Владимир Цыбизов - Тайна «Соленоида»
В установленный срок лодка достигла указанного пункта. Впереди мигал то красный, то зеленый огонь маяка. Капитан стоял на стальной узкой палубе и всматривался в темноту.
Ждать пришлось недолго. Вот Малькольм насторожился: он уловил стук весла о борт. Помигал карманным фонариком. Скрип уключин послышался ближе. Из темноты призраком выдвинулась рыбачья лодочка.
— Тускарора, — тихо сказал человек в лодке, обернувшись к Малькольму.
— Все в порядке, — небрежно бросил капитан. — Вы один?
— Один, если не считать камней.
— А как же с лодкой?
— Затоплю. В дне прорублена дырка. Минутку, сейчас выдерну затычку…
Человек немного повозился в лодке, выбросил за борт комок тряпок и перепрыгнул на «Каракатицу».
— Ладно, и без нас пойдет ко дну, — заметил Малькольм, увидав, что пассажир следит за лодкой. — Идемте. Пора отправляться.
И пропустил человека вперед. При этом он постарался рассмотреть пассажира.
Незнакомец не стал расспрашивать, куда идти, где ему отведено место. Он уверенно направился к особой каюте, устроенной на лодке для перевозки ценных грузов, а также для секретной перевозки пассажиров, которыми могли заинтересоваться власти той страны, куда шла лодка. Впрочем, Акула старался пореже встречаться со сторожевиками и пограничниками.
«Ого, стреляная птица», — подумал капитан, заметив, как уверенно держится на судне пассажир. Не успели они спуститься вниз и попасть в ярко освещенный коридорчик, как Малькольм сразу признал человека, шедшего впереди.
— Волк? — сказал он без особого, впрочем, удивления.
— Тише, — спокойно отозвался Волк, не оборачиваясь. — Я тебя сразу узнал, Акула. Дай ключ. Заходи…
Волк отпер дверцу каюты, вошел и сел на железную табуретку. Малькольм задохнулся от негодования — Волк распоряжается здесь как хозяин! Вот нахал.
Однако вошел и прикрыл за собой дверцу.
Волк — это был Томпсон — знал каюту по описанию Ленди, секретаря Моррила, и теперь лишь мельком окинул ее взглядом. Впрочем, все видимое глазу заключалось в двух табуретках и крошечном столике у стены. Койка была вделана в стенку, как и шкаф, где должны находиться все вещи Томпсона.
Прошли сутки, другие. Днем лодка следовала под водой, ночью — в надводном состоянии. Малькольм принимал все меры предосторожности, чтобы «Каракатицу» не заметили со встречных судов. Под конец вторых суток поднялся шторм.
«Каракатица» нырнула.
— Где мы? — спросил Томпсон Акулу, когда тот пришел.
Малькольм ткнул пальцем в карту, разложенную на столике каютки. Там, куда указал капитан, было темно-синее пятно.
— Мы над бездной Тускарора, — пояснил Акула беспечным голосом. — Здесь глубина более десяти километров. Если вдруг откажут механизмы, от нас не останется и следа. Не успеет лодка опустится и на половину, как вода сплющит ее в кленовый лист.
Акула мстил приятелю за то пренебрежение, с каким Волк держался с ним, и со смаком описал все ужасы, которым подверглась бы лодка и ее команда, если бы «Каракатица» застряла над пропастью.
Томпсон понимал положение и невольно ежился, хотя был не робкого десятка.
Одно дело погибнуть на земле, в открытой схватке, от пули или ножа, и совсем другое — испытать мучительную смерть, попав в тиски между сжимающимися стенками плавучей мышеловки, откуда нет спасения…
«Каракатица» тенью мчалась в зеленоватом мраке над великой пучиной Тускароры. Даже самолеты летают над землей обычно ниже, чем плыла сейчас лодка над дном океана. Свинцовая гирька, упав здесь на дно, «сама собой» превратилась бы в тончайший лист фольги. Да и не удивительно: на глубине десять километров, вода давит на каждый квадратный сантиметр поверхности всякого тела с силой в тысячу килограммов.
Томпсон лежал на своей койке и вслушивался в шумы за стенками каюты. Лодка жила обычной жизнью, и если бы не десятикилометровая пропасть под «Каракатицей», все было бы хорошо и он чувствовал бы себя прекрасно. Но что это? Какой-то шум за дверью… Толчок… Лодка качнулась… и пошла вниз…
Часть II
Глава 1. «Случайное» знакомство
Автобус, шурша шинами по асфальту, катил мимо лип, насаженных вдоль тротуаров, мимо просторных витрин продуктовых и промтоварных магазинов, мимо рекламных щитов с театральными афишами. Валя чуть пригибалась, чтобы удобнее было смотреть через окно, и старалась отыскать глазами на щитах знакомую афишу синего цвета, вверху которой красными буквами было написано: «Театр оперетты». Сегодня должен был идти «Цыганский барон», и она хотела проверить, не ошиблась ли. Может, перепутала день? Может, не «Цыганский барон» идет, а «Сильва»? Но «Сильву» она слушала…
— Можете сесть, — раздался позади нее приятный грудной голос.
Валя обернулась. Ей улыбалась девушка в зеленом шелковом плаще и зеленой шляпке.
— Вот, садитесь, — опять предложила девушка Вале и кивнула на пустовавшее сидение, возле которого стояла. Недавно здесь сидела старушка. Валя и не заметила, как освободилось место.
— Благодарю, — ответила она. — Я скоро схожу. Садитесь сами.
— Спасибо, я тоже скоро схожу. Через одну остановку.
— И мне там, — заметила Валя, считая, что будет невежливо промолчать. — Оттуда ближе до театра оперетты, чем со следующей.
— Да, оттуда ближе, — подтвердила незнакомка. — Я всегда там схожу. Вы в театр?
Валя утвердительно кивнула головой и пояснила:
— Хочу «Цыганского барона» посмотреть. Сегодня, кажется, этот спектакль идет? Вы, случайно, не знаете?
— Ну, конечно, знаю, — охотно ответила девушка. — Я же там работаю.
«Цыганский барон» идет сегодня последний раз на этой неделе. Но сейчас вы уже не достанете билетов.
Автобус остановился. Они вышли. Валя нерешительно спросила:
— Неужели так и нельзя достать на сегодня два билета?
— Попытайтесь, — пожала плечами девушка и собралась идти. Подумав немного, она нерешительно сказала: — Знаете, идемте со мной. Я постараюсь найти для вас пару мест.
— А вы кем там работаете? — повеселев, спросила Валя и отправилась с девушкой.
— Кассиршей…
— Ой, как мне повезло! — не могла удержаться от восклицания Валя.
Кассирша скромно улыбнулась и спросила:
— А вы где работаете?
— В медицинском институте.
— Ах, вон где, — с интересом посмотрела кассирша на Валю. — Простите, а как ваша фамилия?
— Ежова.
— Ежова Валя? — радостно переспросила девушка. — То-то мне ваше лицо показалось знакомым. Ведь ваш портрет был в «Огоньке» помещен, верно? Я же помню. Я даже позавидовала вам тогда, когда прочитала про экспедицию и увидела вашу фотографию. Честное слово. Наверно, очень страшно было на островке, правда? Какая вы счастливая…
