Полдень XXI век - Журнал "Полдень XXI век" 2005 №1
— В эту пробирку. Правда, души в пробирке сами по себе не живут. Им нужен живой организм. Там будет сидеть живой организм.
— Какой? — тупо спросил я.
— Допустим, таракан. Или муравей. Можно муху посадить.
— Бред, — сказал я.
— Хочешь, мы сейчас твою душу пересадим в таракана, а потом обратно! — загорелась Сигма.
— Да идите вы на х…! — заорал я.
— Чего ты так переживаешь, Джин? Это наука, — сказала Си терпеливо.
— Ага! У вас наука, а у них искусство! Два сапога пара! А у меня «шалунья-девочка — душа»! Тараканы, бля!
— Какая еще шалунья? — строго спросила Си.
— Это не я. Это Блок, твой полуоднофамилец.
Они дали мне остыть, а потом объяснили задачу.
Они задумали выкрасть душу Сталина, тем более она Калерии Павловне теперь на фиг не нужна, с целью проведения экспериментов. Это должен сделать я с помощью душесоса как лицо, приближенное к телу. К гробу, так сказать.
Я призвал на помощь все свое чувство юмора в этой далеко не комической ситуации. Все-таки мое любопытство меня погубит.
— Давай инструкции! — сказал я.
Короче говоря, в морг я ехал, вооруженный спироскопом и спирососом с огромным коричневым блестящим тараканом в пробирке спирососа. Этому таракану выпала почетная доля стать вместилищем души «отца народов» на какое-то время. То есть, по существу, стать Иосифом Виссарионовичем, а также отчасти и Калерией Павловной, не зря же она таскала эту душу в себе пятьдесят лет!
Чтобы отвлечься от дурацких мыслей, я читал про себя на память «Тараканище».
Вот и стал Таракан победителем,
И лесов, и полей повелителем.
Покорилися звери усатому,
Чтоб ему провалиться, проклятому!
Кстати, существует убедительная версия, что Корней Чуковский именно Сталина имел в виду, когда писал «Тараканище». Вот вам еще одна иллюстрация на тему «написанное — сбывается».
Спироскоп мне был нужен для того, чтобы разглядеть, где именно покоится душа в теле, и уже направлять трубку душесоса поближе к той области. А далее следовало нажать в кармане рычажок прибора, в пробирке и оптоволоконной трубке создавалось спиралевидное пси-поле, которое и вкручивало душу в пробирку, где она и становилась добычей таракана.
Само собой, таракан был проверен. Это был бездушный таракан. В том смысле, что своей души у него не было.
Я уже начинал сомневаться в наличии таковой у меня самого.
Посещение морга — не самое веселое занятие. Был февраль, на улице холодно, но в морге мне показалось еще холоднее. Голые стены и оцинкованные столы, на которых под простынями лежали покойники. Голые пятки торчали из-под простыней. На них синим были написаны номера.
Прозектор в ватнике и черной вязаной шапочке, дыхнувший на меня запахом застарелого перегара, повел меня вдоль столов. На одном из них труп лежал в странной позе, с поднятой рукой и согнутыми ногами. Неловко накрытый простыней, он напоминал миниатюрный Эверест, из которого торчала черная голая рука.
— Почему так? — спросил я.
— Замерз. Из сугроба вынули, так и остался, не размораживать же его, — ответил прозектор.
Я нацепил спироскоп. Прозектор покосился на меня подозрительно. Очки в самом деле выглядели нетрадиционно.
— На морозе плохо вижу, — сказал я наобум.
— Вот ваша тетушка, — указал прозектор на очередной стол и уже намеревался приподнять простыню.
— Не надо, — сказал я.
Я незаметно настроил спироскоп и направил взгляд на простыню. Обозначился силуэт покойной, в центре которого пульсировало черное маленькое солнце с иссиня-фиолетовыми лучами. Так выглядела эта душа, которую так любили одни и так ненавидели другие.
Не спеша я вытащил из кармана трубку с присоской. Я понимал, что все нужно делать солидно, будто так и надо. Я приложил присоску к простыне в том месте, где видел черное солнце.
Прозектор очумело наблюдал за моими действиями.
— Э… зачем?.. Не положено… — пробормотал он.
— Что не положено? Идентификация покойного? — холодно спросил я.
— Чего-о?? — не понял он.
— Я должен опознать тетушку, — сказал я.
— Дык посмотри, елы-палы!
— Прибором точнее. На основе ДНК, — туманно объяснил я.
В это время я видел сквозь очки, как черный горящий кружок души тирана медленно путешествует по прозрачной трубке в мой карман, где была спрятана пробирка с тараканом.
Прозектор, естественно, видел все, кроме изымаемой души.
— Да, это она. Спасибо, — сказал я. — Значит, вы нам тетушку в лучшем виде… Ко дню похорон…
— Это не сумлевайтесь… Подрумяним, подпудрим… Поздновато хороните, но ничего. Бальзамировать бы надо. Сделаем, — он уже искательно смотрел на мои руки.
Я сунул ему бумажку в сто баксов. По тому, как он засуетился, я понял, что этого вполне достаточно.
— Все будет, не сумлевайтесь. Гроб завозите скорее…
Дома меня ждали с добычей. Я заметил, что у Си расширенные темные зрачки. Покурила, значит… Это мне совсем не нравилось, хотя я понимал, что она готовится к контакту с добытой мною душой.
Я извлек пробирку, выложил на стол, и мы втроем уставились на таракана.
Таракан был красив: большой, блестящий, светло-коричневый, он шевелил огромными усами, как мне показалось, с укоризной. Костик притащил стеклянную банку из-под баклажанной икры, и Си вытряхнула таракана туда. Он принялся не спеша бродить по банке, обследуя свое новое жилище.
— Ну, что ты видишь? — обратились мы к Си.
— Да двоится, блин! — с досадой отвечала Си. — То Калерия Павловна, то Сталин. Мало покурила. Вот сейчас Сталин. В мундире. Маленький такой… Смешно. Сталин в банке! — Си засмеялась, но тут же прикусила язык. — Простите, Иосиф, — сказала она. — Он же все слышит и понимает! — шепотом сказала она нам. — Только сказать ничего не может. То есть, вроде, там что-то говорит… Но это видимость. Я же вижу образ его души. Все равно смешно.
Я представил диктатора в мундире, бродящего по стеклянному дну банки, по ее стенкам, ощупывающего эти стенки… О чем он сейчас думает? О своем друге Бухарине?
Потом Сталин, по словам Си, превратился в Калерию, которая нервно забегала по банке, что-то кричала, возмущалась… Мы с Костиком видели все того же таракана, который, действительно, слегка возбудился и забегал шустрее.
Си улеглась на диван и заснула, она сильно устала.
— Так! Теперь его надо в коллектив, — сказал Костик.
— Зачем?
— Посмотрим на поведение. Как он там будет стремиться к власти.
