Джеймс Дуэйн - Капер
Обзор книги Джеймс Дуэйн - Капер
В реальности же элитный линкор «Африка» – старое корыто, толком не способное пролететь и пару-другую парсеков… а скромный бортинженер – лихой парень, весьма довольный новой непыльной работенкой и новой, приживленной рукой!
Но… знал бы он, что будет дальше!
А дальше – головокружительные космические приключения, пираты, негуманоидные чужаки, предатели, религиозные фанатики… и черт знает что еще.
И со всем этим предстоит разобраться Питеру Редеру – разудалому звездолетчику далекого будущего!..
Джеймс Дуэн, Стивен Стирлинг
Капер
Глава первая
«Все это простая формальность, – убеждал себя коммандер Питер Эрнст Редер. – У нас тут полный ажур. Это даже не настоящая следственная комиссия и уж тем более не трибунал. Я герой, а не козел отпущения. – Тут он подавил отчаянное желание потереть себе диафрагму. – Почему же тогда живот никак не проходит?»
Да, разумеется, сказывался предыдущий визит Питера в эту же самую залу суда, визит не столь давний. Тогда второго лейтенанта Синтию Роббинс, его заместителя, подозревали в диверсии и убийстве, да и на самого Редера тоже косо поглядывали. Так что теперь и вид массивного дубового стола в дальнем конце залы, и аромат восковой полировки, и едва слышный шелест флагов Содружества и Космического Отряда у него за спиной – все это предупреждало его подсознание об опасности. В сущности, ощущение это мало чем отличалось от того, которое ты испытывал в «спиде», когда компенсатор начинал барахлить, а система автоматического слежения сообщала о том, что мокакский истребитель уже держит тебя на мушке…
«Это еще когда я руку не потерял», – подумал Питер. Впрочем, с тех пор, как его сделали бортинженером «Непобедимого», стрессов меньше не стало. Коммандер неловко заерзал на стуле.
Всего несколько недель спустя зала по-прежнему щеголяла теми же глянцевитыми панелями красного дерева, той же впечатляющей картиной космической баталии на задней стене, по бокам от которой висели усеянный звездами флаг Содружества и сине-черный флаг Космического Отряда. Шестеро суровых на вид старших офицеров сидели в удобных кожаных креслах за крепким дубовым столом, обращаясь лицом к небольшому столику с единственным стулом для свидетелей. Все это слишком напоминало тот предыдущий раз.
Разве что действующие лица несколько изменились.
И на сей раз у Редера была личная причина для беспокойства В конце концов, он действительно оставил свой боевой пост в самый разгар сражения с мокаками и их союзниками повианами.
«Никогда нельзя быть до конца уверенным в том, что начальство не решит сделать из кого-нибудь наглядный пример, – размышлял Питер. – Из меня, скажем, чтобы далеко не ходить». И ведь не то чтобы коммандер сознательно не хотел повиноваться приказам. Просто все складывалось так, что в какой-то момент он оказывался единственным, кому было ведомо то, чего не знали его начальники…
Тот факт, что физиономия Редера в точности соответствовала призывному плакату – квадратный подбородок, синие глаза, которые в видеоновостях упорно именовали «вулканическими», черные волосы, бледная кожа, – мало в чем ему помогал. Точно такую же внешность имели обычно и самовлюбленные позеры – это тоже следовало признать.
Свой боевой пост Редер, естественно, оставил из лучших побуждений; рискуя жизнью, он спас драгоценный пятимесячный запас антиводорода, который без его вмешательства наверняка был бы потерян. Ни для кого уже не оставалось секретом, что запас антиводорода у Содружества упал до опасной черты. А без этого горючего Содружество просто не могло существовать, и война с мокаками была бы закончена. Помимо ценного антиводорода, Редер спас «Неустрашимый», корабль, который его транспортировал, а также местного главного механика, чудо-инженера.
И в результате стал героем.
Последовал шумный успех.
Капитан представил его к «Звездному кресту».
Тут Питер поморщился.
«Знаешь, Редер, – подумал он, – порой ты явно не по делу переживаешь».
С другой стороны, существовало скверное подводное течение, которое заставляло Питера неуютно ерзать на стуле, как бы он себя ни ободрял. Кому-то в этой зале чертовски повезет выйти отсюда всего-навсего с выговором. В этом он был абсолютно уверен.
И не последней причиной для этой уверенности было то, с каким пристрастием прямо сейчас адмирал Эйнар Греттирсон допрашивал капитана «Неустрашимого» Кэтрин Монтойю. От одного тона адмирала у Питера шерсть на загривке вставала.
– Итак, ка-пи-тан Мон-той-я, – протянул Греттирсон, сверля ее голубыми как лед глазами из-под нависших седых бровей, – в целом вы потеряли в этой операции ты-ся-чу семь-сот ваших людей, а также двадцать пять «спидов». Не так ли?
– Так точно, адмирал, – сдержанно отозвалась Монтойя.
«И при этом никто не смог бы сделать больше для их спасения», – с возмущением подумал Питер. Одного тяжелораненого члена команды капитан Монтойя собственными руками притащила к спасательным шлюпкам.
Впрочем, Греттирсон был известным солдафоном и ревнителем строгой дисциплины; ходили слухи, что он даже спит с уставом Космического Отряда Содружества под подушкой.
Монтойя сумела доставить свой изувеченный корабль к оборонительному рубежу базы «Онтарио», да еще с антиводородом.
«Для меня, – подумал Питер, – это говорит только о том, что таких командиров днем с огнем поискать».
– Как вы объясните столь катастрофические потери? – осведомился Греттирсон, чье худое аскетическое лицо было холодным как космос.
«Похоже, адмирал с моим заключением не согласен», – подумал Питер и снова заерзал на стуле, привлекая к себе внимание главы комиссии. Тут он замер, точно горный баран под недремлющим оком голодного барса.
Не то чтобы адмирал являл собой какого-то запредельного монстра; просто он был твердо убежден в том, что его нынешние подчиненные появились из формочки куда более низкого качества, нежели он сам и ему подобные.
Питер внимательно изучал остальных членов следственной комиссии, пытаясь по непроницаемым выражениям их лиц прочесть их реакцию. Вице-адмирала Полу Андерсон он знал еще со слушаний по делу Синтии и считал абсолютно беспристрастной и справедливой. Коммодор Уэйн Грецки и коммодор Маргарет Трюдо из отдела контрразведки были совершенно ему незнакомы. А вот десантный генерал Кемаль Скарагоглу представлял собой фигуру известную и могущественную, хотя и довольно темную. Его повсюду сопровождали всевозможные слухи, сплетни и наговоры.
Скарагоглу был таким последовательным макиавеллистом, что даже внешне выглядел совсем как африканская копия знаменитого общественного деятеля шестнадцатого столетия. Те же плотно сжатые губы и пристальные глаза вкупе с длинной переносицей и острым подбородком; поговаривали даже, что это у него биоскульп. Редеру так не казалось, он скорее думал, что десантный генерал является реинкарнацией какого-то невероятно удачливого кондотьера.
– И как же так получилось, – продолжал тем временем адмирал Греттирсон, – что ни вам, ни вашему старшему механику не пришел в голову весьма простой способ решения проблемы с тем злосчастным антиводородным баком?
