Сергей Щипанов - Все в твоих руках
Лабазнюк хмыкнул, и как-то искоса глянул на Солнцева: откуда, мол, такой умник, и тот ли ты, мил человек, за кого себя выдаешь. Так, во всяком случае, подумалось Севе, но тут же он возразил себе: «С какой стати геологу в чем-то подозревать Егорыча? Солнцев же типа ученый — археолог, а про киноварь можно и в популярной книжке вычитать».
— Да, — спокойно согласился Лабазнюк, — во время оно киноварь считали застывшей драконьей кровью и приписывали этому минералу волшебные свойства, что не мешало использовать его в качестве красителя. Сейчас киноварь просто сырье для получения ртути.
Сева положил на ладонь и подбросил необычный камень: тяжелый, недаром ртуть содержит; принялся разглядывать образчик под разными углами: цвет минерала странным образом менялся с красного на синевато-серый, камень будто покрыт тончайшей металлической пленкой, и при этом ярко сверкал, искрился под солнечными лучами. Сева залюбовался его игрой.
— Нравится? — спросил хозяин.
— Интересный камешек. Говорите, его считали волшебным?
— А то как же, драконий ведь камень, — хихикнул Лабазнюк, — Хотя… дыма без огня не бывает. Мы, рационалисты, отвергая сходу все, что касается волшебства, часто с мутной водой выплескиваем ребенка. А ведь древние были далеко не дураки. Вот, возьмем философский камень. Скажите, легенда, мол, или просто заблуждение? Не-е-ет, все не так просто! Идея философского камня возникла не на пустом месте.
У Севы — уши торчком! Геолог сам заговорил на интересующую его тему. Но Лабазнюкне не стал, почему-то, развивать свою мысль. Нахмурился. Замолчал.
Сева опять:
— Я где-то читал, что алхимики использовали в своих опытах именно киноварь.
= Верно, — согласился геолог. — И даже, вроде бы, не без успеха. Только не любая киноварь подойдет… Понимаете, в чем дело: как и среди живых существ, в мире минералов встречаются мутанты. Назовем их так. Распознать мутантов непросто, обычные методы здесь не годятся. Нужен особый подход…
— Вы тоже занимаетесь поисками философского камня?
Севе не терпелось услышать главное.
Лабазнюк снова нахмурился. Покачал головой.
— Сейчас мне не до этого. Надо думать, как выжить при нынешнем бардаке.
Геолог продолжил рассказ о местных событиях, но Сева слушал в пол-уха. Его больше занимала проблема, как привести в порядок одежду, да и сполоснуться не мешало бы.
— Вам умыться с дороги, наверное, нужно? — догадался спросить хозяин. — Бани у нас нет, увы. Но теплая вода — пожалуйста.
Он показал на ряд ведер, выставленных на солнце. Гости обрадовались, что не придется купаться в здешнем ручье: не были они большими любителями ледяных ванн. Михаил и его помощник, подхватив по ведру, отошли в сторонку. Сева, хоть и с трудом, но привел себя в божеский вид. Не без помощи, конечно. Это будущий шеф внял его мольбам — использовал свои необыкновенные способности. Со стороны, если кто наблюдал, все выглядело просто: Михаил несколько раз встряхнул джинсы и рубашку помощника — вещи опять, если не новенькие, то уж из «секонд хенда», точно.
— Всеволод…
— Что?
— Да, так… Мысль пришла: в чем прав геолог, так в том, что киноварь суть философский камень.
Сева глянул на будущего шефа с недоверием: не разыграть ли решил его друг Мишель.
— С какой это стати?
Солнцев выглядел абсолютно серьезным.
— Вот видишь, знания о современной науке у нас с тобой одинаковы… Почти. Я ведь их из твоей памяти почерпнул, в основном. Ну, знания кой-какие имеются, только с логикой у тебя напряг… Черт! Привязался жаргон этот. Что я сказать-то хотел… Философский камень нужен для получения золота, так? А как на самом деле его из горных пород извлекают, помнишь? Ладно, не напрягайся. При посредстве ртути! Амальгамированием. Вот и выходит, что содержащая ртуть киноварь и есть камень философский.
— Ну, это не интересно, — отмахнулся Сева.
— Конечно, тебе подавай кабалистику. Пещеру какую-нибудь, обитель чернокнижника… Пошли уж, алхимик-самоучка.
К ужину собрались все обитатели палаточного лагеря. Пара геологов и канавщики спустились по очень крутой и извилистой тропе, откуда-то сверху, со скального гребня. Рабочие, — похоже, местные жители, — гнали перед собой двух ослов, навьюченных тяжеленными мешками. Ишачки бодро семенили тонкими ножками-прутиками, хотя поклажа каждого составляла, по заверению Лабазнюка, больше ста килограммов. И как только спины у них не переломились!?
«Столовая» геологов представляла собой составленные в линию складные столы под брезентовым навесом. Стулья тоже были походные. На ужин повар приготовил похлебку из обжаренной на хлопковом масле баранины, томатной пасты, лука, картошки и риса. Непростое испытание для европейского желудка. Блюдо называлось, почему-то, «суп рататуй».
Проголодавшиеся гости поначалу активно заработали ложками, но доедали супчик уже с трудом, чтобы только не обидеть хозяев. Зато налегли на салат из помидоров. Не обошлось без выпивки. Шофер Хайруло принес из кабины своего «вездехода» рюкзак Лабазнюка, откуда тот извлекал, по мере опорожнения, пластиковые бутылки с «русской водкой», изготовленной, если верить этикетке, в г. Урумчи Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая.
— Такую вот отраву пьем, — разливая жидкость по кружкам, посетовал геолог. — А лучшей здесь не найдете. Дожили, в душу-мать! Из Китая водку возим!!
Подозрительное пойло имело вкус ацетона, разбавленного серной кислотой. Так показалось непривычному к «паленой» водке Юрину. Но в голову ударило моментально. Впрочем, хмель так же быстро выветрился по окончании застолья. Осталась лишь тяжесть в мозгах и мерзкий привкус во рту.
Геологи сначала всё расспрашивали гостей о жизни в России: «как», «кто», «где», «почем» и «сколько». Постепенно перешли на политику. Досталось и Горбачеву с Ельциным и Гайдару с Черномырдиным. Потом начались разговоры «обо всем на свете».
Михаил с Лабазнюком затеяли околонаучный спор относительно происхождения нефти. Оба оказались сторонниками «органической теории» (как известно, существуют также гипотезы неорганического генезиса «жидкого золота»), но понимали данный процесс каждый по-своему.
— Ну, это же очевидно! — доказывал Михаил. — Заражение, размножение бактерий, превращение одного вещества в другое, избыточное давление…
— Нет никаких бактерий в нефти! — возражал геолог. — Мы бы давно так её и получали: запускали в цистерны с каменным углем бактерии, и открывали крантик. Однако, увы…
— Почему «увы»? — спорил волшебник. — У меня дома есть выписка из манускрипта одного алхимика, что именно так он и получил «масло земли» — нефть!
