Антон Дубинин - Поход семерых
— Ничего, приходите завтра в ризницу — я дежурю после мессы. Попробуем начертить маршрут.
— У меня есть карта, — подал голос Аллен. — Она, правда, братова — но это не страшно… Я ее принесу. И, кстати, как у нас насчет срока?
— Завтра, завтра. — Мария кивнула на стенные часы. — Сэры, надеюсь, меня кто-нибудь проводит?
— Да, конечно, — отозвался Аллен, покосившись на Клару, и Марк приободрился.
— А меня не надо, тут близко. Да и настоятельница была бы недовольна. — Клара взяла с кресла свою сумочку, и Аллен с мстительным удовольствием отметил, что бывший солдат снова помрачнел.
Глава 4
За завтраком Аллен был мрачен и смотрел в тарелку, дивно сверкавшую в утренних лучах, подобно волшебному блюду Христианина из Труа.
— Ну, братик, — спокойно спросил Роберт, подливая в свою овсянку еще молока, — ты не собираешься рассказать наконец, что с тобой происходит?
— Все хорошо, — мучаясь от безвыходного стыда, отвечал тот. Он знал, что однажды этот момент наступит, и ждал этого — но и боялся одновременно. — Ничего не происходит, просто… я собираюсь в поход.
Роберт ласково погладил брата по плечу.
— Разве это причина для такой печали? — добродушно улыбнулся он. Аллен подавил сильное желание схватить эту сильную теплую руку и прижаться к ней лицом. Иметь тайну от брата было для него очень мучительно, и теперь словно вскрывался некий болезненный нарыв.
— Понимаешь, Роберт… Я собираюсь в Поход Грааля.
— Нетрудно предположить. Я и предположил бы обязательно, если б не знал наверняка. На Стеклянных островах в июне должно быть очень красиво.
* * *Если бы Аллен ел мясо, он непременно подавился бы костью. Но, к счастью, завтрак состоял из жидкой овсянки, и он всего-навсего закашлялся.
— Откуда ты знаешь?!
— От Эйка. — Роберт услужливо похлопал поперхнувшегося брата по спине. — У нас с ним похожие проблемы: у меня брат сошел с ума, а у него — жена. Я даже знаю, что вы собираетесь идти в начале июня. Когда вы, кстати, рассчитываете вернуться?
— Через месяц где-то… — ошарашенно отозвался Аллен. — И что ты обо всем этом думаешь?
— Давай я тебе вечером отвечу. — Роберт размешал сахар в чае и одним длинным глотком выпил его, после чего встал из-за стола. — Братик, помой посуду, ладно? Мне надо срочно бежать. Кстати, удачи тебе сегодня на экзамене, а то по возвращении рыцаря Грааля будут ждать пересдачи вместо труб и литавр, а это как-то несолидно…
Вечером Роберт вернулся с работы, насвистывая, что у него являлось признаком хорошего настроения, и с порога сообщил:
— У меня отличная новость!
— Да? — без особого энтузиазма отозвался Аллен, составлявший список вещей в дорогу. Он пропустил уже несколько тренировок и на сегодняшнюю идти тоже не собирался, поэтому его мучила совесть вперемежку с сознанием собственного несовершенства. — И что за новость?
— Я отпросился в отпуск в июне. То есть я еду с вами на остров Авильон, если вы меня, конечно, возьмете.
Аллен так опешил, что сначала даже не нашел слов. Он вскочил из-за стола и так стоял посреди комнаты, пожирая брата сияющим взором.
— Нет, Роберт, правда? А… почему? Слушай, ты же не… Не веришь в Грааль!.. Или… как?
— Конечно, я верю в Грааль, — отозвался Роберт, скидывая ботинки и подходя к нему. — Только я в отличие от тебя считаю, что искать его надо здесь. — Он коснулся рукой левой стороны груди, и сердца Аллена от этого его жеста коснулась полузабытая непонятная боль. — Просто я знаю, как долгий путь меняет людей, да и на островах есть очень красивые места, где мне давно хотелось побывать.
Он внезапно обнял Аллена и прижал его голову к своей широкой груди. Чуть изменившийся его голос прозвучал совсем тихо:
— Тогда, под деревом, год назад… ты помнишь, я сказал некую вещь. Словом, мне кажется, что все это — часть одного обещания. — И, оттолкнув брата от себя, взъерошил его волосы. — К тому же, по-моему, вы все сошли с ума, включая этого вашего священника; должен же среди вас быть хоть один разумный человек — хотя бы для того, чтобы за тобой присматривать… А то ты в порыве вдохновения свалишься в пропасть и свернешь себе шею — что я потом твоей матушке скажу?! Она меня живьем съест!
