Сергей Гжатский - Колодец
Он вдруг вспомнил необычные глаза незнакомца и нахмурился. Такие глаза забыть было невозможно. Жёлтые, в крапинку, с вертикальными челночками зрачков… Не человеческие глаза — звериные! Впрочем, он где-то читал что в мире существует определённый прцент людей с такими вот экзотическими гляделками.
Явление это, конечно, довольно редкое, но не исключительное! Следовательно, не стоит и беспокоится на сей счёт. И вообще, человек, обладающий необыкновенными способностями, вполне может обладать и незаурядной внешностью… В мире всё взаимосвязано. О чём-то таком, помнится, в прошлом веке писал итальянский учёный Ломброзо…
Когда легли спать, Симаков не удержался и рассказал жене о своих дневных похождениях, утаив правда, стычку с охранниками. Клавдия слушала внимательно, не перебивала, и только когда муж начинал описывать то одного покойника, то другого, испуганно вздрагивала, крестилась и шептала: "Упокой Господь его душеньку…"
— Даже не знаю, что тебе и сказать-то, Миша. Натерпелся ты ноне, горемычный, несказанно! — прошептала она в ответ, — Одно радует, всё это уже позади. По-всему, было тебе испытание и ты его выдержал, раз под конец всё благополучно разрешилось, так я считаю… И ещё: ты вот упомянул про Лукерью Лыкову, я и подумала, не обратиться ли нам к ней? Может она чем поможет? А то ведь, где мы только не были, и везде одно и то ж!
— Конечно, родная, обратись. Я не против…
Детей у Симаковых не было!
— Бог не дал! — говорят в таких случаях в народе.
И куда они только не обращались, в какие только поликлиники не ездили: и в районную, и в областную, и даже однажды побывали в Москве, в ча стном Центре гинекологии, которым заправляла жена известного певца Алек сандра Калинина. Но, как позже выяснилась, эта дамочка была скорее теоретиком, чем практиком, к тому же великолепной пиарщицей.
Заполучив второе высшее финансовое образование, она больше време ни отдавала обделыванию подозрительных сделок на финансовом рынке, нежели лечению больных, за что и нажила кучу врагов из числа облапошенных ею дельцов. Просто чудо, что её до сих пор миновала пуля киллера…
Все эти страсти о бизнес-леди Симаковым поведала в приёмном покое Центра одна из пациенток, которую стараниями самой Калининой чуть не спро вадили на тот свет…
…Сколько денег было потрачено на всевозможные исследования, сколь ко нервов и времени, а всё впустую! И повсюду светила гинекологии — заслуже нные профессора и доктора медицинских наук с громкими именами только по жимали плечами и разводили руками: "Не можем понять… Анализы преотлич ные, в норме… детоспособны оба — факт неоспоримый… противопоказаний, отклонений, аномалий не обнаружено… Ит. д, и т. п…
А беременности как не было, так и нет! В чём тут дело?
— В наш непредсказуемый век такое иногда случается… — отвечали профессора, — Что вам сказать? Ждите своего часа, надейтесь…
Симаковы и ждали и надеялись все эти годы, однако безуспешно. И вот теперь в который раз вновь забрезжил слабенький лучик надежды…
Часть вторая. Не буди лихо, пока оно тихо!
ГЛАВА 8. За дело!
Симаков не утерпел. Как только забрезжил рассвет, он встал, умылся и даже не перекусив, взялся за дело. Очертив вокруг щепки полутораметрового диаметра круг, он аккуратно подрезал и снял дёрн. Под ним открылся слой земли, густо перемешанный с золой и пеплом. Это был след прокатившейся здесь самой кровавой в истории человечества войны.
Земля оказалась на удивлении рыхлой и податливой. За полчаса он углубился на три штыка лопаты. За это время было сделано немало интересных находок, которые он не выбрасывал, а очистив от земли, складывал на кусок брезента.
Все найденные предметы имели самое непосредственное касательство к войне. К тому времени, как он закончил копать, на брезенте покоилось с деся- ток мелких кусочков ржавого металла с острыми рваными краями — некогда смертоносные осколки от снарядов и бомб. Рядом с ними лежали пять-шесть удлиннёных конических пуль из жёлтой латуни от "мосинских" винтовок и два десятка коротких тупоносых немецких пуль от "шмайсера".
Тут же Симаков высыпал горсти три разнокалиберных стрелянных гильз и горсть цельных патронов: винтовочных и автоматных. Все боеприпасы имели буро-зелёный оттенок от долгого пребывания в земле.
Поверх этой кучки лежали: точёная деревянная ручка от немецкой противопехотной гранаты; толстый резиновый каблук с намертво прибитой стальной подковкой; немецкий штык-нож в довольно приличном состоянии; шмат полусгнившей и местами обгоревшей материи цвета "хаки"; гильза от русского ПТРа со сплющенным верхом и вставленным в щель куском пеньковой верёвки — солдатский окопный светильник "коптилка"; солдатская самодельная зажигалка /у деда была точно такая же, вспомнил Симаков/, изготовленная неизвестным умельцем из винтовочной гильзы и припаянной к ней латунной трубки с прикреплённым в верхнеё части ребристым колёсиком.
Дальше отдельно покоились предметы сугубо мирного назначения: позеленевшие советские монеты достоинством "1", "2", "3"и "5"копеек с непривычно угловато-прямыми цифрами и более массивными и даже где-то неско лько грубоватыми серпом и молотом, снопами колосьев, земным шаром и восходящим солнцем… Все монеты были отчеканены в основном с 1933 по 1937 год.
Потом шла чуть погнутая немецкая солдатская вилка с четырьмя широкими зубьями из нержавейки. На этой годы никак не отразились — смотрелась как новенькая! Такими вот вилками и ложками был наделён каждый солдат Вермахта.
"Да, основательно немец приготовился к войне, о вилках и тех не забыли, — с горечью подумал Симаков, — А наши солдатики сами себе ложки из дерева стругали…"
На память вдруг пришёл рассказ отца об одном из эпизодов тех страшных военных дней.
…Шёл сорок первый год. Немец теснил наши войска повсеместно и си-льно лютовал. Однако, поблизости отсюда, нескольким нашим частям удалось закрепиться на небольшом плацдарме и приостановить кровавое наступление фашистов. Ожесточённые сопротивлением, немцы обрушились на горстку бойцов всей мощью своей авиации!
На железнодорожной станции Зубец "мессеры" разбомбили и подожгли санитарный поезд с раненными бойцами, направлявшийся в тыл. Объятые пламенем переполненные вагоны заняли один-единственный уцелевший в этом кромешном аду путь, по которому воинские эшелоны должны были беспрепятственно следовать на приближающийся с каждым часом фронт.
