Алекс Норк - День святого Нормана Грея
Впрочем, на середине был трапик, по которому легко подняться на палубу.
Поднимаясь, он увидел выехавший на набережную открытый кадиллак, и по женской фигуре на заднем сиденье стало ясно, что прибыла Первая леди.
Палуба оказалась отделанной еще круче, чем борт, непораженных мест здесь было совсем немного. Но, удивительно, шлифованный фабричный металл сам по себе нигде не обнаруживал изменений. Медленно двигаясь к носовой части, Грей всматривался в него…
И везде было то же самое.
Там, на причале, послышался голос Первой леди. Вот она прокричала ему: «Привет, Норман!».
Он поднял голову, чтобы ответить, не сделав следующий шаг…
И замер, уже видя, но не понимая вполне.
В дюйме перед его солнечным сплетением, подрагивая, торчал тонкий металлический шпиль, почти что игла. Звук… он только что слышал — короткий, как удар по струне.
Мозги с напряжением зашевелились, чтобы понять. Планка оторвалась? Вот она торчит из стены, за которой внутренние помещения. Чуть не убила. Он отшатнулся, и снова раздался такой же звук — другая игла возникла уже снизу, подрагивая концом у ремня его брючного пояса.
Кровь ударила в голову — «его убивают».
И решают всё доли секунды.
Грей вдруг увидел себя на зеленом поле, застывшим с мячом, противника нет только слева…
Потом увидел летящий ему навстречу асфальт, резко поджал ноги и приземлился на них без падения.
Раздались аплодисменты, всего в шести ярдах от него находилась вся честная компания, устроившаяся за спиной Хакли.
— Очень пластичный прыжок, Норман! — похвалила Первая леди.
— И великолепная амплитуда, — добавил ее супруг.
А обер-полицейский промурлыкал: «Браво, браво».
«Какое там браво, его чуть не прикончили! Дьявольщина, но, кажется, он сам себе не до конца верит».
Он уже стоит рядом, не зная, как сказать, а Хакли, глядя на экран, произнес: «Странно».
Грей, наконец, собрался и дернул Брука за рукав:
— Послушай, эта тварь хотела меня прикончить.
Тот не понял, Первая леди услышала и попробовала переспросить:
— Что ты хочешь сказать, там кто-то есть?
Однако профессор, теперь уже громко и удивленно, говорил:
— Ничего не понимаю! Не понимаю, что это такое!
И, повернувшись к ним, показал на экран.
Действительно, там нарисовалось странное изображение: контур яхты отчетливо обозначивался, но это не была яхта. Это был причудливый куст, прочертивший внутренний контор судна множеством изломистых линий.
— Ё-о, не мое! — выдал Брук, и его указательный палец застыл в направлении экрана.
— Век с пальмы не слезать, — поделился своим впечатлением обер-полицейский.
— Напоминает чем-то структуру глубоководной губки, — сосредоточенно глядя, произнесла Первая леди.
А в голове Грея беспокойный голос начал вдруг повторять: «время, время, время!». Что-то он должен сделать, потому что люди смотрят совсем не туда!
«Противник сейчас начнет!».
Бзз-ить… и второй такой звук.
Вот, он видит одну стрелу из борта, вонзившуюся концом у ног обер-полицейского, и где-то вторая, но это всего лишь пристрелка. И никто еще ничего не заметил!
— Уходим!
Бесполезно тащить за руку Брука, для этого нужен кран.
— Уходим!!
Грей схватил Первую леди, и прямо между их головами прошла металлическая игла.
Торчать у середины яхты нельзя, но вдоль по причалу уже не уйти.
Хакли качается как бабочка в воздухе, хватая его руками, блестящий на солнце тонкий клинок на несколько дюймов вылез у него из спины.
— В воду!!
Грей швырнул в открытое пространство по другую сторону причала Первую леди и успел увидеть только, как Брук, лежа, выворачивается из штанов. Он прыгнул сам, вынырнул… и чуть не захлебнулся от большой накрывшей волны.
Снова вынырнул… рядом всплыла голова Президента.
Первая леди, так и не поняв, в чем дело, высказывалась многоэтажным.
А обер-полицейский, оставшийся там, на причале, демонстрировал чудеса эквилибристики.
— Прыгай ты, член банановый! — заорал ему Брук.
В ответ раздалось:
— Я не умею плавать.
Из средней части яхты торчало уже не менее двух десятков смертельных игл, достигавших этого края причала, и Грей ни секунды не сомневался, что жизнь бедняги прямо сейчас оборвется. Круглый человек сделал себе на погибель два шага навстречу смерти и… резко сместившись, понесся под иглами вдоль кормы яхты с неправдоподобной скоростью.
— Какой прорыв по краю, Норман! Уходит, акула меня заешь!
Колобок, одолев опасную зону, тоненько заорал:
— Стреляйте!!
И заметался зигзагами.
— Да не в меня, идиоты!
А к ним уже подходил катер.
Первая леди, досказывая свое недовольство, ловко перемахнула за борт, потом влез Грей, и всем пришлось сдвинуться на другую сторону, чтобы Президент, помещаясь, не перевернул легкое судно.
Первая леди уставилась на супруга.
— Избавился от штанов, потому что со страху обделался?
— Нет, дорогая, две стрелы пробили их и пригвоздили меня к причалу.
— У тебя кровь.
— Царапина сбоку, а центральная система, не беспокойся, в полной сохранности.
И приказал офицеру, что был за рулем:
— Сообщи по рации, пусть доставят мою форму, мы начинаем военные действия.
— Форму генералиссимуса, господин главнокомандующий?
— Адмиралиссимуса, атаку поведем с моря.
Катер рванул к берегу.
Грей ловил уходящим взглядом яхту с попыткой понять, что там происходит. Несколько десятков солдат поливали яхту автоматными пулями, и обер-полицейский самолично расстреливал ее из пистолета.
Глупость скоро закончилась вместе с патронами.
Штаб командования разместился в диспетчерской порта, в круглой стекляшке на тридцатифутовой стеле. Главком, в шикарном тонкого сукна бело-синем мундире от Готье сидел в кресле и, размахивая сигарой, отдавал приказы.
Первым было обращение к гражданам: «Враг ступил на святую землю Грандайленда! Он обгадится и будет уничтожен! Как равно и те, кто попробует утащить хоть маленькую булавку из магазина!».
Внушив основную мысль, адмиралиссимус отдал приказ главному фрегату флотилии эсминцу «Крылатый орел» без промедления идти в акваторию порта. Остальным судам следовало не болтаться попусту, а блокировать остров, дабы агрессор не смог подкрепить себя внешнею силой.
Яхта менялась уже на глазах.
Еще несколько минут назад, поднявшись сюда, Грей заметил, что выпущенные из борта иглы куда-то исчезли, а конфигурация яхты не совсем прежняя. И даже заметно не прежняя, потому что верхняя часть отчетливо просела внутрь.