— Съест, — чуть слышно согласился Аллен, отворачивая от Роберта пылающее лицо. Дело в том, что он был необычайно, даже как-то противоестественно счастлив. Без брата что-нибудь важное делать он еще худо-бедно, но мог, но вот брату вопреки — это уже слишком…
— Давай соберемся как-нибудь на днях у нас, — как ни в чем не бывало предложил Роберт, направляясь на кухню. — Обсудим вместе маршрут, я, может, посоветую что-нибудь ценное — я ходил в ту сторону лет пять назад… Кроме того, поговорим о продуктах в дорогу. Да, придется переходить границу, на это потребуются деньги… — На кухне что-то зазвенело, видимо, Роберт искал еду, необходимую после рабочего дня. — О, да ты сварил макароны! Прекрасно! Они остыли, конечно, но это поправимо… На твою долю разогревать?
Аллен, не отвечая, стоял посреди комнаты, и лицо у него горело от щемящей любви к брату, почему-то смешанной с благодарностью и предчувствием беды.
1 июня, суббота
Вчера поздно вечером неожиданно пришла Мария. Позвонила из автомата, попросила ее встретить. Аллен сбегал на остановку, некоторое время ждал там, вглядываясь в темноту и недоумевая, что случилось; потом на каком-то чуть ли не последнем трамвае приехала Мария с огромным рюкзаком на плечах и, не глядя Аллену в глаза, попросила разрешения у них переночевать. Аллен, кое-как узнавший характер маленькой дамы за последние несколько недель, не стал ее ни о чем расспрашивать, просто взял у нее рюкзак. Дома Роберт уже заканчивал великий поединок со своими и Алленовыми вещами, называемый «сбором в поход»; только купленная вскладчину еда — пакеты крупы, консервные банки, хлеб — громоздилась посреди ковра будто бы специально, чтобы об нее спотыкались. При виде Марии рыцарь так удивился, что выронил из рук зачехленный топор — к счастью, не себе на ногу, а всего-навсего в груду провианта.
— Мария! Ты откуда взялась? Вы что, с мужем поссорились?
Ответа не последовало; едва скинув у порога кроссовки, Мария прошла в ванную, щелкнула изнутри задвижкой, а через минуту оттуда донесся шум льющейся воды. Роберт пожал плечами, слегка нахмурившись, и без лишних слов принялся перестилать для Марии свою постель. Эту ночь они с братом провели вдвоем на диванчике, и Аллен совершенно не выспался. Роберт всю ночь ворочался и стягивал на себя одеяло; создавалось впечатление, что оный рыцарь обладает физическим свойством воды — принимать форму любого сосуда. Стоило только младшему брату освободить хоть на минуту добавочный сантиметр их общего пространства, там тут же вырастала какая-нибудь часть тела Роберта. Кто бы мог подумать, что у одного человека может быть столько рук и ног! Аллен, стараясь как можно бесшумнее отвоевать свои владения, впервые в жизни сочувствовал Ларе — если они таки поженятся, спать спокойно ей явно не придется… Кроме того, он не мог уснуть от волнения. Какие-то странные образы наплывами посещали его сознание — картинки из «Преданий», прадедушка Альберт Персиваль в гробу, в алой одежде с тремя полосами, с расплывшимся красным пятном напротив сердца… Отец Йосеф на мессе, с золотым потиром в руках… «Се — Агнец Божий, берущий на себя грехи мира. Блаженны званые на вечерю Агнца», — говорил Йосеф, поднимая из чаши белую облатку, и с облатки капала кровь… Потом Аллен почему-то дрался на поединке с кем-то средним между Марком и Эйхартом Юлием, а рыцари ордена, среди которых стояла Клара в своей черно-белой послушнической одежде, молча смотрели, столпившись вокруг… «Давай, сэр Алан!» — крикнул кто-то из них, и Аллен в ужасе обернулся, узнавая и не узнавая этот голос, и меч противника неосязаемо, но верно вошел ему в сердце… Дернувшись, Аллен проснулся и увидел, что, во-первых, уже начинает светать, а во-вторых, Роберт опять стянул с него одеяло. Наконец под утро он заснул по-настоящему, и не снилось ему вопреки всем ожиданиям ничего.
