Георгий Гуревич - Тополь стремительный
За Дусей прочие установилась репутация человека, который может все. Она понимала свое дело, верила в труд, в людей и в себя, и в этом был секрет ее успеха. Сто раз она повышала свою выработку и всегда знала, что можно найти способ превзойти себя в сто первый раз. Дусю звали в отстающие МТС налаживать работу. Она приезжала и действительно налаживала. А местные горе-работники, видя, что дело пошло, только разводили руками.
Кондратенков заехал на МТС Голубцовой мимоходом, уже в самом конце своего путешествия. Он застал директора в диспетчерской. Радист принимал сводки из тракторных бригад, а Голубцова отмечала на карте вспаханные участки и время от времени, подходя к микрофону, отрывисто спрашивала:
- А почему у вас горючее на исходе? Когда брали? А где вторая бочка?
Наконец перекличка закончилась. Голубцова обернулась к приезжему.
- Слушаю вас, - сказала она.
Иван Тарасович начал с самого начала - с государственного плана полезащитных полос. Но в ту же минуту в диспетчерскую ворвался гидротехник, мгновенно завалил стол чертежами, и Голубцова с просветлевшим лицом увлеклась разговором о сваях, копрах, шлюзах и водосливе.
- Но чтобы в каждом доме был свет, чтобы школьники глаза не портили, говорила она.
А техник, шумный, многословный, сам похожий на бурную речку, сыпал в ответ скороговоркой:
- Главное дело - проводка, Авдотья Ильинишна... С монтерами туго, Авдотья Ильинишна... Бели бы вы, Авдотья Ильинишна, сами съездили в район, Авдотья Ильинишна...
Потом приходил кладовщик, доказывал, что необходим новый навес; председатель соседнего колхоза жаловался, что ему мелко пашут ("Проверим", сказала Голубцова), а другой просил, чтобы Дуся похлопотала о грузовой машине.
- Ты, Дуся, у нас депутат, ты государственный человек, - говорил он, - ты все можешь.
Затем прибежала какая-то шустрая девчонка в голубом комбинезоне и пригласила директора на свадьбу.
- А ты до зимы не подождешь?-хмуро спросила Голубцова.
Девушку сменил агроном. Он только что объехал поля и был недоволен:
- Сколько лет говорим, что надо вести борозду поперек склона, и до сих пор встречаются некоторые...
- Хорошо, - сказала Голубцова, и в голосе ее прозвучала угроза, - хорошо, это в последний раз. Я сама прослежу... Так я слушаю, - обратилась она к Кондратенкову, когда агроном ушел.
Иван Тарасович понял, что нужно быть кратким.
- Сижу я у тебя больше часу, - сказал он. - Приходят разные люди, с разными делами, но все это направлено к одному: высокий урожай. И каждый колхозник, и каждый тракторист твоей МТС, и ты сама все минуты своей жизни посвятили урожаю. Но вот если подует из-за Волги суховей, четверть посевов за здорово живешь вылетает на ветер. Из четырех гектаров пропадает один, из четырех месяцев страдной поры целый месяц напрасного труда...
- А... понимаю, - заметила Голубцова небрежно. - Ты будешь говорить мне о лесопосадках. Не беспокойся, наш район выполняет государственные задания среди первых. Мы посадили защитные полосы еще в прошлом году, и столько, что тебе за месяц не обойти.
- Об этом я и говорю! - подхватил Кондратенков. - У меня две ноги, и я не могу обойти все посадки. У меня два глаза, я не могу осмотреть все саженцы. А осмотреть мне нужно, чтобы из сотен миллионов ростков отобрать самые быстрорастущие. И вот я хочу, чтобы вы, сажавшие леса, следили за ними, чтобы вы, колхозники и трактористы, помогли мне, ученому, вывести для вас лучшие сорта. Я считаю, что каждый колхозник должен быть селекционером, научным работником на своем участке.
- Каждый колхозник-селекционером...-задумчиво повторила Голубцова: ей, видимо, понравилась эта мысль.
- Именно так, - продолжал Кондратенков. - Во всякой работе есть три стадии: все мы начинаем ремесленниками; потом, когда приходят знания, мы становимся специалистами в своем деле, мастерами; а когда к знаниям прибавляются опыт и творческий огонек, мастерство перерастает в искусство. И, по-моему, это зависит от человека, а не от профессии. Можно быть ремесленником на сцене и художником на тракторе.
Дуся схватила Кондратенкова за руку. Ее суровое лицо разрумянилось.
- Ты знаешь, я сама так думала! - воскликнула она. - Только слов таких не нашла. Мне мать давным-давно говорила: "Дуся, ты девушка, зачем тебе возиться в масле! Поищи чистую работу". А вот меня тянуло на трактор, хотелось работать на этой самой, с детства родной земле. Ты знаешь, как наша земля пахнет весной, когда в первый раз подымаешь пары? Медом пахнет, липовым цветом. - И вдруг, устыдившись своего порыва, Голубцова оборвала себя: - Так чего ты хочешь от меня?
Кондратенков положил на стол тоненькую брошюрку:
- Вот инструкция "Как производить отбор быстрорастущих растений". Чего я требую? Прежде всего - наблюдать, наблюдать и производить отбор. Из миллионов растений отбирать самые быстрорастущие, из миллионов наблюдателей - самых трудолюбивых. Это первая задача - отбор. А позже с лучшими растениями и лучшими людьми мы начнем более сложную работу - выведение новых пород. Здесь обо всем написано подробно".
- Решено, - сказала Голубцова. - Считай, что девушки-трактористки - твои сотрудницы. Будет сделано, даю слово. На слово Дуси Голубцовой можешь положиться.
Она крепко тряхнула руку Кондратенкова и, вдруг улыбдувшись, добавила:
- А ты хитрый.
Кондратенков развел руками.
И тогда, обернувшись через плечо, Голубцова крикнула радисту-диспетчеру:
- Фирсов, оповести бригады - пусть к десяти часам соберутся у приемников, все до единого! Приезжий ученый будет делать доклад о лесах... и о художниках... - И, обращаясь к Кондратенкову, добавила: - Видишь, я тоже хитрая.
* * *
И вот в конце лета Кондратенков получил объемистый пакет. Он вскрыл его и прочел:
"Дорогой Иван Тарасович! Как я обещала тебе, присылаю первую сводку о быстрорастущих деревьях. Здесь данные от моих девушек и от девушек-трактористок из соседних областей, потому что я всем писала о твоей работе. Многие заинтересовались и хотят заниматься селекцией. Напиши, где можно почитать, а еще лучше - приезжай сам".
И дальше на двадцати страницах шла отпечатанная на машинке таблица: фамилия наблюдателя, область, район, сельсовет, участок, порода, рост. Обычно считалось, что предельный рост быстрорастущих тополей и лиственниц сто - сто двадцать сантиметров в год. А в этом списке нашлись саженцы, которые за год выросли на 142, 147, 150, 154 и даже на 163 сантиметра.
ГЛАВА 7
КОНДРАТЕНКОВ ПИШЕТ ПИСЬМА
Таким образом, уже в первую поездку Иван Тарасович начал собирать актив первые тысячи из тех миллионов сотрудников, о которых он говорил в министерстве. Одновременно ему удалось подобрать из лесоводов-энтузиастов уполномоченных по областям.
