Октавия Батлер - Дикое племя
Дейли отвернулся, не желая встречаться с взглядом Доро. Но когда тот вновь двинулся вперед, Дейли последовал за ним. Он последует вслед за Доро на корабль, и если Доро предложит ему деньги за раба, он должен будет от них отказаться. Этот негр должен стать подарком. Дейли никогда не брал деньги непосредственно из рук Доро, но всегда был готов разделить его общество.
— А почему этот белый зверь следует за нами? — спросил юноша достаточно громко, чтобы Доро услышал его слова. — Что он теперь собирается сделать с нами?
— Мой хозяин должен заплатить ему за тебя, — сказала Энинву. Она представилась молодому человеку дальней родственницей его матери. — И кроме того, мне кажется, этот человек хочет услужить ему.
— Но если этот белый человек раб, то почему ему следует платить?
На этот раз ответил сам Доро.
— Потому что я хочу заплатить ему, Окойя. Ведь может же человек сам решить, как ему поступать со своими рабами.
— Так значит, это ты послал своих рабов, чтобы убить наших родственников и забрать нас?
— Нет, — сказал Доро. — Мои люди только покупают и продают рабов. — Он не добавил, что покупает только вполне определенных рабов. Конечно, если Дейли по-прежнему ему повинуется. Скоро это будет известно.
— И они посылают других, чтобы нас грабить и убивать. Это то же самое!
— То, что я разрешаю своим людям, это мое дело, — отрезал Доро.
— Но они!..
Доро неожиданно резко остановился, повернулся лицом к молодому негру, тот тоже был вынужден остановиться.
— То, что я разрешаю им делать, это мое дело, Окойя. Вот и все.
Вероятно, недолгое время, проведенное в рабстве, научило его терпению. Окойя ничего не ответил на эти слова. Энинву пристально посмотрела на Доро, но тоже промолчала.
— О чем они говорят? — спросил Дейли у Доро.
— Они не одобряют твоей профессии, — пояснил ему Доро.
— Проклятые дикари, — пробормотал тот. — Это настоящие животные, и к тому же сплошь сущие людоеды.
— Вот эти как раз нет, — сказал Доро, — хотя некоторые из их соседей — несомненно.
— Все они, все, — настаивал Дейли. — Дай им только случай.
Доро улыбнулся.
— Конечно, нет сомнения, миссионеры со временем доберутся и к ним, чтобы обучить их практике символического людоедства.
Дейли даже подскочил на месте. Он считал себя набожным человеком, несмотря на свое занятие.
— Ты не должен говорить подобные вещи, — зашептал он. — Даже если ты и не досягаем для Бога.
— Только избавь меня от твоей мифологии, — сказал ему Доро, — и от твоего праведного негодования.
Дейли слишком долго вел дела с Доро, чтобы не быть искушенным в подобных вопросах.
— По крайней мере, мы честно говорим о том, что делаем, — продолжал Доро. — Мы не претендуем, как делаете это вы, рабовладельцы, на то, что делаем это ради спасения души наших жертв. И уж никогда не убеждаем самих себя, что ловим их только для того, чтобы обучить их цивилизованной религии.
У Дейли округлились глаза.
— Но… Ведь я не имел в виду, что именно ты… и являешься… этим… Я не имел в виду…
— А почему нет? — Доро продолжал глядеть на него, забавляясь его смущением. — Уверяю тебя, я самый способный из всех людоедов, которых тебе только доводилось встречать.
Дейли промолчал. Он вытер пот с бровей и стал смотреть в сторону моря. Доро проследил за его взглядом и заметил корабль, стоявший на якоре в маленькой бухте. Это был собственный корабль Доро, «Серебряная Звезда». Небольшой, но очень крепкий, он подходил гораздо лучше, чем его более крупные корабли, для того чтобы проходить в запрещенные места и вывозить рабов, принадлежавших Королевской Компании. Подойдя чуть ближе, Доро смог разглядеть возле него своих людей, которые грузили в длинную лодку батат. Очень скоро он должен быть на пути к дому.
Доро пригласил Дейли подняться на корабль. Там он прежде всего разместил Энинву и ее внука в собственной каюте, а уже затем уселся за еду и выпивку с Дейли, чтобы расспросить его о своей деревне.
— Нет, это не жители побережья, — сказал Доро. — Это племя из внутренних районов страны. Они жили в долинах, окруженных лесами. Я показывал тебе некоторых из них несколько лет назад, когда мы с тобой первый раз встретились.
— Эти черномазые для меня все на одно лицо, — сказал Дейли. — Мне трудно что-либо сказать. — Он глотнул бренди.
Доро быстро схватил его за единственную оставшуюся руку повыше запястья.
— Если ты не сделаешь этого, ты будешь для меня просто бесполезен, — сказал он.
Дейли остолбенел от страха, не сумев даже вовремя отреагировать и выдернуть захваченную руку. Он сидел тихо и, наверное, вспоминал о том, как умирали его люди в предыдущие годы, и о том, дотрагивался ли до них при этом Доро или нет.
— Это была всего лишь шутка, — хрипло прошептал он.
Доро ничего не сказал, только взглянул на него.
— В твоих людях была арабская кровь, — очень быстро заговорил Дейли. — Я помню их взгляды и их язык, которому ты учил меня, а также их отвратительный характер. Таких людей непросто превратить в рабов, чтобы при этом они остались в живых. Никто похожий на них не проходил через мои руки, не будучи опознанным.
— Повтори слова, которым я научил тебя.
Дейли произнес их, те самые слова на языке людей из племени Доро, которые ему следовало произносить, чтобы убедиться, что к нему попали «соплеменники» Доро. И только после этого тот отпустил его руку. Работорговец произносил все слова абсолютно верно, но никто из людей Доро не отозвался на них. Эти люди, как и говорил Дейли, действительно обладали скверным характером. Более подозрительные, чем большинство остальных чужеземцев, более склонные к убийству своих соседей, они охотнее других соблюдали свои обычаи и удовлетворяли голод человеческим мясом. Именно по этим причинам Доро и изолировал их в центре безлюдной саванны. Будь они гораздо ближе к большим и сильным племенам, они давно исчезли бы с лица земли как недоразумение.
Вдобавок ко всему у этих людей была превосходно развита интуиция. Она помогала им угадывать чужие мысли и бороться друг с другом чаще на уровне дьявольских намерений, чем дьявольских поступков. При этом они никогда не задумывались о необычности своих поступков. Доро был их истинным богом с тех самых пор, когда собрал несколько племен и разрешил им вступать в брак только с людьми своего круга или с чужеземцами, которых он сам к ним приводил. Они подчинялись ему, избавлялись от явно ущербных детей, появлявшихся от близкородственных браков, и усиливали те качества, которые делали их столь полезными для Доро. Эти же самые качества делали их чрезмерно раздражительными и злобными, порочными и нетерпимыми до жестокости по отношению к таким же людям, как они сами, но это не принималось в расчет. Доро был очень доволен ими, а они в течение многих веков свыклись с идеей, что его радость — это самое главное, что они призваны поддерживать.
