стала безобразная трехчасовая оргия, в которую пифия вовлекла все мужское население храмового монастыря, включая восьмидесятилетнего старика-настоятеля.
Слова, которые пифия выкрикивала во время омерзительного действа, никоим образом нельзя было отнести к пророчествам, поскольку они напрямую относились к происходящему безобразию, к его непосредственным участникам, а некоторые – даже не к ним целиком, а к их отдельным органам. Но в самом конце, когда измочаленные монахи уже валились с ног от усталости, малодушно помышляя о бегстве, пифия вдруг замерла, потом вскочила на измятом ложе, вытянула руки к заходящему солнцу и закричала: "Я вижу! Я слышу! Я прорицаю!". Мутные глаза ее на мгновение прояснились. Монахи замерли в благоговейном ужасе, понимая, что присутствуют при историческом событии.
Пифия обвела присутствующих невидящими глазами, устремила пустой взгляд в пространство и четко произнесла: "Ништяк, фраера! Брателло весовой канает. Зырю, бакланы, беспредел в натуре, разборки нефуфельные, мочилово наглушняк. Кранты сявкам и лохам сохатым. Век воли не видать!", после чего рухнула на ложе и захрапела.
Ни на другой день, ни в течение последующих нескольких веков расшифровать произнесенное пифией пророчество не удалось.
Со временем таинственное пророчество обросло слухами и домыслами. Невозможность правильно истолковать загадочные слова "беспредел", "мочилово" и "кранты" породила колоссальное количество легенд, которые в конце концов оформились в пророчество о Золотом Рыцаре. Согласно последней версии, в наиболее сложный период истории Полусреднего мира следовало ожидать появления Золотого Рыцаря – средоточия добродетелей и носителя высшей справедливости. Золотому Рыцарю надлежало вступить в решительный бой с несправедливостью, низвергнуть тиранов, одержать победу над злом и стать мудрым и справедливым правителем Полусреднего мира.
