Роберт Шекли - Майрикс
Они все глубже и глубже входили в Город. Освещение убывало; формы становились более угловатыми и стилизованными. Коридоры сменялись залами, разветвлялись в короткие тупики и без видимых причин поворачивали в стороны. Аарон почти физически ощущал, как вокруг них сгущалась аура древности. Световые эффекты на стенах и потолках поражали воображение. Чувство таинства усиливалось с каждым шагом, но они пока не встречали ничего такого, что могло бы показаться сверхъестественным.
— Вскоре ты увидишь действительно потрясающую вещь, — сказал Лоренс.
Они прошли через пару открытых двойных дверей, спустились по тускло освещенным ступеням и свернули за угол. Когда их маленький отряд оказался на середине прямого коридора, Лоренс поднял руку и замер на месте.
— Вот это я и хотел тебе показать, — сказал он.
* * *Аарон хотел чуда, и он его получил. Еще одно мудрое откровение. В первые дни, осматривая развалины, Аарон видел в них только застывшие отголоски былого величия. Интересно, спору нет, но все это показывали и в фильмах о других городах чужаков. Он тогда еще не находил здесь качественного различия.
Однако Четвертый Чужеземный Город оказался чем-то совершенно иным. И Аарон однажды понял, что это не мертвые руины и не диорама древнего зодчества. Город, как живой организм, откликался на мысли и поступки людей. В каком-то смысле он походил на обучающую компьютерную программу. Вот что имел в виду Лоренс, показывая Аарону на дверь.
— Я могу поклясться, что ее здесь раньше не было. Лоренс кивнул, но не сказал ни слова.
— Неужели она появилась только сейчас?
— Ты и сам это знаешь, отец.
Внезапно Аарон почувствовал желание вернуться к третьей двери слева. Всего лишь минуту назад она не поддалась на его толчок. Но теперь, когда он снова вернулся к ней, дверь открылась при одном лишь прикосновении.
— Ты изменил дверной шифр? Лоренс покачал головой.
— Но кто-то же это сделал? Когда мы проходили мимо нее в первый раз, она была закрыта. А теперь я ее открыл.
— Никто к ней не прикасался, отец. Мы уже встречались с этим феноменом раньше. Двери открываются лишь тогда, когда Город считает, что ты готов пройти через них.
Чтобы доказать свои слова, Лоренс подошел к следующей двери и толкнул ее рукой. Та не поддалась. Он жестом подозвал отца, и Аарон открыл ее легким прикосновением пальцев.
— Город словно знает, что я уже пообедал, — объяснил Лоренс. — И поэтому он не видит причин открывать для меня эту дверь. А вот ты проголодался, и Город готов накормить тебя.
Аарон осторожно переступил порог, и массивная створка тут же закрылась. Он увидел, как круглая рукоятка трижды провернулась вокруг оси. Дверь снова открылась, и в проеме появился Лоренс.
— Как ты об этом узнал? — спросил Аарон.
— Методом проб и ошибок. Я обнаружил, что, несмотря на первый запрет, Город все же может пропустить меня дальше. Просто я должен настаивать на этом — вот и весь секрет. Он позволяет мне пройти, если я принял твердое и окончательное решение.
Аарон осмотрелся. Комната напоминала маленькую столовую. Вокруг мраморного стола стояли четыре деревянных стула. На белой скатерти виднелись салфетки, стеклянная и фарфоровая посуда, а также несколько больших блюд, из-под крышек которых исходил аппетитный запах. И что интересно, эта пища не выглядела чужой. Обычное тушеное мясо с морковью и жареной картошкой — не очень экзотическая, но хорошо приготовленная еда.
— А кто готовит эту пищу? — спросил Аарон.
— Она просто появляется.
— И она всегда одна и та же?
— О нет! Город ее разнообразит. Он вообще не повторяется. Иногда это восточные блюда, а иногда русские или латиноамериканские. Часто мы даже едим что-то вообще непонятное. Но мы доверяем Городу, и никто из нас еще ни разу не пострадал от пищи.
Однако здесь появлялись и не совсем приятные вещи. Например, куклы. Все те же куклы. Город оказался настоящим затейником. И куклы встречались в развалинах на каждом шагу. Ни одна из них не превышала восемнадцати дюймов в высоту, и они всегда были тщательно одеты. Обычно Аарону попадались тряпичные куклы, но он находил и прекрасные статуэтки из голубого фарфора с глазами, вырезанными из драгоценных камней. Куклы появлялись в Городе повсеместно: то партиями по несколько штук, то десятками или даже сотнями. Тем не менее Аарон не видел принципа, который мог бы стоять за этим. Временами они вообще исчезали, а потом возникали, как грибы после дождя. Аарон пытался составлять графики, подсчитывал количество и вел ежедневные записи. Но он так и не докопался до истины.
* * *— Сара, что ты здесь делаешь? Тебе же не хотелось участвовать в этом.
— Наверное, я передумала.
— Конечно, тут нет сомнений. Но почему ты передумала?
— А вот это уже мое дело.
— Ты уже виделась с Лоренсом?
— Еще нет. Хотя это уже не кажется мне таким важным, как раньше.
— Тем не менее это важно! — сказал Аарон. — Ты обязательно с ним должна поговорить. Я знаю, он будет рад вашей встрече.
— Почему ты все время стараешься быть таким отвратительно милым? Все изменилось, Аарон. Мы должны знать, куда пойдем отсюда дальше.
* * *По какой-то причине Лоренс и Сара не встретились. Аарон не думал, что они избегали друг друга. Но так получилось, что встретиться им не удалось. Хотя, возможно, кто-то из них действительно не захотел этой встречи, и тогда понятно, почему она не состоялась. Однако это опечалило Аарона. И еще его тревожило, что Сара больше не проявляла к нему интереса. Почему же все так резко изменилось? Неужели что-то произошло?
* * *— Как поживаете, дружище? — спросил самиец. Аарон приподнялся и сел. Он все больше и больше времени проводил в постели, рассматривая мраморный потолок. Прежде ему казалось, что у него есть о чем подумать. Но теперь он в этом сомневался. Мысли с трудом пролезали в его голову и как-то очень быстро выскальзывали оттуда. Тем не менее в последние дни он чувствовал себя спокойно и вполне оптимистически. Что-то, конечно, было не так, и именно к этому его сейчас подводил самиец, однако Аарон считал себя абсолютно здоровым — особенно после того, как прекратились кошмары. Между тем Октано тревожился о друге. Аарон часто шептал что-то о маленьких пипедах, восставших против больших самийцев. И ему оставалось только удивляться, где его приятель набирался подобных идей.
— Со мной все нормально, — ответил Аарон. Самиец уловил в его голосе настороженные нотки. Но он уже устал от всех этих странностей и недоразумений. В городе чужаков находилось несколько исследовательских групп от всех шести рас, и казалось, что все они занимались исследованием развалин. Однако их видимый труд не приносил никаких результатов. Более того, на проходном пункте в Город скопилась груда депеш и запросов. Некоторые из них исходили от комиссий Совета, которые бомбардировали Аарона и Лоренса вопросительными знаками. Самиец не раз пытался уговорить их написать ответ. «Поймите! Люди из Совета посчитают ваше молчание очень странным!» Но отец и сын не находили на это ни времени, ни желания.
