Сергей Синякин - Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ
Он положил оба документа перед Грудятиным.
Тот надел очки, внимательно изучил документы и поднял на подчинённого весёлый взгляд.
— А ведь темнят они, Моисей Адамович! Ох темнят! Вы запрашивали о случившемся нашу потустороннюю агентуру?
16
Это был конец.
Полковник Двигун понял это, когда Тифон скульптурной застыл в километре от них, жадно нюхая воздух.
— Идиот, — вслух обругал себя полковник. — Ну грешен, ну заповеди нарушал. Подумаешь, котла с кипятком испугался! Другие же терпят, и ты бы привык!
И таким заманчивым и недостижимым показался ему сейчас Ад, что полковник едва не заплакал.
Тифон медленно приближался.
— Глянь, — некстати толкнул товарища Длиннорыл, — голые бегут!
По асфодельскому лугу шла колонна голых атлетов. Затесаться в эту толпу красавцев у двух обросших шерстью кривоногих демонов не было ни единого шанса. Чертополохами смотрелись бы в этой толпе черти, сорняками в букете благоухающих роз.
Тифон снова заскрежетал.
— Интересно, куда они? — спросил Длиннорыл.
— Не знаю, — процедил полковник. — Я с местными обычаями не знаком… — Он вдруг схватил демона за мохнатую лапу. — Гляди, колесницы!
И впрямь — от серого горизонта мчались наперегонки многочисленные колесницы. Переглянувшись, демоны бросились им наперерез.
17
Сатана оглядел Люцифера.
— Ну, охотничек, — ехидно скривился он, — порадуй успехами!
— Они ещё из Орка не выбрались, — пробурчал Люцифер. — Нечем пока хвастать.
— И что? — Сатана обошёл Люцифера. — А ведь они здесь должны быть! Здесь, понимаешь?
— Так нас Зевс в Орк не пропустил, — развёл лапы и перепончатые крылья Люцифер.
— Вы обращались к Зевсу? — Казалось, что Сатану вот-вот хватит удар. — Значит, этот интриган уже кое-что знает? Люцифер! Ты соображаешь, что ты натворил?
Люцифер ещё ниже наклонил голову. Хвост его нервно постукивал по полу.
— Ты! — Сатана взял его за козлиную бородку. — Ты выдал этим недоумкам с Олимпа высшую тайну Ада! Ты вручил им оружие против меня! Идиот!
Он оглядел присутствующих.
— Все бросить! — приказал он. — Заняться поисками. Запомни, рогатый дурак, если демоны не будут схвачены, ты потеряешь все.
Стоявший у него за спиной и наблюдавший за выволочкой товарища Вельзевул казённо добавил:
— Тем более что нашими беглецами заинтересовались и на Земле, — и раскрыл перед повелителем папку, сделанную из кожи Каина.
— Заварил кашу, стервец! — Сатана пнул Люцифера копытом. — Теперь жди неприятностей!
Вельзевул протянул повелителю ещё одну бумагу.
— В Раю взяли Иуду, — доложил он, окончательно добивая поджавшего хвост Люцифера.
Сатана бессильно откинулся в кресле, достал из воздуха сигару, прикурил от когтя правой лапы, выпустил едкий и плотный клуб дыма и будничным голосом произнёс:
— …!
18
Дух менял свои очертания.
Да, смесь амброзии, нектара и спирта была действительно гремучей. Разговаривать с ним было бесполезно.
Не менее жалкое зрелище представлял Голубь. Старый греховодник топорщил перья, взволнованно раздувал зоб и потерянно ворковал:
— Ну, зачем, зачем я с вами связался? Летел бы сейчас к Марианне… или к Клотильде… или к Изауре… Да к просто Марии, наконец! — Похоже, святую птицу заклинило на женских именах.
— Иуда меня не предаст, — без особой уверенности сказал Сын Божий.
— Как в Гефсиманском саду! — съязвил Иаков. — И ведь как целуется, стервец!
— Не ёрничай! — одёрнул товарища Фома. — И без тебя тошно!
— Второй раз не распнут! — ухмыльнулся Иаков. — Может, семи смертям и бывать, но на крест больше не пошлют!
— Что делать будем? — оглядел соратников Сын Божий.
— Надо сдаваться, — вслух подумал Матфей.
— Спасать Иуду надо! — девичьи закраснелся Варфоломей и пощекотал Голубя под крылышком. Голубь немедленно выгнулся, надул зоб и привычно заворковал, шаркая лапками. — Если мы его не спасем…
— И как мы это сделаем? — прищурился Сын Божий. — На приступ лечебницы пойдём? С арфами наперевес?
— Заговорит кариотянин, — раздумчиво бросил Иаков, — все мы туго заскучаем.
— Ты с жаргоном завязывай, — посоветовал Сын Божий. — Среди нормальных людей сидишь, а не заезжих барыг на дорогах к Самарре шелушишь. Дело серьёзное.
— Вот и я говорю, — кивнул Иаков. — Стремно, брат.
— Банда путчистов! — с отвращением сказал на миг протрезвевший Дух. — Смотреть на вас отвратно. На кого помыслили руку поднять?
— Зачем я с вами связался? — заныл Голубь. — Жили себе… Ну, славословили, конечно, не без того. Так ведь ему нравилось! А теперь что?
Варфоломей снова погладил его, и Голубь потянулся к апостолу клювиком.
— Хватит ныть, — решительно сказал Иаков. — Надо идти Иуду с кичи вынимать!
— А если херувимов подкупить? — поинтересовался молчавший до того Левий Матвей.
Все повернулись к бывшему мытарю.
— Был я у лечебницы, — сказал практичный апостол. — Поглядел я на жизнь херувимскую. Морды у них львиные, сами они велики и жрать постоянно хотят. А мяса в Раю нет! Надоело им, поди, на финиках да акридах сушёных сидеть. Не очень на них пожируешь!
— Да где мы мясо-то возьмём? — вынырнул из небытия Дух. — Я уж и сам его вкуса не помню!
19
Двое нежились под солнцем.
— А чего Тебе, Господи, хочется? — простодушно спросил архангел Гавриил.
Бог зевнул и откровенно признался:
— А ничего Мне, Гаврюша, не хочется. Скучно Мне!
— Я вчера Иуду допрашивал, — сообщил архангел.
— Молчит?
— Молчит. Второй раз, говорит, я Его не предам.
— Значит, есть чего предавать, — заметил Бог. — Нажать надо. Крепенько нажать.
— Не по-Божески будет, — усмехнулся Гавриил.
— Да ну? — удивился собеседник. — А разве Мною где-нибудь сказано «не пытай»? Что Господу страдания неправедной души? Я и в Потоп сожалений не чувствовал. Грешник мучиться и страдать должен, и всё равно, где он страдает, — в Аду или в Раю. Нажми на него, Гаврюша, крепко нажми!
— Нажимал уже, — признался архангел.
— И что же? Молчит?
— Воет…
Они помолчали. Вокруг жужжали пчёлки, трудолюбиво собирая нектар с цветочков, боролись среди берёзок косолапые славные медвежата, ласточки быстрокрылые в небе летали. Лепота кругом. Одно слово — Рай.
Вдали слышались звон арф и протяжное пение, сопровождаемое возгласами «аллилуйя!».
