Анхель Куатье - Схимник
- Нам надо спешить, - ответил Агван.
- Ну, с этим все понятно. Он буддийский монах. Будет уважаемым человеком. А ты будешь уважаемым человеком? - спросил Николай, обратившись ко мне.
- Время покажет, - я уклонился от прямого ответа.
- Будущее только следствие прошлого. Показывает то, что было, а не то, что будет, - сказал
Николай и со странной усталостью посмотрел мне в глаза. - Ты кем работаешь-то?
- Я не работаю сейчас. Как из армии пришел, так: и не работаю. Поучился, но все пустое.
- А где служил? - нехотя спросил меня хозяин Сибири.
- Да... В Чечне.
- В Чечне?! Воевал?! Правда, не брешешь? - Николай словно ожил.
- А что? -я же, напротив, напрягся; никогда не знаешь, чего от таких разговоров ждать.
- Я в Афгане был, - сказал Николай, его лицо в один миг просветлело ,морщины разгладились. .
- Интернационалист, значит. А я, получается, что националист, - мрачно пошутил я.
- Да ладно тебе! Пехота? Артиллерия? --Спецназом звали.
- Ну, брешешь... - он посмотрел на меня с недоверием.
- Может, и брешу, а звать - звали.
-Слушай, Данила, а давай я тебя к себе на работу возьму? - его предложение казалось искренним.
- Охранником, что ли? Нет. Не хочу, спасибо. Не могу оружие в руках держать. Руки чешет.
- Да не нужны мне охранники! Мне сообразительные люди нужны - молодые, перспективные, амбициозные. Ты посмотрит, какая странато, сколько в ней всего, а управлять некому. Страдает земля без хозяев. Нужны ей хозяева, а взять негде. Положиться мне не на кого, понимаешь, Данила! Стержень потерял наш народ. Душа у него широкая, а силы нет. Духа ему не хватает. Поиздержался,
Я тебе серьезно говорю. Давай ко мне в компаньоны! Я тебе сначала несколько месторождений выделю - будешь осваивать. Получится, так большим начальником сделаю. У меня и заводы есть бесхозные, и прииски заброшенные. Много дел надо делать, а рук не хватает. Все стоит, ждет тебя, Данила.
Ты слушай меня! Большим человеком станешь, уважать себя будешь. А так кто ты есть? Пустое место? Куда это годится? Зря ты, что ли, кровь проливал, зря товарищи твои погибли? Нет, брат, это нехорошо. Ты родину защищал, а теперь бери ее, осваивай. С автоматом наперевес бегать - дело нехитрое. А вот работать, жизнь налаживать - дело стоящее! Не робей, Данила. Соглашайся!
Николай прямо горел, светился весь. И столько в нем было энергии, столько силы, столько желания! Это завораживало. Да я и сам чувствовал сейчас прилив внутренних сил. Военное братство - вещь особенная, ее не разъяснишь. Кто не знает, тот никогда не поймет.
И вот вдруг передо мной могущественный человек, который чувствует так же, как и я, понимает жизнь так же, как ее понимаю я. И мне не нужно перед ним ни унижаться, ни юлить, ни создавать какое-то впечатление, ни объяснять что-то. Мы понимаем друг друга без слов, потому что у нас одно прошлое И сейчас оно делает наше будущее.
Я представил себе, как буду , разрабатывать месторождения, руководить людьми, поднимать заброшенные производства, проводить большие проекты. У меня будет возможность реализовать себя, стать таким же сильным и уверенным в себе человеком, как Николай. И кому, как не мне, он может доверить свое дело? Ведь мы с ним одной крови, пережили то, что другим и не снилось. Я буду хозяином Сибири! Пусть и не таким, как Николай, но все же! От этой фантазии у меня даже голова закружилась.
- Да ты смотри, смотри! - Николай тыкал пальцем в иллюминатор. - Тут же работы на целую жизнь - делай, не переделаешь. У меня конкурентов нет. Я тут главный, тут все мое! Но пока развитие стоит, буксуем. Люди нужны, а где их взять? А ты такой человек, как мне нужен, я по глазам вижу. Спецназ - он везде спецназ. Мы друг друга в беде не бросаем.
- Не бросаем! - подтвердил я.
- Ну так что, согласен? Ни о чем не беспокойся, все устрою, во всем помогу. Нуждаться не будешь, а сколько унесешь - все твое. Моим человеком станешь. Согласен? Давай! Приступишь к работе завтра! И учти, я таких предложений два раза не делаю. По рукам? - хозяин Сибири протянул мне свою большую квадратную ладонь.
И только я принял его рукопожатие, как Агван, сидевший все это время рядом, взял меня за плечо и снова что-то быстро забормотал:
- Ом Ман Падме Хум...
Меня сжало со всех сторон. С бешеной скоростью я превращался в уменьшенную копию самого себя. И вдруг резкий звук, толчок, нестерпимая боль, и я превратился в сгусток энергии. Волной меня понесло вдоль сцепленных рук, через рукопожатие, и я оказался внутри моего собеседника.
- Агван, что ты делаешь?! - закричал я.
- Мара искушает тебя, Данила. Он хочет купить твое решение - властью, силой, деньгами. Ему нужно только одно - остановить тебя. Ты один стоишь у него на пути, и он искушает тебя. Больше ты не можешь видеть последствия своего решения, этот шанс ты уже использовал.
Но тысячи людей во всех частях мира продолжают молиться о твоем выборе. И потому у тебя есть возможность взглянуть на этого человека изнутри. И это ты можешь сделать лишь однажды. Ты делаешь это теперь. Он сулит золотые горы, но каково сердце у владельца золотых гор?
- Агван, я все понял! Не нужно! Оставь мне этот шанс! - закричал я.
- Поздно, Данила. Теперь смотри...
И я увидел сердце владельца золотых гор. Светлое пятно, которым оно было когда-то, теперь утопало в черных, растущих на глазах язвах. Оно покрылось темнотой и зачерствело.Свет уже не бился в нем, как прежде, а лишь слабо мерцал. Забота о деньгах, больших, чем ему были нужны, съели этого человека. Все его мысли, все его чувства, прежде светлые и свободные, были теперь розданы заботам о пустоте.
Я видел, как он проводит совещание, -идет по заводским цехам, дает инструкции, куда-то едет, участвует в переговорах. Он смотрит отчеты своих подчиненных и с руганью кидает им их в лицо. Его просят о помощи, но он отказывает. Другим же он дает толстые пачки денег, и эти люди, ничего не говоря, убирают их в стол. Потом снова какие-то разговоры на повышенных тонах, угрозы и страх.
Далее рестораны, казино, ночные клубы. Девушки, мечтающие о его деньгах. Лживые друзья, надеющиеся на совместный бизнес. Дорогие машины, дорогие костюмы, дорогая жизнь. А вот его дом - огромный, похожий на музей пуст. Жена и дети живут за границей. Он разговаривает с ними во телефону сухо и официально. Чуть позже недовольным голосом дает распоряжение о переводе каких-то денег.
Глубокая ночь. Он сидит в большой темной комнате у не разожжённого камина. Белый порошок... Тьма.
Все это я вижу словно бы внутренним взором, я смотрю на его сердце и вижу эти картины. Пустое, съеденное изнутри сердце. Когда-то в
нем был свет, когда-то оно билось, и в этом биении звучало дыхание жизни. Это сердце умело чувствовать, оно хотело любить. "Иметь или быть?" вот вопрос который стоял перед обладателем этого сердца много лет назад. Теперь он имеет все, и его нет.
