Джеймс Дуэйн - Капер
– Эх-ма, и ведь я сам во всем виноват, – отозвался здоровяк. – Если бы мне только вечно не требовалось доказывать кулаками то, что надо мозгами доказывать. Тогда у меня не было бы такого личного дела, от которого даже монашка начала бы материться.
Редер снова взглянул на письмо на экране.
«… к несчастью, неоднократные нападения на членов рядового и сержантского личного состава, и даже на офицеров, вынуждают нас сделать вывод о том, что для кандидата в офицеры вам прискорбно недостает необходимой дисциплинированности».
Питер покачал головой. Если по-честному, он не мог их винить. Взглянув на Падди, он подумал: «Пусть даже этот верзила сам с ними согласен. Какая жалость, что у него такой бешеный темперамент, иначе я бы много чего мог ему предложить».
– Мне нужна ваша помощь, сэр, – скромно произнес Падди. Брови Питера подскочили к макушке. Падди? И скромность?
– Я могу написать им рекомендательное письмо в вашу пользу, старшина, – предложил он.
– Не-е. – Падди пренебрежительно махнул рукой, затем поднял голову и посмотрел Редеру прямо в глаза. – Вы сами знаете, что они это письмо просто к делу подошьют.
Брови коммандера подскочили еще выше.
– Так чего же вы от меня хотите? – «Этот парень, случайно, не собутыльника ищет?» – подумал он.
– Мой план, значит, вот чем хорош, – начал Падди, подаваясь вперед на стуле.
«План?» – с подозрением подумал Редер.
– Помогая мне, сэр, вы сами себе поможете.
«Похоже, в этом разговоре уже два «сэра», – подумал Редер. – Чего бы он там ни хотел, это круто».
Падди весь подтянулся, его голубые глаза заискрились. Затем он одарил коммандера уверенной улыбкой и произнес:
– Я иду добровольцем, сэр.
Питер аж вздрогнул.
– Куда?..
Старшина усмехнулся и заговорщически подался вперед.
– Вы сами знаете. – Падди дернул головой налево. – На то, очередное.
– Чего-чего?
«На то, очередное? – ошарашено подумал Питер. – Это еще что за чертовщина?»
Падди закатил глаза, затем одарил коммандера насмешливым взором.
– Ну, на то очередное дельце, которое тот десантный генерал затеял, – хрипло и нетерпеливо прошептал он.
Челюсть у Редера отпала. «Что же дальше? – подумал он. – Объявление по общегалактической сети: «Коммандер Редер отправляется на сверхсекретное задание, всем желающим предложено ознакомиться с деталями»?
Падди снова подался вперед и принялся горячо ему объяснять.
– Я ваш человек, сэр. Вы знаете качество моей работы, вы знаете, что можете положиться на меня, чтобы работа была проделана, чего бы это ни стоило…
Редер махнул рукой, останавливая поток заверений.
– Вы блестящий инженер, Падди, и никто не сомневается в вашей преданности или отваге. Или изобретательности. – Тут Редер умолк, а глаза его приобрели задумчивый глянец. Затем он решительно помотал головой.
– Так это из-за моего трижды проклятого нрава? – в отчаянии спросил громадный новоирландец. – Погибель моя – вот что это такое. Но вы знаете, сэр, что для меня значит попасть на офицерские курсы. – Ручища Падди гладила край стола, но его глаза не отрывались от Редера. – Это моя единственная надежда, сэр. Мне нужно проделать что-то такое совершенно потрясающее – или меня даже плевка не удостоят. Раньше у меня никогда не было особой причины свой нрав сдерживать. Но есть такие вещи, ради которых человек даже самую свою натуру изменит, и тут как раз такой случай, – продолжал настаивать он.
– Лейтенант Роббинс? – спросил Редер.
– Так точно, сэр. Она пульс моего сердца, коммандер Но если я только не стану офицером, я не смогу… мы не сможем… нет, этого просто не может быть!
Питер подавил горестный вздох. В мирное время все было бы совсем по-другому. Синтия сдала бы свое офицерское звание, или Падди ушел бы с военной службы. Бог свидетель, Торговый Флот с радостью смог бы подыскать работу для парочки с их способностями. «С радостью? – перебил себя Редер. – Да они бы для них капитанскую каюту очистили!» Но шла воина, и вопрос об увольнении для них обоих просто не стоял. «На войне никаких отставок!» – как сказал поэт. Кроме того, Содружеству и не требовались никакие регламентации, чтобы Падди и Синтия оставались на службе; это просто входило в их натуру. Питер потер ладонями лицо и сказал:
– Падди, там будут десантники.
– А-а, ерунда! – воскликнул Падди и отмахнулся. – Ну и что с того? Каким дураком бы я был, если бы стал держать против кого-то одно то, что он десантник? Понятное дело, им больше ничего не остается, раз уж они такими родились. Черт побери! – Тут он насупился. – Я же не бык, которому никак нельзя на красную тряпку не броситься. Если уж я так решу, я могу с кем угодно сдружиться.
Питер уже во второй раз почувствовал себя так, будто его треснули линейкой по физиономии.
– Вы же десантников ненавидите! – воскликнул он, пытаясь вернуться к привычной реальности.
– Ничего подобного, сэр! – Не дожидаясь возражений Питера, Падди погнал дальше. – Вся штука в том, что я не так ненавижу десантников, как подраться люблю. А кто вам в этом деле составит самую лучшую компанию? – радостно вопросил он.
«У меня уже совсем голова раскалывается, – подумал Редер, желая похлопать себя ладонями по пульсирующим вискам. – Но минутку – ведь я еще ни в чем не признался. Самая пора снова этот разговор под свой контроль взять».
– Падди, – настойчиво проговорил он. – Все это в любом случае бесцельно, потому что никакого задания нет.
– Конечно нет, сэр, – подтвердил Падди, кивая, подмигивая и изображая на лице самую что ни на есть заговорщическую улыбку. – И вы о нем никогда не слышали.
Редер рассмеялся – просто ничего поделать не смог.
– Падди, – предпринял он новую попытку, – что заставляет вас думать, будто я отправляюсь на какое-то задание?
Падди какое-то время смотрел на Редера, словно бы в замешательстве, а затем воскликнул:
– Да разве этот дьявол Скарагоглу не поманил вас пальцем и не велел прийти к нему в кабинет? А зачем ему это делать, если у него нет чего-то очень крупного на уме? И, понятное дело, если бы ему были нужны только вы, он бы не стал устраивать такое публичное представление. – Голубые глаза Падди внимательно следили за Редером, высматривая, как это будет воспринято. Качая головой, он продолжил: – Это должно быть что-то очень крупное, и я полагаю, он хотел предупредить тех, у кого есть глаза. Мол, пусть увидят, что подворачивается возможность. Вот вам мои соображения.
Питер почувствовал, как внезапный прилив крови горячит его щеки, когда он понял, что именно это Скарагоглу и проделал. «Пожалуй, – с грустью подумал он, – мне следует взять с собой Падди только за тем, чтобы он комментировал для меня действия десантного генерала». Питеру вдруг показалось, что существует определенная связь между паучьей изворотливостью Скарагоглу и тем незатейливым хитроумием, которое Падди заработал за долгие годы скольжения вверх-вниз по сальному шесту служебной лестницы от рядового до старшины и обратно.
