Эллис Питерс - Неугомонная мумия
Эмерсон без сил опустился на кровать:
- Неужели на сегодня мало?! Ты же обещала, Амелия... Что ты задумала на этот раз?
Я рассказала ему о происшествии в лавке Абделя, в завершение предъявив обрывок папируса.
- Как видишь, Абдель лгал, утверждая, что у него нет папирусов. Вообще-то это коптские письмена, но...
Эмерсон брезгливо оттолкнул клочок:
- Вот именно! Уолтера не интересует язык коптов!
- Знаю, Эмерсон, но...
- Тебе не следовало ходить к этому жирному мошеннику.
- Я обещала Уолтеру поискать манускрипты...
- Но это не...
- Где есть один обрывок, там должен быть и целый папирус. Я ведь говори...
- А я тебе говорил...
- Эмерсон!
- Амелия...
- Эмерсон!
К этому времени мы вскочили на ноги и вопили так, что стены тряслись. Впрочем, я вопила громче. Гм... еще и ногами топала, в запале со мной такое случается. Ну и ладно, не стану я извиняться: Эмерсон и святого выведет из себя.
Я замолчала и виновато глянула на мужа. Он с угрюмым видом принялся кружить по комнате. Из-за двери как ни в чем не бывало долетало мирное, чуть шепелявое гудение Рамсеса.
Наконец Эмерсон остановился. Надо отдать ему должное: отходит он так же быстро, как и распаляется.
- Дорогой, я пообещала Абделю, что мы придем к нему в лавку сегодня ночью.
- Очень опрометчивое обещание. Вот скажи, с какой стати мне тащиться черт-те куда из-за этого старого мерзавца, а? Между прочим, ночами порядочные люди не шастают по улицам, а...
Его глаза выразительно сверкнули, но я сделала вид, будто ничего не заметила.
- Абдель вне себя от страха. Думаю, он связан с грабителями.
- Разумеется, связан, дражайшая моя Пибоди. Все торговцы древностями якшаются с грабителями.
- Ты не понял, я имею в виду конкретных грабителей, Эмерсон. Помнишь, вы с Уолтером обсуждали невиданный поток древностей, хлынувший на рынок? Ты тогда сказал, что в игру вступил какой-то новый игрок, настоящий гений преступлений...
Я с изумлением услышала в своем голосе восторженные интонации.
- Ничего такого я не говорил! Лишь предположил...
- И Абдель входит в эту банду! Он терзается, что упомянул при мне какого-то "хозяина". Наверное, это и есть Гений Преступлений... Будем называть его так.
Эмерсон язвительно захохотал.
- Живописно, но неубедительно! Ты опять даешь волю воображению. Что-то не верится, будто злодеи в твоем присутствии стали вдруг делать такие признания. Ты уверена, что правильно поняла?
- Во-первых, Абдель не знал о моем присутствии. А во-вторых... интересно, чем ты слушаешь, Эмерсон? А во-вторых, они говорили на жаргоне.
- Ну хорошо... Согласен, Абделя вовлекли во что-то более серьезное, чем его обычные темные делишки. Но твое предположение, будто толстяк состоит в какой-то гипотетической банде, - это всего лишь предположение, не более. И этот твой Гений Преступлений... Пибоди, у тебя редкий дар возводить фантастические теории на пустом месте. А зданиям без фундамента свойственно падать, дорогая моя. Так что, прошу, сдерживай свое буйное воображение и оставь в покое бедного мужа.
Пришлось подбавить в голос смирения.
- Эмерсон, а что, если я права? Вдруг мы сумеем поймать этих подлых людишек? У нас ведь есть шанс. Неужели это не стоит небольшого неудобства?
- Гм-м...
О, этот многозначительный звук был максимальной уступкой, на которую я могла рассчитывать. А потому дискуссию пришлось отложить, тем более что вернулось наше чадо и с важным видом оповестило родителей, что первый урок арабского прошел успешно. У меня не было ни малейшего желания посвящать Рамсеса в наши планы. Он бы тут же объявил, что пойдет с нами, да еще прихватит Бастет, а его мягкотелый отец согласился бы с блаженной улыбкой.
Увы, предусмотреть все не в силах даже такая смекалистая особа, как Амелия Пибоди. Следовало припрятать обрывок папируса прежде, чем его увидел Рамсес. Он накинулся на древний клочок с видом оголодавшего зверя. Я со вздохом разрешила ему взять папирус, попросив быть поаккуратнее. Рамсес послал мне взгляд, полный праведного негодования.
- Прости, мой мальчик, я знаю, что с древностями ты всегда обращаешься аккуратно. Но, откровенно говоря, не понимаю, зачем он тебе. Не научил же дядя Уолтер тебя еще и коптскому?
- Дядя Уолтер не знает коптского, - надменно ответствовал Рамсес. - Я просто хочу проверить на практике, насколько далеко я продвинулся в изучении этого языка. Как тебе, наверное, известно, мамочка, коптский язык - это модифицированный древнеегипетский, хотя копты использовали греческие буквы.
Я закатила глаза. Ладно бы только муж читал лекции по египтологии, так нет, родное дитя тоже вздумало поучать, да еще в столь самодовольной форме!
Рамсес сел за стол, рядом примостилась Бастет. Ребенок и кошка склонили головы над папирусом, причем у животного вид был не менее заинтересованный, чем у нашего сына.
Внезапно дверь, ведущая в соседнюю комнату, затряслась под градом ударов. Кулачищи у Джона огромные, а своей силы он не осознает, вот и приходится каждый раз опасаться, как бы дверь не слетела с петель. Однако сейчас этот грохот доставил мне невероятное наслаждение, он звучал заманчивее самой сладкой музыки.
Я пригласила Джона входить. Молодой человек застенчиво переступил порог, и Эмерсон согнулся в пароксизме хохота. На Джоне была униформа лакея, которую он, видимо, привез из Англии: бриджи до колен, медные пуговицы и все такое... Должна признаться, в этом наряде он и впрямь выглядел довольно нелепо. Залившись румянцем, Джон недоуменно посмотрел на Эмерсона.
- К вашим услугам, сэр и мадам, - объявил он. - Приношу свои извинения, что не мог выполнять свои обязанности на протяжении прошедших дней, и почтительно благодарю мадам за то внимание, которое она мне оказывала.
- Хорошо, хорошо, - выдавил Эмерсон. - Ты уверен, что выздоровел, мой мальчик?
- Полностью выздоровел, - заверила я супруга. - А теперь, Джон, постарайтесь никогда не снимать фланелевый пояс и следите за тем, что вы пьете и едите.
Тут я невольно покосилась на Рамсеса, проглотившего утром подозрительное лакомство. Впрочем, за нашего сына можно не опасаться: через его пищеварительный тракт прошли газетные листы, волчьи ягоды, ластики, чернила, костяные пуговицы и такое количество сладостей, которое могло бы свалить буйвола, а у мальчика даже расстройства желудка ни разу не было.
Джон спросил, какие будут распоряжения.
- Пока никаких. Почему бы вам немного не прогуляться, Джон? Вы не видели города, да и гостиницы тоже.
Рамсес тут же подскочил:
- Я с Джоном!
- Ну, не знаю...
- А как же папирус, сын мой? - спросил Эмерсон.
Рамсес взял шляпу и направился к двери.
