Сергей Гжатский - Колодец
лозоходца, что при этом сказал его жене и как завёл мотоцикл и уехал — так и не смог. Этот кусочек жизни будто начисто стёрло из его памяти. Домой он вернулся к вечеру. Хмурый, задумчивый, одним словом — сам не свой!
* * *
Едва Симаков скрылся за косогором, к месту схватки подъехало два джипа: "Черокки" и "Плимут". Из первого вышел Ученик, из второго — его команда Послушников в количестве пяти человек, для которых он был "Царь и Бог!". Все внимательно осмотрелись.
Самый молодой из Послушников в удивлении присвистнул:
— Ну ни фига себе! Здорово же их Страж отделал!
Ученик ничего не ответил. Послушник он и есть Послушник! Что с молодого возьмёшь? Когда ещё научится сдерживать эмоции да опыта наберётся?
Он пристроил на носу чёрные очки и поочерёдно обошёл охранников. Все трое были живы, хотя и без сознания.
"Эти бандиты, как только очухаются, наверняка кинутся мстить Симакову. Номер его мотоцикла они конечно срисовали, а по номеру владельца установить не долго. Плюс домашний адрес… И тогда возникнет бо-о-льшая проблема, которая ни самому Симакову, ни нашему делу вовсе не нужна, размышлял Ученик, — Её необходимо устранить в самом зародыше!"
— Убрать их! — приказал он Старшему Послушнику, кивая в сторону охранников, — Имитируйте видимость криминальной разборки между своими. Вы знаете, что надо делать, не мне вас учить. На это хватит двоих, остальные поедут со мной к Пешнёву. Мы должны обогнать Стража и успеть подготовить лозохода к приятной с ним встрече. Встречаемся на базе. Вперёд!
Ученик и трое Послушников укатили, остались Старший и Молодой. Они не медля приступили к выполнению задания. Старший отыскал на берегу "ТТ" и хладнокровно пристрелил из него помначкара и "крестника", послав в каждого по нескольку зарядов. Одновременно Молодой выстрелил из помповика в грудь грузина.
Затем, стерев свои "пальчики", они вложили "ТТ" в ладонь начкара, а ружьё — в руки "крестника". Что бы придать картине "реализму", как выразился Молодой, они частично раскидали, а частично сунули в скрюченные пальцы трупов стодолларовые купюры, по две-три на каждого. Доллары, естественно, были фальшивые и оба от души веселились, представляя какие разочарованные рожи состроят менты-хапуги, приедущие на место происшествия…
ГЛАВА 7. Загадочный незнакомец
Слух о скоропостижной кончине Антона долетел до Давыдова где-то после полудня, поэтому Клавдия ничуть не удивилась, когда муж вернулся один. Видя его состояние, она не стала допытываться, где он пропадал до вечера, по опыту зная, что когда отойдёт, сам обо всём расскажет. Симаков же тоже не захотел сходу обременять впечатлительную супругу страшными, непонятными и нелицеприятными подробностями своих похождений.
Молча загнав мотоцикл в гараж, он отправился за хату, где у него была оборудована душевая кабина с бочкой на крыше, в которую вода подавалась насосом "Малыш", и помылся с дороги. Потом жена позвала его вечерить и он, всё такой же смурной и задумчивый, уселся за стол под навесом, рядом с летней кухней.
Кусок не лез в горло, аппетит пропал напрочь, хотя во дворе Пешнёвых он готов был быка проглотить. Вспомнив висельника, Симаков вздрогнул и совсем отложил ложку в сторону. Видя, что мужа гложет какая-то кручина, Клав-
дия решила, что после ужина обязательно утешит его задушевным разговором, а пока прошла на огород нащипать зелени для салата.
Вдруг стукнула калитка и к ним ввалился дед Митрич, балагур и выпивоха, одинокий пенсионер, проживающий за два двора от Симаковых. Михаил Степанович постоянно поддерживал с ним ровные приятельские отношения, чему дедок был всегда несказанно рад.
— Клавка-а! — загорланил дед, увидев ту на грядках, — Миха вернулся? А то вроде как его драндулет давеча по улице прогромыхал… Позови-ка его, дело есть на сто мильёнов!
Клавдия не успела ответить, как дед обернулся к летней кухне и сам увидел встающего из-за стола Симакова. Заулыбавшись, Митрич отвесил хозяину шутовской поклон:
— Наше вам с кисточкой, Михайла Стяпаныч!
Клавдия вернулась с огорода с луком и пучком укропа.
— К тебе, Мишь — кивнула она на ходу мужу и поднялась на крыльцо, пробурчав недовольно: "Что за люди! Не дадут человеку поесть спокойно! "
Симаков пошёл навстречу соседу, за которым тенью следовал незнакомый ему мужчина в брезентовом дождевике с накинутым на голову капюшоном.
— Слышь, Миха — затараторил дед Митрич, — Я к тебе по делу! Антон-то, мы слыхали, того… преставился! Царство ему небесное! Теперь, как я понимаю, у тебя с колодцем заминка случилась? Так ты не дрейф! Я тебе человека привёл, такой же спе…спец…я. лист, как и новопреставленный. Жилу, говорит, под землёй без проблем вижу! Во как! Верно, паря?
Митрич обернулся к незнакомцу в дождевике, но тот ничего не отвечая, ловко обошёл Симакова с дедом и быстрым шагом направился в центр двора. Здесь он остановился и склонил голову на грудь, будто к чему-то прислушиваясь, потом обернулся лицом к вечернему солнцу и зашевелил бесцветными гу- бами. Из-под капюшона на миг показался его острый подбородок, широкие скулы, тонкий прямой нос и выпирающий кадык.
"Молитву что ли читает? — подумал Симаков и в который раз за сегодняшний
день почувствовал, как им овладевает новая надежда. Глядя на незнакомого лозохода, он как-то незаметно забыл про свои печали и снова воспрянул духом…
— Кто это? — отчего-то шёпотом спросил он Митрича, — Откуда? Где ты его
откопал, дед?
— А Бог его ведает, кто он… Человек как человек… Иду я, значит, по улице, а ён навстречу… Слышь, говорит, дед, не знаешь, кто у вас на деревне колодец рыть собирается? А то я бы пособил, место правильное указал. Мол, воду под землёй сызмальства чую, запросто отыскать могу. Мне, мол, деньги срочно требуются. Много я не запрошу, рублёв сто от силы…
Я и обрадовался! Как не знать? Дружбан мой, говорю, Миха Симаков давно измыслил колодец копать, да вот незадача, поехал ён седни в соседнюю деревню лозоходца звать, а тот, веришь — нет, взял да и преставился! Вот незадача! Понятно, отвечает прохожий, давай, веди к своему дружбану, я ему не хуже вашего Антона место для колодца укажу!
Незнакомец в дождевике произвёл на Симакова странное впечатление. И вовсе не тем, что по такой жаре кутался в брезентовую накидку, нет! Было в его облике нечто такое, что словами передать невозможно, можно только чувствовать…
Слушая краем уха разглагольствования Митрича, Симаков с интересом наблюдал за незнакомцем. Он всё ждал, когда же тот наконец возьмёт в руки рогульку или прутик какой, как это делали покойные Антон и Матвей Поликарпов. Или, на худой конец, рамку из алюминиевой проволоки, какая была у Филлипа Пешнёва. Но лозоходец, похоже, ничего такого применять не собирался. Он искал воду вовсе не так, как все, и это было увлекательнейшее зрелище.
