Дмитрий Колосов - Воин
Тонга замолчал. Заратустра и бог света в один голос хмыкнули.
— Во имя Разума, зачем ты читал нам эту лекцию, Тонга? — спросил Ахурамазда. — Надеялся найти благодатную аудиторию? Мы вовсе не намереваемся вступать с тобой в дискуссию по поводу взаимоотношения рациума и иррациума, времени и параллельных пространств. Глупо в который раз доказывать тебе, что никакого Эрвана не существовало. Эрван — это время. Время было и есть. Я и Ариман покорили его. Уже давно. Хотя время не признает категории «давно». Мы создали себе помощников-демонов, но они вышли из-под нашего контроля. Теперь же мы стремимся восстановить справедливость и подчинить отщепенцев своей власти. Я не намерен более слушать твой бред. Ответь: покоришься ли ты моей воле?
Крылатый бык отрицательно покачал головой.
— Нет.
— Ты хорошо подумал?
— У меня было достаточно времени для раздумий.
— Тогда прощай!
Ахурамазда кивнул магу. Заратустра большим пальцем передвинул до упора рычажок, вделанный в рукоять деэнергизатора.
— Жаль, Тонга, что у нас не вышло разговора.
С этими словами маг коснулся кончиком металлического прута бычьей головы. Раздался негромкий треск. Тело быка скорчилось, словно в ужасной муке, и превратилось в энергетический комок, окруженный со всех сторон голубоватой сверкающей аурой. Комок становился все меньше и меньше, пока вовсе не исчез. Заратустра осторожно передвинул рычаг в прежнее положение.
— Ну вот, здесь хватит на два десятка язатов.
— Извлеки-ка второго умника, — приказал Ахурамазда.
Маг взял со стола новый деэнергизатор и распахнул дверцу второй клетки.
— Прими форму.
Выскочивший из клетки серебристый комок мгновенно повиновался, превратившись в невысокого с одутловатым лицом старичка.
Ахурамазда грозно спросил:
— Ты все видел?
— Да, — дрожащим голосом ответил старичок.
— Хочешь последовать за ним?
— Нет!
— Хорошо, — подвел демон света итог этому краткому диалогу. — Тогда немедленно свяжись со своим магом и прикажи ему явиться в Башню. Это первое. Я запрещаю тебе использовать энергетические формы. Отныне ты должен появляться лишь в этом облике. Это второе. Впрочем, — Ахурамазда задумался и решил, — в случаях, когда тебе придется перемещаться на большие расстояния, можешь принимать энергетическую форму. Но лишь с моего ведома!
— Спасибо! — Старичок низко поклонился.
— Верно служи мне и я сдержу свое обещание, — сохраню за тобой пост председателя в Чинквате.
— Спасибо!
— А теперь исчезни!
В нескольких дюймах от пола возникло световое окно. Старичок поспешно нырнул в него.
— Видишь, как все просто! — рассмеялся Ахурамазда. — Скорый и праведный суд. Кстати, если уж разговор зашел о суде, я бы посоветовал тебе поскорее разобраться с Артабаном. Он нам мешает.
— Без тебя знаю. Им займутся люди Мардония. Если они не справятся, к делу подключусь я.
Бог фамильярно хлопнул своего мага по плечу.
— Смотри, чтобы на этот раз без недоразумений!
— Все будет сделано чисто, — ответил Заратустра.
Погасив волшебный свет, они вышли из камеры. На одной из ступеней Ахурамазда вдруг остановился. Уставившись себе под ноги огромными черными бельмами нечеловеческих глаз, он вымолвил:
— Здесь кто-то был.
— С чего ты взял? — удивился маг.
— Я вижу его следы. Ведь демон в состоянии видеть то, что вне границ ощущения человека. Я вижу свежий теплый след босой человеческой ноги. Тот, кто здесь был, снял сапоги, чтобы не шуметь.
Заратустра надоело играть в загадки.
— Кто он?
— Ахур. Один из стражников. Негодяй подслушивал.
Ахурамазда быстро зашагал вверх. Заратустра следовал за ним. Едва они достигли площадки, где размещалась стража, бог велел:
— Отвернись.
Маг не стал задавать лишних вопросов, а быстро выполнил приказание. Он прекрасно знал, что намеревается сделать демон света и чем это грозит ему, если он осмелится ослушаться.
Послышались глухие звуки падающих тел.
— Идем дальше.
Заратустра повернул голову. На площадке валялись трупы стражников. Вместо бородатых лиц чернели провалы. Не испытывая никаких эмоций от увиденного, маг последовал за богом света.
Очутившись в своих покоях, Ахурамазда первым делом приказал убрать трупы и выставить новую стражу. Затем он спросил мага:
— Ну что, развлечемся?
— А зачем я по-твоему здесь?
— Тогда к Ариману!
Испытывая знакомую легкую тошноту, Заратустра закрыл лицо руками. Когда же он вновь открыл глаза, стены залы исчезли. Маг и демон стояли на ослепительно зеленой лужайке. В заоблачных горах бушевала весна.
3. О любви, а царе Дарии, о скифском походе и о судьбе милетянина Гистиэя
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало: вот почему почти все люди несчастны.
Франсуа де Ларошфуко— Мне все надоело, Артабан!
Царь лежал на обитой шелком тахте. Он скучал, и ничто не могло развеселить его. Артабан перепробовал уже все средства: и танцы сладострастных лидиек, и петушиные бои, и нежные ласки новых наложниц. Все без толку. Ксеркс по-прежнему ныл, уставясь в резной потолок:
— Мне скучно!
И тогда хазарапат прибег к последнему, самому верному средству. Он достал из сокровенного ларя стеклянный пузырек с порошком лотоса. Бросив тщательно отмеренную щепотку в бокал вина, он поднес тот бокал царю.
— Выпей, великий царь!
— Что это? Вино забвения?
— Да, повелитель.
Обрадовавшись, Ксеркс ухватился за бокал и единым махом осушил его. Вскоре веки царя сомкнулись, и он забылся в сладких грезах.
Артабан стоял подле кушетки и брезгливо смотрел на жирного телом царя. Дождавшись, когда тот начал храпеть, он ушел.
А Ксеркс тем временем вознесся в заоблачные дали Гародманы. Все здесь было точно так, как представлял он в своих грезах. Пристанище праведных Гародмана походило на большой остров, затерянный в бескрайнем океане цветных облаков. Землю покрывали яркие растения, с веток деревьев свешивались огромные персики, груши и почему-то дыни. Меж стволов мелькали собаки и огромные тигры. Тигры улыбались и оттого выглядели совсем нестрашными. Царь осмелился погладить одного из них. Тигр басовито заурчал и потерся мягкой шерстью о его ногу.
Невидимые крылья доставили царя в воздушный дворец Митры. О, Ксеркс никогда не видел подобного великолепия! Стены дворца были сложены из огромных блоков неведомого пурпурного камня, крыша блестела золотом. Золото было и внутри дворца. Несчетное множество слитков и колец, браслетов и монет с солнечным ликом Ахурамазды. Небрежно сваленное кучами у беломраморных колонн, разбросанное по полу и у серебряных лестниц оно искрилось, играло, издавая глухой бархатный звон, когда ноги царя касались его желтой поверхности.
